Читать книгу "Тринадцатое колено - Артур Кестлер"

У хазар трон под золотым навесом изготовляется только для хакана; шатры хакана, когда разобьют их в случае необходимости в дороге, выше шатров царя, а жилище его в городах выше царского жилища. (58; 189-90)76.

Отрывок о достойном юноше-хлеботорговце, или чем бы он ни торговал, больше похож на сказку о Гарун-аль-Рашиде. Если он был наследником золотого трона, предназначенного для одних иудеев, то почему рос бедным мусульманином? Если попытаться извлечь из этой истории хоть какой-то смысл, то придется заключить, что кагана выбирали в зависимости от достоинств кандидата, но только среди членов «императорского» или «знатного» рода. Так, кстати, полагают и Артамонов, и Зеки Валиди. Артамонов считает, что у хазар и других тюрков правили выходцы из тюркютской династии, некогда царившие в угасшей тюркской империи (см. выше, раздел 3). Зеки Валиди предполагает, что «императорская раса» или «знатный род», к которому должен принадлежать каган, – это династия Ашина, упоминающаяся в китайских источниках, – подобие аристократов пустыни, происхождением от которых традиционно гордились тюркские и монгольские правители. Это предположение вызывает доверие и помогает как-то примирить противоречивые ценности, провозглашаемые в рассматриваемом отрывке: благородный юноша без гроша за душой – и величие, окружающее золотой трон. Перед нами наложение двух традиций, подобное оптической интерференции двух волновых картин на экране: аскетизма племени кочевников пустыни и блеска царского двора, процветающего благодаря торговле и ремеслам подданных и стремящегося затмить соперников в Багдаде и Константинополе. Ведь у истоков религий, исповедуемых в обеих пышных столицах, тоже стояли некогда пророки, вышедшие из пустыни.

Все это не объясняет поразительного разделения божественной и светской властей, уникального для этого периода и региона. Как писал Бьюри (21; 405), «мы не знаем, когда реальное правление кагана сменилось божественным бездействием и зачем ему было возвышение до положения, похожего на положение японского императора, когда для процветания государства важно его существование, но не правление».

Вариант ответа на этот вопрос был недавно предложен Артамоновым. Он предположил, что провозглашение иудаизма государственной религией было результатом переворота, превратившего кагана, представителя языческой династии, чьей преданности закону Моисея нельзя было полностью доверять, в подставное лицо. Гипотеза ничем не хуже других – и так же, как другие, мало подкрепленная фактами. Тем не менее вполне вероятно, что эти два события – переход в иудаизм и начало двоецарствия – были каким-то образом связаны между собой77.

Константин Багрянородный: хакан, бек

Ибн Русте: хазар хакан, айша

Масуди: хакан, Малик

Истахри: Малик Хазар, хакан хазар78

Ибн Хаукаль: хакан хазар, Малик Хазар или бек

Гардези: хазар хакан, Абшад

II. ОБРАЩЕНИЕ.

1

Религия евреев, – пишет Бьюри, – оказала глубокое влияние на исламское вероисповедание и послужила фундаментом для христианства; известны разрозненные случаи новообращения; но переход хазар в веру Иеговы в чистом виде уникален в истории" (21; 401).

Каковы же мотивы этого уникального события? Влезть в шкуру хазарского принца нелегко – тем более, что он не снимал кольчугу. Если же рассуждать в терминах силовой политики, которая во все века подчиняется одним и тем же правилам, то напрашивается одна поразительная аналогия.

В начале VIII века мир был строго разделен между двумя сверхдержавами, олицетворявшими христианство и ислам. Их идеологические доктрины находили выражение в силовой политике, осуществлявшейся классическими методами пропаганды, силового давления и военных захватов. Хазарская империя представляла собой «третью силу», доказавшую свое равенство двум другим и в роли противника, и в роли союзника. Но сохранить независимость Хазария могла, лишь избежав принятия христианства или ислама, в противном случае, она оказалась бы подчинена власти византийского императора, либо багдадского халифа.