Читать книгу "Голубиная книга анархиста - Олег Ермаков"

Вася кивнул.

— Ну вот, — продолжал Эдик, затягиваясь, — еле тут держится, боится. Я вот, например, один. Ну, не считая мамки. Моя сбежала в город. И Светланка Борина намыливается.

— А чего тут бояться? — спросил Вася.

Эдик усмехнулся.

— Знаешь, что такое Управление сельского хозяйства? Это кодла такая мордатых с авторитетами, прущими из пиджаков с такой силой, что те аж трещат!

— Авторитеты? — не понял Вася. — Бандиты?

Эдик расплылся в улыбке, сдвинул синюю бейсболку на затылок.

— Это еще не бандиты, дружок, но, может, хуже бандитов: бездонные! — И он похлопал себя по животу, а потом протянул руку и ударил легонько по животу Васю, дохнув приятно алкоголем. — Ну, у тебя совсем авторитет отсутствует! Так вот эти ребятки с авторитетами запросто пустят по миру. Все на банкетах да ежемесячном отстегивании мяса держится. А так натравят проверяющих свору, санэпидемстанцию, полицию, судебных приставов. Вон, знакомого фермера просто пожгли, и все. А у другого цирк устроили. Он получил кредит по программе «Развитие животноводства». Чтобы гасить кредиты, надо сначала выйти на прибыль, не все же так просто и быстро, как ловля блох в яйцах. А чиновники стали требовать быстрого возвращения. Ну и напустили приставов, те коров за бесценок загнали, дойное стадо стоимостью в одиннадцать миллионов они враз разбазарили за миллион семьсот тысяч. А? Врубаешься? Тут же и продавали возле фермы. А потом гулянку закатили. Да уехали, пьяные и веселые. Так-то. И самое интересное, виновных хрен могут найти. Ну, фермер этот не выдержал, всю семью положил и себе черепушку снес из «Сайги» двенадцатого калибра… А ты говоришь, суббота да этот Йе-шу-а. У фермеров нет ни пятниц, ни суббот. Надо бабки делать, как учит президент. А то завтра пойдешь с голой жопой.

— Да? — спросил Вася. — Я слышал только, как он учил мочить в сорлтире.

— Нет, про бабки тоже учил, один бывший депутат и журналист из Питера, он в документальном фильме рассказывал. Тогда президент еще в свите Собчака работал. Ну и однажды воскликнул: мол, бабки, бабки надо делать!.. Это Юрьевич по компьютеру видел. Все правильно. Бабки еще никому не мешали. Да и в сортире всякую шваль гасить надо. Вон их сколько: америкосы, хохлы-бандеры, на востоке китаезы.

— Хых-хых-хи-х-хихи, — зашелся Вася.

— Ты чего, э? — спросил Эдик, отступая немного и смеривая его взглядом.

— А Управление сельского хозяйства? — напомнил сквозь смех Вася.

— Этих… на этих я бы поля вспахивал, — отозвался Эдик, выстреливая окурок в грязь. — Вот запряг бы — и пошел, и пошел вручную, с плугом, потом с бороной. У нас что тут хреново, агрохолдинг наезжает, зарится на земли. А в Управлении зять директора этого агрох… х…!

Вася продолжал заливаться.

— Да чего ты заходишься? — спросил Эдик.

— Ох… зараза… дерьмо… проклятье… Сейчас. — Вася переводил дыхание. — Только вот… что… Вот. А разве это Управление сельского хозяйства не часть системы?

— Ну. Допустим. — Эдик хмуро смотрел на Васю. — И чего?

— А кто же за всю систему отвечает? Кто ее выстроил и напустил полицейских? Не президент?

— Вон чего, — откликнулся Эдик. — Ты, случаем, не из этих ли, макаревичей там разных, жидобандеровцев, а? А то прикидываетесь… дурачками религиозными, суббота, то се, Йе-шу-а, там.

