Читать книгу "Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете - Питер Диамандис"

Кислотный дождь – это одна из самых ужасных форм загрязнения, какие только можно себе представить. Это коварная малярия, которой больна биосфера.

В то время Ридли разделял это мнение. Но прошло несколько десятилетий, и он осознал, что не происходит ничего катастрофического. «Дело даже не в том, что деревья так и не погибли, – дело в том, что они никогда и не думали погибать в больших количествах и из-за кислотных дождей. Леса, согласно всем этим прогнозам, должны были полностью исчезнуть, а вместо этого они сейчас находятся в лучшем состоянии, чем когда-либо».

Конечно, меры, принятые человечеством, сыграли огромную роль в предотвращении катастрофы. В Америке все эти «заламывания рук» привели к появлению множества законодательных запретов и норм, от Закона о чистом воздухе до обязательной установки на все новые автомобили каталитических конвертеров. В результате выбросы двуокиси серы уменьшились[115] с 26 миллионов тонн в 1980 году до 11,4 миллионов в 2008-м, а оксидов азота – с 27 млн до 16,3 млн тонн за тот же период. Некоторые эксперты считают, что уровень выбросов SO2 и NO в настоящее время все еще слишком высок, но факт остается фактом: экологический апокалипсис, предсказанный в 1970-х годах, так и не наступил.

Этот факт возбудил любопытство Ридли. Он начал изучать другие мрачные пророчества – и обнаружил схожие закономерности. «Предсказания о грядущем кризисе перенаселенности и глобальном голоде оказались совершенно ошибочными, – говорит Ридли, – и пандемии были не были столь масштабными, как предполагалось. Уровень заболеваемости раком с учетом возрастных групп снижается, а не растет. Более того, я заметил, что людей, которые выдвигали эти прогнозы, подвергали серьезной критике, но они так и не признали свою ошибку».

Все это привело Ридли к следующему вопросу: если самые мрачные пророчества не сбываются, то как насчет достоверности более общих предположений – например, убежденности в том, что мир становится хуже? Чтобы ответить на этот вопрос, Ридли начал изучать глобальные тенденции: экономические и технологические отчеты, показатели продолжительности жизни и здравоохранения, а также целую группу экологических проблем. Результаты этих исследований легли в основу его книги «Рациональный оптимист», которая объясняет, почему в наше время разумнее смотреть в будущее человечества с оптимизмом. Источник его оптимизма основывается на очевидном, но часто пренебрегаемом обстоятельстве: время – это ресурс. Более того, время всегда было нашим самым драгоценным ресурсом, и этот факт имеет важные последствия для нашей оценки возможности прогресса.

Сэкономленное время и спасенные жизни

У каждого из нас в сутках 24 часа. То, как мы используем это время, определяет качество нашей жизни. Мы прилагаем огромные усилия к тому, чтобы управлять нашим временем, экономить время, находить время для чего-то. В прошлом мы тратили бóльшую часть нашего времени на то, чтобы обеспечить основные наши потребности. В огромной части мира и сегодня почти ничего не изменилось. Крестьянка в сегодняшнем Малави[116] 35 % времени своего бодрствования тратит на сельскохозяйственные работы, 33 % – на приготовление пищи, 17 % времени она таскает из колодца питьевую воду и 5 % уходит на собирание хвороста. В результате на все остальное, включая поиски работы по найму, которая могла бы освободить ее из этого замкнутого круга, остается всего 10 %. Поэтому Ридли считает, что лучшее определение преуспевания – это просто «сэкономленное время». «Забудьте о долларах, раковинах каури или золоте, – говорит он, – настоящее мерило ценности чего-либо – это время, которое требуется на то, чтобы это что-то получить»[117].

Как люди экономили время в разные эпохи? Например, когда-то мы практиковали рабство – держали в качестве рабов не только домашних животных, но и людей, и это работало до тех пор, пока у нас не появилась совесть. Мы научились усиливать мощь своих мышц с помощью природных сил: огня, ветра и воды, а позже – с помощью природного газа, нефти и ядерных процессов. Но на каждой ступени этого пути мы не только добивались всё большей мощности – мы также экономили всё больше времени.

Великолепный пример – свет.[118] В Англии примерно в 1300 году искусственное освещение стоило в двадцать тысяч раз дороже, чем сегодня. Но когда Ридли расширил уравнение и посчитал, как менялось количество света, которое можно было купить на один час работы (при средней заработной плате), выяснилась еще бóльшая экономия:

Сегодня час освещения стоит менее половины секунды вашего рабочего времени (если вы получаете среднестатистическую зарплату): полсекунды работы за час света! Если бы вы пользовались керосиновой лампой в 1880-е годы, вам пришлось бы работать 15 минут за то же количество света. Свет сальной свечи в начале XIX века: более шести часов работы. А чтобы лампа, заправленная кунжутным маслом, светила в течение часа в Вавилоне в 1750 году до н. э., нужно было работать более 50 часов.

Иными словами, если сравнить сегодняшнюю стоимость освещения с его стоимостью в 1750 году до н. э., мы получим экономию времени в 350 000 раз. И это лишь чистая экономия, выраженная во времени необходимой работы. Учитывая, что люди, пользующиеся электричеством, довольно редко поджигают собственные амбары в результате того, что у них опрокинулся масляный фонарь, и не страдают от респираторных заболеваний, вызванных постоянным вдыханием свечного дыма, мы получаем еще больше сэкономленных часов, которые раньше пропадали из-за потери трудоспособности и имущественного ущерба.

Кривая развития транспорта следует по еще более экономящей время траектории. В течение миллионов лет мы могли добраться только туда, куда можно было дойти пешком. Шесть тысяч лет назад мы одомашнили лошадь[119] – это был, конечно, гигантский прогресс, но лошадь – ничто в сравнении с самолетом. В начале XIX века путешествие из Бостона в Чикаго[120] на дилижансе занимало две недели, и, чтобы его оплатить, нужно было работать месяц. Сегодня оно занимает два часа, и на него можно заработать в течение дня. А как насчет того, чтобы переплыть океан? Положим, от лошади тут мало толку, но наши древние корабли тоже не были воплощением эффективности. В 1947 году норвежский путешественник Тур Хейердал потратил 101 день, чтобы добраться на плоту «Кон-Тики» из Перу до островов Полинезии. «Боинг-747» потратит на это 15 часов – налицо экономия в 100 дней (плюс преимущество в виде экспоненциально уменьшившегося риска погибнуть в пути).