Читать книгу "Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - Майкл Симс"

В следующий раз на объявление Конан Дойла ответ пришел из Рейтон-оф-Элевен-Тауэрс. Таким длинным именем называлась крошечная деревенька в Шропшире. Там Артур работал у доктора Генри Фрэнсиса Эллиота. Молодой помощник доктора был не против работать хоть с утра до ночи, но оказалось, что он совершенно не переносит одиночества. Артур никак не ожидал, что именно такой образ жизни ему будет необходимо вести как помощнику доктора Эллиота. Поначалу Артур, бывало, заходил время от времени поговорить с миссис Эллиот, пока она нянчила ребенка. Но затем доктор в резкой форме уведомил своего помощника, что таким поведением он нарушает принятые правила, согласно которым помощнику следовало знать свое место, что ему не дозволено общаться с врачом или его семьей. Однажды Артур написал матери, что за три месяца работы у Генри Фрэнсиса Эллиота ему не с кем было поговорить, а единственный раз он общался с самим доктором, когда его однажды пригласили к ним «покурить»7.

Это временное место работы запомнилось Артуру Конан Дойлу также и тем, что именно тогда жизнь проверила его на стойкость и выдержку. Во время какого-то местного праздника, проходившего на историческом месте, должны были выстрелить из пушки. Но пушка не выстрелила, а взорвалась, осыпав осколками одного из зрителей. К дому доктора Эллиота примчался обезумевший посыльный, но по вызову прибыл не доктор, а неопытный молодой помощник. Конан Дойл увидел лежавшего в постели человека, из головы которого около уха торчал кусок железа8. На размышления у Артура времени не оставалось – нужно было немедленно решать, что делать. Он ухватился за этот обломок и вытащил его из раны. Когда обломок был извлечен, Артур увидел, под кровью просматривается чистая белая кость – значит, череп не был пробит. Тогда Артур зашил рану. Эти решительные действия помогли Конан Дойлу почувствовать уверенность в себе, да и окружающие, как он заметил, тоже прониклись к нему уважением.

В следующем году за работу во время летних каникул у доктора Реджинальда Хоара в Бирмингеме Конан Дойл получал символические два фунта в месяц. Артур по-прежнему был очень неопытен, но изо всех сил старался приобрести необходимые знания и опыт. Ему нравился доктор Хоар. Внешне он был похож на деревенского парня с могучими плечами и пышной окладистой бородой, но это был умелый профессионал, который смог скромные гонорары, полученные от бедняков Астона в центральном Бирмингеме – по три шиллинга за прием и по одному за изготовление лекарства – превратить в годовой доход в 3000 фунтов стерлингов.

Занимаясь выполнением своих обязанностей, Конан Дойл крутился весь день как белка в колесе. А вечером, когда он уже с ног валился, ему еще нужно было приготовить лекарства. Порой в списке, который Артуру вручал доктор, было около ста наименований. Все эти препараты помощник обязан был за вечер взвесить, измерить, смешать и упаковать в коробочки и пузырьки. Как он ни старался, но сделать все совершенно безупречно он не мог. Как-то раз Артур, например, подготовил для пациента подробную инструкцию приема лекарства, однако, открыв свою коробочку, тот обнаружил, что она пуста, – Артур забыл положить туда приготовленные пилюли.

* * *

Несмотря на свою большую занятость в июне 1879 года у доктора Хоара, в первые недели работы Артур Конан Дойл, рискуя своей жизнью, решил провести на себе опасный эксперимент9. Еще до этого он страдал от невралгии и несколько раз принимал болеутоляющее средство алкалоид гельземиум10. Это лекарство было получено из Gelseminum sempervirens (позже его стали называть просто гельземиум), вьющегося растения с желтоватыми цветками, которое произрастает в тропических и субтропических лесах Центральной и Южной Америки. В обиходе его еще называли то «вечерний горн» (по форме цветка, напоминающего раструб музыкального инструмента), то «желтый жасмин». Практически все части этого растения содержали большое количество алкалоидов семейства стрихнинов11. После первых доз этого лекарства боль не утихала, поэтому Артур решил превысить предписанную дозу: симптомов отравления он при этом не наблюдал.

Альфред Баринг Гаррод подробно описал гельземиум в своем справочнике «Materia Medica» («Фармакология»). В своем экземпляре этой книги Артур Конан Дойл сделал собственную запись о данном препарате, которую он озаглавил «Tinctura Gelsemii». В ней Артур подчеркнул основные моменты в соответствующей статье Гаррода: «Применяется при различных формах невралгии, ревматизме и мышечных спазмах как седативное средство… Смерть может наступить в результате апноэ, из-за паралича дыхательных мышц». В разделе «Показания к применению» Артур добавил на полях: «Также при хорее и воспалениях».

Под этими записями Артур Конан Дойл написал: «Фрейзер» – и подчеркнул это. Томас Ричард Фрейзер, когда-то работавший ассистентом Роберта Кристисона, после выхода своего наставника в отставку в 1877 году занял вместо него должность профессора фармакологии. Фрейзер, как и Кристисон, любил рисковать и ставить фармакологические опыты на себе. Он начал подобные эксперименты с изучения калабарского боба, продолжив работу Роберта Кристисона. В результате Фрезер написал на эту тему блестящую диссертацию, высоко оцененную научным сообществом. За нее ученому была вручена награда – золотая медаль. Когда Артур был еще студентом, Томас Ричард Фрейзер уже считался значительной фигурой в научных кругах. В том же году, когда Фрейзер стал профессором фармакологии, его пригласили вступить в Королевское общество, а в 1878 году он стал деканом медицинского факультета Эдинбургского университета. Артур Конан Дойл учился у него на втором курсе.

«Несмотря на то что в Америке гельземиум широко используется, – писал Альфред Баринг Гаррод, – у нас это лекарство пока еще мало изучено»12. В Соединенных Штатах врачи часто назначали гельземиум как обезболивающее при различных заболеваниях, в том числе при гриппе, лихорадке и менструальных болях13. В Европе гельземиум был менее распространен14. Британская фармакология не включила его в число разрешенных к применению препаратов, поскольку это высокотоксичное вещество не обладало какими-то несомненными достоинствами, которые оправдывали бы риск его применения. Конан Дойл, несомненно, знал об единодушных противопоказаниях к применению гельземиума, высказанных всеми специалистами в области фармакологии. В статье от 1832 года американский врач Уильям Тулли уже предупреждал об опасности передозировки этого лекарства: «Если принять этот препарат в количестве, превышающем минимально необходимое…это приводит…в конечном счете к коматозному состоянию, а иногда даже к смертельному исходу».

В конце 70‑х годов несколько ученых-медиков изучали гельземиум. Так, в медицинском журнале «Ланцет» был опубликован ряд подробных статей по этому вопросу за авторством профессора терапии Сидни Рингера, преподавателя того же учебного заведения, в котором преподавал Альфред Баринг Гаррод (колледж при Эдинбургском университете), а также Уильяма Меррелла, ассистента профессора физиологии в том же колледже15. Журнал «Ланцет», основанный хирургом и реформатором Томасом Уакли в 1823 году, стал главным периодическим изданием британской медицины, и предполагалось, что Артур Конан Дойл, как и любой другой заинтересованный студент, может (и должен) ознакомиться с каждым его номером.