— Да прлосто сам ход мышления интересен.

— Чего ход?

— Ну логика.

Какая логика?

— Какая логика? — спрашивал Эдик, набычиваясь и багровея.

— Да ты сам же про фермеров, один сгорел, другой расстрелял, и вас донимают! — воскликнул в отчаянье Вася. — Вот дерьмо-то! Зараза!

— Э, псих, ты чего оскорбляешь? Мочевины, что ли, принял? Маде ин Новая Зеландия?

— Я не оскорбляю, — поспешно ответил Вася. — Прлосто у меня прлисказка такая… прлоклятье…

— Присказка, — ответил, мрачно двигая челюстью Эдик. — Ты фильтруй базар, ушлепок. Кто ты такой здесь есть? Гастарбайтер, бродяжка. У тебя даже документов не потребовали. Работай молча, понял?

— Да я и работаю, — ответил Вася. — Вот, иду.

— Ну и иди себе потихонечку. Давай-давай. Знаешь, как поется в песенке: «Ковыляй потихонечку… тра-та-та… А меня по-забу-у-дь. Отрастут твои ноженьки тра-та-та как-нибу-у-дь».

Вася пошел к шеду, продолжая пребывать в сильном изумлении. Когда он вернулся в вагончик, никаких проводов натянуто не было. Он заглянул внутрь. Валя сидела, уставившись в окошко и закутавшись в одеяло, как скво племени апачей. Печку ей, видимо, надоело топить.

— Хм, так и просидела? — спросил Вася.

Она повернула голову, посмотрела на него и ничего не ответила.

— Ясненько, — сказал Вася. — Созерцание мух — лучшее занятие в священный день. Похоже, и электрик проникся пониманием и так и не вкрутил лампочку Ильича. Был он вообще здесь?

Валя отрицательно покачала головой.

— Хых-хы, — просмеялся Вася. — Из-за идеологических разногласий электричество отменяется.

Валя вздохнула.

— Ну, и с лампой Аладдина поживем. Да и не долго уже осталось. Лед вот-вот вскроется. Не знаю, правда, где лодку взять. Придется просить Бориса съездить в город какой-нибудь. В какой мы вообще области находимся?

Валя молчала.

— Ну, тебе-то точно все равно, у тебя на уме Основная Теория. Или что у тебя на уме? Слышишь ты?

— Звонок, — сказала Валя.

— Звонок?.. Кто звонил?

— Мюсляй.

— А я уж подумал, Семьдесят Второй! — воскликнул Вася.

Валя тут же перекрестилась.

— И что же он изволил сказать? — спросил Вася.

— Ну-у-у… — протянула Валя и задумалась.

— Ох, Вальчонок, ты, как живодер, тащишь кота за… за хвост.

— Он приказал, приказал мне вернуться.

— Хых!.. А, да, там же в ставке и генерал. Ну а ты же дезертир, Вальчонок. Да, самый настоящий дезертир. Дерьмо, зараза. Ты его послала?

Валя отрицательно покачала головой.

— Зря, проклятье. А что же ты ему сказала? — вдруг заволновался Вася, наклоняясь к Вале.

Она повела на него большими темными глазами, сморщила нос.

— Что? — не отступал Вася. — Ты ему сказала… сказала, где ты? С кем ты?

Валя опустила глаза.

— Дерьмо! Проклятье! — воскликнул Вася. — Ты сказала? Все сказала? Да?

Валя кивнула. Вася задохнулся. Схватил кружку, налил из чайника старого чая, залпом выпил. Мгновенье он молчал. И с грохотом опустил кружку на стол. Снова поднял и — ударил по столу. И еще раз стукнул. Валя каждый раз вздрагивала и испуганно глядела на Васю. Таким она его не видела. Вася сорвал шапку с головы. Глаза его блуждали, волосы были всклокочены, как будто и его вытаскивали из ямы.