Читать книгу "Правильная девчонка - Владимир Колычев"

В чувство Юра пришел уже после того, как все закончилось. Он лежал на полу, а в двух шагах от него остывал труп щуплого — с заточкой в спине.

Чуть в стороне стоял второй уголовник. Он выбрасывал пальцы, глядя на сотрудника с дубинкой.

— Да он как заехал, так давай права качать!.. А потом за пику схватился!..

Качки сидели за столом с таким видом, как будто не при делах.

А над Юрой склонился носатый прапорщик.

— Очнулся?..

— Я никого не убивал, — приподнимаясь на локте, сказал Юра.

— Разберемся… Рука у тебя в крови. На одежде пятна… Давай поднимайся.

Юра знал, что может подняться на ноги без посторонней помощи. Но интуиция подсказала хитрый вариант.

— Да что-то ноги в отказ пошли… — скривился он. — Позвоночник, по ходу, перебили.

— Разберемся.

Прапорщик взял его под руку, к нему присоединился мордастый сержант. Они помогли ему подняться, вывели из камеры в коридор.

— В шестую камеру давай, — сказал прапорщик.

Он смотрел в одну сторону, а Юра глянул в другую. В конце, а если точнее, в начале коридора наблюдалось оживленное движение. В отсек, отгороженный от продола решетчатой стеной, вносили какие-то ящики. Люди приходили, ставили ящик в ряд, исчезали, тут же появлялись другие. А решетчатая дверь открыта. Что, если это шанс? Не зря же Юра изображал немощного. Не зря же на нем нет наручников.

Сержанта Юра просто оттолкнул, а прапорщика пришлось сбить с ног подсечкой.

Решетчатая дверь открылась, на Юру бросился человек в милицейском камуфляже и с дубинкой. Бил он грамотно, быстро, но Юру остановить не смог.

И еще он сшиб человека с ящиком. Свернул вправо, рывком преодолел три-четыре метра до раскрытой двери. Калитка в воротах распахнута, за ней «Газель» с открытым кузовом, из которого вытаскивали последний ящик. Дверь в кабину приоткрыта, двигатель заведен.

Водитель сидел за рулем, курил. Осталось только вышвырнуть его из кабины.

— Стой, стрелять буду!

За Юрой, размахивая дубиной, мчался прапорщик. На него и полетел водитель.

Пока прапорщик поднимался, Юра запрыгнул в кабину, сорвал машину с места. А во внутренний двор ГУВД в это время въезжала иномарка. Ворота открыты, но свободного пространства нет — не разъехаться. Пришлось одним крылом бить иномарку, а другим — цеплять заборный столб. Маневр очень рисковый, но у Юры не было другого выхода.

Все оказалось куда серьезней, чем он предполагал. Его подставили под убийство. И в этом чувствовалась чья-то серьезная организаторская воля. Целый спектакль устроили — с ряжеными арестантами и натуральными ментами. А это значило, что Юру и дальше ждут сплошные кошмары наяву. В СИЗО его наверняка отправят в общую камеру, обитатели которой, конечно же, признают в нем мента. Возможно, его не убьют сразу. Возможно, его жизнь просто превратят в ад… Все это будет, если он не сможет вырваться.

Машина четко вошла в игольчатое ушко, едва зацепив за края. Вошла, прошла и ушла. А дальше как повезет…

* * *

Кулаки у Юры чугунные, а головой только сваи в землю вбивать. И ударил он с такой силой, что в лобной части образовалась внутренняя гематома. Врачи сказали, что ничего страшного, но из больницы уходить запретили. Пришлось остаться.

Но палата у Родика уютная, со всеми удобствами. И сестренка милая. Светлые волосы, кукольные глазки, милый носик, нежные губки. Ничем не хуже Вики. И фигурка то что надо.

Халатик, правда, не очень короткий. Зато юбка под ним не просматривается. Еще час назад под халатом что-то было, а сейчас ничего, только голое бедро — хотелось бы, чтобы до самого райского кустика. Или выстриженной лужайки.

— Ночью, наверное, хочется спать? — лукаво глядя на Катю, спросил Родик.

— А кому не хочется?

— Мне будет хотеться. И тебе. Может, объединим свои желания?

— У меня принцип, на дежурстве не спать. — Катя строго посмотрела на него.

Но улыбка едва заметно тронула ее губы. Ну, конечно, она хотела бы лечь с молодым, богатым и неженатым. Но приличия нужно соблюсти, как же без этого.

Вика такая же хитрозадая. И на внешность ничем не лучше Кати. Может, ну ее к черту? Переключиться на Катю, и все дела.

— «Мартель» отлично бодрит.

— Да, у нас есть такое лекарство. В ампулах. Внутримышечно. Очень больно. До утра не заснешь, — пошутила девушка.

— Очень хорошо, — улыбнулся Родион.

Он не стал объяснять, что «Мартель» — это такой коньяк. И так ясно, что Катя в курсе. И с юмором у нее все в порядке. А значит, с ней будет интересно.

— Так что если вдруг…

— Если вдруг — это кто? И кому?.. Может, я хочу поставить тебе укол.

— Для этого нужно медицинское образование.

— Ночью можно всем. Если женщина не против…

— Я против.

— Это ты сейчас так говоришь. А ночью все может измениться.

— Если что-то изменится, вы узнаете об этом… последним… И, вообще, мне уже некогда!

Катя говорила Родиону «нет», но глянула на него, как будто хотела сказать «да» — с милой улыбкой и нежной просьбой быть понастойчивей. Что ж, он обязательно последует ее совету. И этой ночью не упустит свой шанс, как это было с Викой…

И, вообще, не нужно думать о Вике, когда в его жизни появился пусть и короткий, но яркий эпизод с не менее интересной девушкой.

Катя ушла, и он сосредоточился на ее мысленном образе. Представил, как выпьет с ней по бокалу коньяка, как она упадет к нему в объятия. Это будет жуть как захватывающе… И никакая Вика ему не нужна.

Дверь открылась, и в палату вошла Вика. От неожиданности Родиона тряхнуло изнутри. И от неожиданности, и от сильного всплеска чувств… Глядя на Вику, он ясно осознал, что Катя и рядом с ней не стоит. Вика, она не просто красивая, она особенная — как шоколадная конфета с ромом. И сладко, и пьянит… А Катя просто конфета. Без начинки.

Платье на Вике недорогое, с китайской распродажи, к тому же средней длины, как будто бы и не сексуальное. Но как же оно на ней сидело… Нет, внутри у нее не ром. Внутри у нее маковая соломка. Она действовала на Родиона как наркотик.

— Это мужская палата или женская? — не здороваясь, спросила она.

— Не понял юмора, — настороженно нахмурил брови Родион.

— Это, наверное, женская палата. Если ты ведешь себя как баба.

— Чего?! — взвился он.

— Ну давай, ударь меня!.. — едко усмехнулась Вика. — А потом заявление напиши! Будешь дважды героем!

— Вот только не надо!..

— Надо!.. Надо было Юре сразу сказать, что ты баба. Он бы и не стал разговаривать с тобой, как с мужчиной…