Читать книгу "История шпионажа времен второй Мировой войны - Ладислас Фараго"

Вот такими остроумными способами МИ-5 и составляла список немецких агентов. Накануне войны у МИ-5 и полиции безопасности Скотленд-Ярда было более-менее неплохое представление о структуре обеих сетей. Поговаривали, что пресловутые сети насчитывали как минимум 3000 немецких шпионских «акул» в Великобритании, из которых приблизительно 400 квалифицированных агентов относились к сети № 1 полковника Буша и 35 ключевых агентов — к сети № 2. Остальные были мелкотой: фрилансерами, осведомителями, пронацистски настроенными болтунами или просто людьми недалекими.

Если МИ-5 и полиция безопасности и добивались успехов, то это происходило за счет того, что старая система была хорошо отлажена, и отчасти потому что те, кто теперь управлял ими, были людьми исключительно компетентными. МИ-5 возглавлял один из выдающихся британских специалистов по шпионажу, солидный человек, сквайр из Стаффордшира Вернон Джордж Уолдегрэйв Келл, один из самых по-настоящему загадочных людей. Хотя он 40 с лишним лет провел (некоторые из этих лет на самом деле весьма таинственны) на службе своей страны, он был практически неизвестен своим соотечественникам.

В Нью-Скотленд-Ярде (официальное название всем известного Скотленд-Ярда) Норман Кендал и комиссар Рональд Хоу, тонкогубые боссы с рыбьими глазами и строгим выражением лица, как и подобает представителям Департамента уголовного розыска, были коллегами генерала Келла. А за стенами кабинетов истинной Немезидой для иностранных шпионов был Кук, сотрудничавший с помощником комиссара Альбертом Кэннингом, который возглавил полицию безопасности Скотленд-Ярда, организацию, наиболее близкую британской идее секретной политической полиции. Увлекавшегося костюмчиками в полоску и галстуками в горошек, неизменно огромными и надвинутыми на нос фетровыми шляпами Кэннинга без труда можно было принять за адвоката средней руки.

Когда Гитлер напал на Польшу, и МИ-5, и полиция безопасности тоже были подняты по тревоге. 3 сентября, незадолго до истечения срока британского ультиматума, кодовое слово было передано в военное министерство и Скотленд-Ярд. Началась большая охота на шпионов. Это была нечеловеческая работа. Списки подозрительных лиц выросли почти до 75 000 человек. Не все они были шпионами, но шпионы среди них определенно имелись.

В течение ночи с 3 на 4 сентября инспекторы и специальные агенты Скотленд-Ярда, вместе с приблизительно 2000 детективами и полицейскими в форме, сделали тысячи звонков. Еще до рассвета 435 человек получили вежливые приглашения пройтись в обществе офицеров или лиц в штатском в места, где уже все было готово к их встрече. За последующие дни, недели и месяцы было рассмотрено 73 235 случаев подозреваемых и обнаружено еще 569 иностранных агентов.

В отношении примерно 6000 человек сотрудники МИ-5 и CID[18] не могли сказать ничего определенного, но вот только времена были не те, чтобы помнить о презумпции невиновности. Действие закона «О неприкосновенности личности» было на определенный период приостановлено. Подозреваемым строжайше предписали до минимума ограничить передвижение.

Число засланных Канарисом в Великобританию шпионов было ненамного больше, чем пойманных Келлом и Кэннингом. Две феноменальные агентурные сети полковника Буша были просто разгромлены, причем как раз тогда, когда они были нужнее всего. Это стало первым крупным поражением Канариса.

В Германии был человек с внешностью голливудского актера, исполняющего роль офицера германской разведки, гауптман Герберт Вихман. Это был высокий и сильный мужчина, с короткой стрижкой на прусский манер, со шрамами на лице, и в то же время, невзирая на габариты, ловкий, гибкий, верткий. Особым умом Вихман не отличался, но зато был исполнителен и скромен — ну, просто образец самоотверженного офицера германской армии. Он отвечал за британский отдел абвера. Какое-то время после внезапного начала войны Вихман просидел в надежно охраняемом кабинете связи гамбургского радиоцентра, дыша в затылок радисту, рассылавшему заранее подготовленные сигналы агентам в Великобритании и Франции. Кодовое слово, повторяемое снова и снова с промежутками, призывало агентов немедля начать бой и работать впредь в меру своих способностей и согласно имеющимся инструкциям.

Капитан Вихман не мог вообразить и не имел никаких оснований подозревать, что его британская сеть фактически в полном составе сидела не у радиоприемников, а за решеткой «Уормвуд скрабз», известной тюрьмы, которой МИ-5 завладела на какое-то время. И он не удивился, когда стали приходить ответы. Правда, за радиопередатчиками сидели не немцы, а радисты британской секретной службы. За долгие дежурства дотошные англичане научились копировать радиопочерк немецких агентов. Это характерное прикосновение — основной опознавательный знак агентов, работающих на передачу. Англичане столь блестяще сымитировали все нюансы работы на ключе немцев, что радиооператоры абвера ничего не заподозрили.

Продолжение работы в эфире после провала и ареста шпиона — один из излюбленных шпионских приемов, уловка, которая хоть и стара как мир и широко распространена, но все же по-прежнему эффективна. Немцы изобрели слово «Funkspiel» — буквально «радиоигра».

Англичане продолжали эту радиоигру в течение 15 месяцев, все это время Канарис чувствовал себя в безопасности и его переполняло самодовольство. Он даже похвастался графу Чиано из Италии своей гигантской сетью в Англии, упомянув с особой гордостью одного агента, который делал до 25 радиосеансов в сутки. Насколько немцы знали, только один из их ключевых агентов пропал, и винили в этом досадный несчастный случай.

Регулярно прослушивая в начале сентября большую сводку новостей, один брокер, проживавший в лондонском пригороде, как обычно настроил приемник на 9-часовые новости Би-би-си и очень был недоволен странными наводками, происходившими будто строго по графику, продолжаясь ровно 7 минут, с 9:02 до 9:09, и так четыре вечера подряд. Он сообщил об этом в полицию. Скотленд-Ярд отправил в пригород фургон с соответствующим пеленга-ционным оборудованием. Определить местонахождение передатчика много времени не заняло. Сигналы поступали из одиноко стоявшего дома. Именно оттуда кто-то посылал слабые сигналы азбуки Морзе на незарегистрированном радиопередатчике.

Владелец дома был кротким низкорослым правительственным клерком, короче говоря, точь-в-точь «человек зонтика», как выразился бы Диккенс. При обыске детективы обнаружили источник наводок — радиопередатчик незнакомого им типа. Трубка, и все. И 3 небольшие батарейки. Аппарат вместе с питанием и передающим ключом весил всего 4 фунта (около 2 кг). Это был известный Afu, миниатюрная «коробка шептания», посылавшая очень слабые сигналы. Хотя их было едва можно поймать в Англии, зато их уверенно принимала специальная приемная аппаратура на станции связи абвера под Гамбургом.

Клерка тут же поместили в «Уормвуд скрабз», но рацию оставили. Сигнализатор секретной службы продолжал посылать сообщения, используя его шифр. Однажды в сильном волнении британский агент радировал Вихману, что, мол, ему стала доступна информация предельной безотлагательности, настолько важная, что он не решается передать ее в эфир, и спросил разрешение гауптмана прибыть в Германию и доставить сведения лично.