Читать книгу "Россия в Первой мировой войне - Николай Головин"

Германия с целью увеличить запас военнообученных людей отчисляла часть призыва после годового пребывания в постоянных войсках в Эрзац-резерв. Немецкий Генеральный штаб был совершенно прав, исходя из того, что элементарная воинская подготовка не требует большого срока. Во время войны пришлось даже и у нас сократить срок воинской подготовки новых призывов и ранее не обученных людей до шести месяцев, и опыт войны показал, что при правильной постановке обучения в запасных частях и при сильных кадрах в частях действующей армии достигались отличные результаты.

Но наши законоположения об обязательной воинской службе и об организации вооруженных сил, как мы неоднократно указывали, никак не могли отрешиться от устарелой точки зрения, связанной с ведением войны профессиональной армией. Отсюда и вытекало то, что наше военное ведомство не оценило всего громадного значения отлично профессионально подготовленных и численно сильных кадров из начальствующих лиц. Ярким доказательством этому может служить нижеприводимая таблица, указывающая, какое число сверхсрочных унтер-офицеров приходится в среднем на роту постоянных войск мирного времени:

Сколько сверхточных унтер-офицеров приходится в среднем на роту в мирное время

В России около — 2

в Австро-Венгрии около — 3

в Италии — 3 (плюс капралы)

во Франции — 6 (плюс капралы)

в Германии — 12

Если добавить к этому, что в офицерском составе Русской армии в мирное время всегда существовал большой некомплект[20], а также то, что, как мы указывали выше, вопрос о подготовке запасного офицерства был в России поставлен хуже, чем где бы то ни было, можно еще раз убедиться, что наше Военное ведомство готовило скорее профессиональную армию, а не профессиональные кадры для вооруженного народа.

Если бы Россия предъявила к своим более образованным слоям населения повышенные требования и подготовила бы из них хорошие офицерские и унтер-офицерские кадры, то и срок службы для рядового бойца мог быть сокращен гораздо решительнее, чем это делалось на деле.

Приходится в заключение опять указать, что наши законоположения об обязательной воинской службе пытались слишком примитивно разрешить крайне усложнившиеся вопросы организации современного «вооруженного народа»; над ними слишком еще тяготела устарелая идея ведения войны «постоянной армией».

Глава третья.

УСЛОВИЯ, ЗАТРУДНЯВШИЕ НАДЛЕЖАЩЕЕ УСТРОЙСТВО И ОБОРУДОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ВООРУЖЕННОЙ СИЛЫ

«Дешевизна». — Экономия и артиллерийское вооружение. — Недостаточность железных дорог. — Ограниченность доступов к морю. — Несостоятельность расчетов мирного времени. — Слабость военной промышленности. — Попытки реформ. — Отсутствие прочной веры в военную науку.

«ДЕШЕВИЗНА»

С освобождением крестьян для России открылись совершенно новые хозяйственные перспективы. Крестьянство, получившее хотя и недостаточный надел землей, расширяет и укрепляет свое хозяйство, стремясь к денежной его форме. Помещичий класс тоже вынужден перейти к товарной форме, однако часть этого класса, не выдержав хозяйственного шока, теряет свои земли и уходит в города, образуя кадры для нового хозяйства. Общая доходность сельского хозяйства резко увеличивается, и одновременно нарождается потребность в индустриальных промыслах и в первую очередь вызывает железнодорожное строительство. Последнее, в свою очередь, усиливает активность существующих хозяйственных центров и вызывает появление новых (например, в Азиатской России). Нуждами железных дорог обуславливается возникновение каменноугольной и металлургической промышленности. Новый фактор — массовое производство — расширяет перспективы перед индустрией; последняя, в свою очередь, стимулирует дальнейший рост сельского хозяйства. Эти процессы перекрещены и взаимно связаны. Цифра национального дохода неуклонно растет.

Но этот абсолютно большой рост национального дохода, принимая во внимание численность народонаселения и величину России, являлся относительно недостаточным для того, чтобы Россия, запоздавшая с выходом на новые социальные и экономические пути, догнала бы остальные культурные государства. Россия остается страной, богатой возможностями в будущем и стесненной в средствах в настоящем.

Эта относительная бедность России явилась серьезным тормозом, затруднявшим для России подготовку ее вооруженной силы.

В труде генерала Редигера, неоднократно нами цитированном, на странице 35 приведен расчет относительной величины расхода на вооруженную силу в 1897–1898 гг. в России, Франции, Германии и Австро-Венгрии, в зависимости от ее численности в мирное время. Для этого им взяты суммы военных бюджетов этих государств и эти суммы разделены на соответствующие числа штатного состава мирного времени. Полученные данные могут быть представлены следующей таблицей:

В золотых рублях … Соотношение данных предыдущей графы

Германия … 497 … 100

Австро-Венгрия … 457 … 97

Франция … 375 … 78

Россия … 289 … 60

Если же мы подойдем к сравнению военных расходов за те же годы с другой точки зрения, а именно — определим, какую часть общего бюджета в 1898 г. составляли военные расходы, мы получим иное взаимоотношение:

Какую часть общего бюджета составляли военные расходы … Соотношение данных предыдущей графы

Германия … 17,3% … 100

Австро-Венгрия … 17,6% … 102

Россия … 24,3% … 140

Франция … 28,6% … 165

Из сравнения обеих вышеприведенных таблиц можно убедиться, что, несмотря на более «дешевое» содержание Русской армии в мирное время, России приходилось уделять на военные расходы гораздо большую часть своего государственного бюджета, нежели Германии. Несмотря на значительный экономический подъем, имевший место в России непосредственно перед большой европейской войной, общая картина соотношений, выраженных в приведенных двух таблицах, по существу, мало изменилась. Причиной этого было то, что после войны с Японией Россия вынуждена была расходовать громадные суммы на восстановление своей военной мощи.

«После войны 1904–1905 гг., — пишет генерал Ю. Данилов, — России пришлось приступить к созданию своей военной мощи почти заново. Работа шла медленно как по причине ее грандиозности, так и потому, что отпускавшиеся в первые годы после войны денежные средства совершенно не соответствовали потребностям. По своей долголетней службе в Главном управлении Генерального штаба до конца 1906 г., в должности начальника оперативного отделения, а с конца 1908 г. — в должности сперва первого обер-квартирмейстера, а затем генерал-квартирмейстера Генерального штаба, я был хорошо знаком с состоянием всей Русской армии в этот период времени, равно как и с ходом работ по ее воссозданию. В течение двух промежуточных лет, с 1906 по 1908 гг., я по должности командира пехотного полка успел близко соприкоснуться и на практике к войсковому быту и армейским нуждам того времени. И я не могу охарактеризовать иначе период времени с 1905 г. по 1910 г. включительно, а может быть, даже и более продолжительный, как назвав его периодом нашей полной военной беспомощности…