Читать книгу "Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин"

Вдобавок, за 1958–1959 гг. г. были, в целом, в 2,5 раза повышены цены на любую промышленную продукцию, в том числе машиностроительную, производимую для колхозов, хотя Хрущев в 1957 г. публично обещал не повышать цены на продукцию и услуги для сельского хозяйства. Последствия же этой меры очевидны…

В дополнение к изложенным выше «результатам» хрущевской агрополитики, отметим и другие немаловажные факты: например, за 1959–1964 гг. средний удой молока на 1 корову снизился почти на 370 кг. Прирост объема сельскохозяйственной продукции за тот же период составил лишь 9 % вместо 70 % по плану. Резко ухудшилось продовольственное снабжение крупных городов, в также отдаленных регионов страны. И, как следствие, с 1962 г. стали увеличиваться розничные цены на все больший ассортимент сельхозпродукции.

Эти и им подобные «достижения» были оглашены на пленуме ЦК КПСС в марте 1965 г. Отмечалось также, что «получили распространение, кроме того, требования огульного расширения посевов таких культур как кукуруза, бобы, горох. Это вело к нарушению севооборотов, повсеместной ликвидации чистых паров и травосеяния, что не могло содействовать росту культуры земледелия, повышению его урожайности…» (см. Пленум Центрального Комитета КПСС, 24–26 марта 1965 г. М., 1965). А в 1962–1964 гг. в журналах «Здоровье» и «Наука и жизнь» публиковались статьи о вреде частного потребления помидоров и яиц, дичи и свинины, сливочного масла и ржаного хлеба…

Но характерно, что после отставки Хрущева государственные, в т. ч. государственно-совхозные МТС так и не были восстановлены!..

Приговор русскому пахарю…

Целинная, кукурузная «эпопеи» и ликвидация МТС, о которых уже говорилось (в том числе в публикациях «Столетия»), потребовали своего, что называется, логического завершения. И начавшийся 50 лет назад процесс привел к фактической ликвидации рентабельного сельского хозяйства и появлению так называемых «неперспективных деревень» в российском Нечерноземье.

Этот процесс начался в 1958 г. с Северо-Западного региона РСФСР, в соответствии с «закрытым» решением Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР…

Экономически ошибочное и экологически пагубное освоение под пшеницу почти 45 млн га целинных земель, из которых минимум 40 % стали впоследствии пустыней и полупустыней, сопровождалось тем, что свыше 13 млн га в РСФСР только за те же пять «целинных» лет (1954–1958 гг.) было выведено из сельхозоборота. А это более трети возделываемых земель всей РСФСР! Выведено из-за массированного принудительного перевода специалистов, технологий, капиталовложений и даже растениеводческого семенного фонда из европейской части России сначала в целинные регионы, а затем — в «кукурузные».

В дальнейшем площади выводимых из сельхозоборота земель России увеличивались, причем вплоть до распада СССР. В том числе, думается, затем, чтобы рассредоточить население и предотвратить возможные протесты русских против такой агрополитики.

Главный идеолог партии М. А. Суслов на одном из заседаний Политбюро в ноябре 1964-го — уже после отставки Хрущева — заявил, что «второй Новочеркасск страна вряд ли переживёт…» Напомним, что в Новочеркасске в 1962 г. была расстреляна массовая демонстрация против удорожания сельхозпродуктов и 10-кратной девальвации советского рубля.

Складывается впечатление, что и целинно-кукурузные мероприятия, и «ликвидация неперспективных деревень», насаждаемая главным образом в России до конца 1970-х включительно, есть преднамеренное уничтожение именно русской деревни и ее традиционных сельхозотраслей. Ведь национальных автономий в РСФСР эта кампания почти не затронула.

Поэтому неудивительно, что если в целом по СССР довоенный уровень товарного урожая зерновых был достигнут к 1955 г., то в Нечерноземье РСФСР — лишь к концу 1960-х гг.!

«Преступлением против крестьянства» назвал русский писатель Василий Белов борьбу с так называемыми «неперспективными» деревнями. «У нас на Вологодчине, — с чувством горечи отмечал В. Белов во второй половине 1980-х, — из-за пресловутой «неперспективности» прекратили существование многие тысячи деревень. А по всему Северо-Западу РСФСР — десятки тысяч. Вдумаемся: из 140 тысяч нечернозёмных сёл в том регионе предполагалось оставить лишь 29 тысяч!

Всего же там к концу 1970-х, по данным статистики, осталось около 20 тысяч деревень…

Эта политика привела к резкой перенаселенности городов и, соответственно, к постоянному падению цены рабочей силы, как и квалифицированного труда в промышленности и добывающих отраслях. Разумеется, это нередко приводило к конфликтам с горожанами, не говоря уже о так называемых «колбасных десантах» селян в российские города, что, естественно, усиливало социально-политическую напряженность между жителями «элитных» и остальных городов.

Подобное «укрупнение» осуществлялось и в брежневский период, ибо целинно-кукурузные последствия постоянно расширяли и углубляли системный кризис сельского хозяйства в Нечерноземье. Правительственным постановлением 1974 г. по вопросам «неперспективных» деревень именно в РСФСР — его проект подготовила академик Т. Заславская — предусматривалось, что по российскому Нечерноземью за 1975–1980-й гг. сселению подлежали 170 тысяч сельских семей. Причем в приложениях к этому документу только 43 тысячи сельских населенных пунктов РСФСР — немногим более 30 % — были обозначены как «перспективные». Особо подчеркнем: такие меры не предусматривались в отношении сельских регионов других республик теперь уже бывшего СССР. А в нацавтономиях РСФСР количество «неперспективных» деревень было намного меньше, чем в обычных нечерноземных российских областях…

По образному выражению русского историка и писателя Дмитрия Мережковского, «мерзость запущения» с конца 1950-х всё активнее распространялась по всему Нечерноземью РСФСР, особенно европейскому. Как следствие, ко второй половине 1980-х гг. свыше 70 % всех совхозов и колхозов европейского Нечерноземья России оказались хронически убыточными, а товарные урожаи большинства сельхозкультур и продуктивность свиноводства с птицеводством оказались здесь даже ниже, чем в «доцелинной» первой половине 1950-х гг. Схожие тенденции обозначились на Урале и в Сибири (подробнее см., например: Карпунина И. Б. Последствия ликвидации «неперспективных» деревень в Западной Сибири в 1960–1980-е гг. Новосибирск, Институт истории СО РАН. 2005).

Естественно, резко возросли заболеваемость и смертность сельского населения в «неперспективных» регионах. Вдобавок, эти и схожие последствия подобной политики продолжали приводить к резкому социально-политическому обострению отношений города с деревней.

С конца 1960-х была сделана ставка на импорт сельхозпродуктов из восточноевропейского соцлагеря и Кубы, произведенные там продукты питания поставлялись отчасти и в российское Нечерноземье.

Подобная продовольственная политика всячески поощрялась. Так, например, в журнале «Латинская Америка» в первой половине 1970-х публиковались статьи… о нецелесообразности выращивания сахарной свеклы ввиду «гарантированных поставок тростникового сахара-сырца с братской Кубы…»