Читать книгу "Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города - Ник Дженс"

С другой стороны, одинокие животные, если их не убили и не изгнали, иногда действительно становятся волками-спутниками, живущими на границе территории своей стаи, промышляя охотой и в то же время, возможно, находясь в зоне ауры своих сородичей. А через какое-то время у волка-спутника может появиться возможность примкнуть к стае, найдя себе там партнера, и снова открыто стать ее членом. Порой какой-нибудь изгой заманивает готового отколоться от стаи волка противоположного пола, чтобы создать свою собственную семью. Дерзкое поведение на новой территории довольно часто вознаграждается с биологической точки зрения[11]. Как сложится та или иная ситуация, зависит от характера животного, времени и обстоятельств – здесь кости бросает матушка-природа. Может быть, и в нашем странном случае произошла именно такая история, как тысячи лет назад у того древнего костра: будущий союзник ждет, когда его позовут.

* * *

Если я собирался прогуляться с собакой, то обычно с какой-то одной: иногда с игривой красавицей Дакотой, иногда со смирным Гасом. Несмотря на то что волк так благородно проявил терпимость по отношению к нашей младшей собаке, Чейз из-за своего поведения теперь всегда была на поводке. Я начал постепенно отклоняться от маршрута, на котором обычно встречал волка, чтобы позаниматься со всеми тремя собаками, хотя нисколько не сомневался в том, что, беря с собой всех собак, я тем самым увеличивал шансы на встречу с ним: его привлекала шумиха. И все же я надеялся на нечто большее, чем снимок в окружении своры игривых собак. Я хотел узнать этого завораживающего волка поближе и, возможно, разгадать причину его странного поведения. Но использовать собак в качестве приманки казалось не совсем правильной идеей, даже в том случае, если это не принесет никакого вреда ни собакам, ни их хозяевам. Другие собаки и люди могли повести себя иначе, и я не хотел подавать им пример.

Идея взять с собой только одного питомца, казалось, была вполне хорошим компромиссом для постепенного отказа от собачьего посредничества. Со временем я все чаще стал предпочитать искать волка в одиночку, на лыжах или пешком. Но, как выяснилось, остаться с волком наедине становилось все труднее.

Хотели мы этого или нет, но Дакота была прирожденным магнитом для волка, и нам с трудом удавалось разводить этих двоих.

С точки зрения человеческой эстетики она просто блистала и была откровенно роскошной собакой: мощная грудь, тонкая талия и рельефное мускулистое тело, покрытое мягкой бархатистой шерстью, короткий пушистый хвост. Ее изящную вытянутую мордочку украшали нежные карие глаза в черном ободке век. Конечно, все мы считаем своих собак самыми красивыми и совершенными, но чтобы доказать, что мы не были ослеплены своей любовью, скажу, что несколькими годами ранее Кота была выбрана в качестве модели для съемки в рекламе каталога одежды торговой марки «Эдди Бауэр», проводившейся в Джуно. За веселое времяпровождение на леднике вместе с не менее красивыми людьми ей заплатили угощением и ласками, а мы вдобавок получили банковский чек.

Но какой бы прекрасной она нам ни казалась, о биологическом влечении не могло быть и речи. Дакоту стерилизовали в раннем возрасте, а к моменту первой встречи с волком ей было уже почти девять лет. Так что вряд ли она излучала соблазнительные феромоны, которые могли разжечь волчий пыл. Не важно, насколько близки были животные генетически, она явно не была похожа на волка – разве что в общих чертах – и была на треть меньше средней волчицы. Надо сказать, что вокруг было немало молодых хаски, несколько видов крепких овчарок, а также множество аляскинских маламутов, которые, надо думать, гораздо больше подходили волку.

Необъяснимо, но факт: связь между черным волком и нашей собакой возникла мгновенно – это был один из тех случаев, когда дружеские отношения переплетаются с романтическим интересом. У волков случаются такие связи с собаками неоднократно на протяжении жизни. Несмотря на его поведение, мы помнили об истинном значении слова «волк», когда представляешь коварного ухмыляющегося персонажа из мультика.

Стоило черному волку издалека заметить Дакоту, он начинал подпрыгивать и валять дурака: скулить, метаться туда-сюда и принимать призывные позы самца, стоя в полной боевой готовности с навостренными ушами и ласково помахивая кончиком задранного хвоста. И даже с расстояния, менявшегося в зависимости от настроения волка и конкретного дня, Дакота отвечала ему быстрым вилянием хвоста, игривыми прыжками и повизгиванием. Если ее отпускали, эти двое начинали скакать и прыгать, как обезумевшие от гормонов двенадцатилетние подростки на школьной дискотеке. А мы, как строгие родители, контролирующие своих детей, звали Коту обратно, дав ей недолго пообщаться с волком, и то при наличии большого желания с ее стороны и трогательных просьб с обеих сторон. После этого волк часто шел за нами, провожая нас до дома, но постепенно отставал и, одиноко стоя на льду, принимался выть в небо.

Немного найдется звуков более скорбных, чем волчий вой, но в тот момент плач черного волка звучал как жалоба на его полное одиночество[12]. Иногда он был таким отчаявшимся, что не отставал, как обычно, а следовал за нами до самого дома, забегая вперед и пытаясь заставить нас вернуться назад. Конечно же, волк давно признал и нас, и наших собак, ну а теперь, хорошо это или плохо, он также познакомился и с нашим странным громоздким деревянным логовом.

Шерри говорила, что у нее сердце кровью обливалось, когда она оставляла его за дверью, жалобно воющего и бродившего по двору. Я уверен, что если бы она попала в какое-то воображаемое идеальное королевство, она уговорила бы волка зайти в дом, приготовила бы ему ванну, почесала за ухом и уложила его спать рядом с нашей кроватью, вместе с нашей маленькой стаей. А то, что он ходил там и выл, тоскуя по дружескому общению, давало повод думать, что он может и вправду пойти на это.

Естественно, далеко не все разделяли представление моей жены о большом и добром волке. Один сварливый старик, которого я встретил, гуляя во время снегопада, покосился на Ромео, стоявшего вдалеке на льду, взглянул на своего спаниеля, плюнул и сказал: «Черт, я доверяю любому волку, при условии, что я могу его шугануть», – и пошел в другую сторону. Как-то раз одна женщина остановила нашу подругу Аниту, когда та возвращалась с озера, и поинтересовалась у нее, видела ли она «этого разбойника волка», причем таким тоном, как будто волк похищал детей. Не оставалось сомнений в том, что растет число тех, кто копает под зверя.