Читать книгу "День, когда я тебя найду - Лайза Джуэлл"

– Ого, – сказала Пэм.

– Здорово, – заметил Тони. – Похвальные устремления.

Губы Китти превратились в прямую линию, она упорно молчала.

– Ой! – воскликнула Пэм, поворачиваясь на стуле и выглядывая в окно оранжереи. – Павлин!

И действительно, там, на лужайке, стоял павлин и тряс переливчатым веером перьев, как танцовщица в шоу.

– Ну, это просто вишенка на торте, – рассмеялся Тони. – Павлины!

– Знаю, – устало отозвалась Китти. – Это уже клише. Но у писательницы жила пара этих птиц, и я к ним как-то привыкла. Когда они умерли, я купила новую пару. На удивление приятная компания. У меня есть и другие животные. Ослик. Шетлендский пони. Когда столько места, хочется чем-то его заполнить.

Китти заметила, как засветилась Кирсти, услышав про ослика и пони, и предложила:

– Марк, может, отведешь детей к животным?

– Эм, спасибо, не надо, – отказался Грей, задетый, что его назвали «ребенком».

Марк посмотрел на его сестру:

– Кирсти?

Она кивнула и поднялась, завернув кулаки в рукава, полностью соответствуя понятию «ребенок». И пока Грей наблюдал, как Марк уводит его сестру из комнаты, как они исчезают за дверью, и слушал, как в коридоре разносится и стихает эхо их голосов, он почувствовал мучительную тревогу. Он посмотрел на маму, потом на папу, потом снова на маму, но оба были слишком увлечены попытками поддержания беседы с женщиной, с которой у них не было ничего общего.

Что с ним не так, с этим парнем? Почему рядом с ним у Грея внутри трезвонят все сигналы тревоги? Все дело в деталях, решил он. Босые ноги, аккуратно расчесанные и уложенные волосы, сомнительная связь с холодной, скорбящей тетей, слишком ранние разговоры о том, что он станет миллионером. К тому же вульгарные взгляды на пляже и непонятное приглашение на чай. Все эти детали не вязались между собой. Не могли соединиться ни в один знакомый Грею тип людей. А Грей знал немало странных людей. Кройдон был ими просто переполнен.

Он снова посмотрел на родителей, а потом в окно, на лужайку, где увидел уходящие фигуры его сестры и Марка, дружно бредущие вдаль – Марк смеялся, а Кирсти повернулась к нему, улыбаясь. Потом они ушли, но павлин по-прежнему стоял на месте, мерцая перьями на хвосте и глядя Грею прямо в душу.

13

Пиво быстро заканчивается. Элис хотела пить, и Фрэнк, как оказалось, тоже. Она достает еще пару банок, а когда они заканчиваются и пива больше не остается, она опускается на колени и достает из шкафа бутылку скотча. Скоро полночь, и обычно в это время Элис смотрит на часы и представляет, как истекают ее драгоценные семь часов. Но сегодня время ее не интересует. Время к делу не относится.

Она поднимается на ноги и лезет за бокалами.

– Мам?

Она оборачивается, услышав голос Жасмин.

– Что ты делаешь?

– Достаю виски, – отвечает она.

– Для него?

– Для Фрэнка. И для себя.

Жасмин поднимает левую бровь.

– Фрэнк – даже не его настоящее имя.

– Да, – спокойно отвечает Элис, – но это лучше, чем ничего.

– Что он вообще здесь делает? Я думала, он ушел.

– Да, я тоже. Но он вернулся.

Жасмин кивает, прикусывает щеку и говорит:

– Будем надеяться, никто не узнает.

Элис вопросительно смотрит на нее.

– Кай и Романа. И Дерри. Думаю, тебе стоит предупредить их, чтобы они никому о нем не рассказывали. Ну, на всякий случай…

Элис оживленно кивает. Ей совсем не хочется сейчас это обсуждать.

– Уже поздно. Иди, тебе надо поспать.

– Завтра занятий нет, – возражает Жасмин, подавляя зевок.

– Да. Но все равно. Уже поздно, – Элис зажимает бокалы между пальцами, держа бутылку скотча в другой руке. Она хочет, чтобы дочь ушла. – Ну, давай, – с деланой строгостью торопит она. – Иди спать.

Жасмин смотрит на нее долгим, странным взглядом, словно собираясь сказать что-то важное, словно в ее юном разуме жужжат непостижимые мысли. Но потом наконец она качает головой, вздыхает и говорит:

– Спокойной ночи, мама. Будь осторожна.

Эти слова эхом звучат в голове Элис, пока она несет виски и бокалы в гостиную. Будь осторожна. Она сомневается, что хочет быть осторожной.

Во время ее отсутствия Хиро залезла к Фрэнку на колени, но, похоже, ему немного тяжеловато под весом тридцатипятикилограммового стаффа.

– Любишь собак? – спрашивает Элис.

Фрэнк улыбается:

– Похоже на то.

– Ну, особо не зазнавайся. Хиро любит всех. Она обожает внимание. А вот его расположения добиться не так-то просто, – она указывает на Гриффа, сидящего с осторожным и бдительным видом и переводящего взгляд шоколадных глаз с Элис на Фрэнка и обратно, словно понимая, о чем они говорят. – Он очень недоверчивый. Хочешь, сниму ее с твоих колен?

– Нет, – он качает головой. – Это мило. Ее увесистость… Вселяет уверенность.

Она наливает себе и ему по щедрой порции виски и передает Фрэнку бокал.

– Твое здоровье! – поднимает она бокал. – За возвращение памяти.

Фрэнк чокается с ней и улыбается.

– И твое, – говорит он. – За твою щедрость!

– Ох, насчет щедрости сомневаюсь. Скорее тупость.

– Может, и то и другое.

– Да. Сойдемся на этом. История моей жизни. Щедрая и тупая.

– Итак, – Фрэнк делает большой глоток напитка и морщится, – давай поточнее, какова история твоей жизни? Раз уж мы не можем обсудить мою.

– О боже, ты пожалеешь, что спросил.

– Нет, – просто отвечает он, – давай. Расскажи про карты.

– А, – Элис смотрит в бокал, – карты. Это моя работа. Мой бизнес. Мое искусство, – криво усмехается она.

– Очень красиво.

– Спасибо.

– Что тебя вдохновило?

– Все началось с одной из огромных дорожных автомобильных карт. У папы была такая. Карта всей Великобритании. Огромная штука. Я просматривала ее и совершала долгие путешествия, рассматривала места, где никогда не была. Мне нравились контрасты в текстурах – например, между центром Лондона и шотландским Хайлендом. Лондон был черным от дорожных обозначений. Шотландия – белой. Папа отдал мне свою старую машину, когда мне исполнилось восемнадцать, а когда я продавала ее несколько лет спустя, то нашла в бардачке старую дорожную карту. Принесла домой, снова начала рассматривать. Торчала дома с ребенком и с ума сходила от скуки. Решила что-нибудь из нее сделать. Собственно, вот это, – она показывает на стену напротив, где висит изображение, напоминающее Жасмин в раннем детстве.