Читать книгу "Неизвестный Булгаков. На свидании с сатаной - Юрий Воробьевский"

Сознавал то Горький или нет, но совершал он тем несомненное служение бесу»…[16, с. 460].

Спустя два года после попытки самоубийства Алексея Максимовича почему-то поразила философская система Эмпедокла, рассказанная одним студентом. Начинающий писатель живо представил себе, как вначале во Вселенной царил хаос, а потом из бесчисленных отдельных частей постепенно сложились растения, животные и люди. Представил настолько живо, что почувствовал приближение безумия. «У него появился поток зрительных и слуховых галлюцинаций и явления дереализации, страхи и бессонница. То ему казалось, что в небе появляется дыра, а оттуда — огненный палец, который грозит ему, или по небу ползет гигантская змея, Волга превращается в бездонную щель, а оттуда выходят миллионы людей, луга сворачиваются в свиток, все пространство превращается в гигантское ухо, которое слушает Горького, он убивает мечом тысячи людей и т. д., и т. п.» Все это изложено в рассказе («О вреде философии» — Ю.В.) гораздо подробнее и красочнее. Горький был близок к самоубийству и не совершил его только из-за воспоминаний о неудачной попытке два года назад»[9, с. 284].

После краткого урока философии с Горьким случилось такое: «Ко мне, — сообщает он, — подходила голая женщина на птичьих лапах вместо ступней ног, из ее грудей исходили золотые лучи; вот она вылила на голову мне пригоршни жгучего масла, и, вспыхнув, точно клок ваты, я исчезал». Может быть, именно тогда началось основательное «растворение», «исчезновение» личности Пешкова? Студент-наставник не без удивления отметил: да у вас слишком богатое воображение! Что ж, без «богатого воображения» он и не стал бы писателем. Корней Чуковский отмечал, что беспомощные умствования самоучки-Горького читать скучно и неинтересно, а вот описание деталей, образность, фантазирование — другое дело. Здесь писатель необычайно силен… Это его качество и оценил демонический мир.

И изменил свой проект относительно талантливой личности. Теперь Пешков подлежал не уничтожению, а возвеличиванию — под новым именем.

Писатель и самоубийство России

Что такое — отправить молодого самоубийцу в ад? Для беса — рядовая практика. Постепенно у инфернального мира родились относительно талантливого парня планы посерьезнее. Он должен был участвовать в убийстве или самоубийстве, не отдельных людей, а целой страны. Православной России! И дело, конечно, не в том, что крупные политики Некрасов и Терещенко, генералы Алексеев и Рузский — все они были масоны — в 1916 году собирались на квартире Горького и составляли «морской план» дворцового переворота. У писателя были дела помасштабнее…

Духовная болезнь молодого Горького ушла вглубь, но не исчезла. В петербургские годы стремительного восхождения к славе недуг возобновился в очередной раз. Медицинский диагноз был точен: раздвоение личности. Именно тогда Горький диктовал, а Пешков послушно записывал: «Суть в том, что я искреннейшее, непоколебимо ненавижу правду, которая на 90 процентов есть мерзость и ложь. Я знаю, что 150-миллионной массе русского народа эта правда вредна и что людям необходима другая правда… Люди мне противны…» (цит. по:[53, с. 392]).

Постепенно у Горького вызрела идея оккультного воздействия на общество с помощью создания специфических произведений со специфическими героями. Написанное на бумаге должно было действенно влиять на происходящее. В рамках этой бумаги можно рассматривать создание соцреализма и творческого союза писателей. Даже свое участие в выпуске Большой Советской Энциклопедии он рассматривал, кажется, именно под таким специфическим углом зрения. Писатель «утверждал, что, когда энциклопедия выйдет в свет и ее прочтут, войны на земле прекратятся навсегда. Интересно, что точно такую же, по сути, бредовую идею приблизительно в то же время высказывал Герберт Уэллс, который участвовал в издании Британской Энциклопедии»[9, с. 285]. Что ж, и Гоголь писал: без истинной веры искусство обречено на темную магию.

Итак, оккультное воздействие литературы. «Здесь он реализовал намеченную еще в 1912 г. совместно с Оствальдом, Демелем и Синклером идею о создании всемирного мозга, который тогда представлялся как Интернациональная Лига ученых, потом была реализована как Лига Наций, а в советское время как Союз писателей, Академия наук и др…

В 1924 г. Горький в «Рассказе об одном романе» показывает, как много вреда может причинить плохой и безответственный писатель Фомин, автор неоконченного романа и недописанного героя. Несчастный недоделанный герой жалуется на своего автора: «Они думают, что образ, созданный ими, закреплен только на бумаге и этим все кончено, но ведь на бумаге остается только рисунок образа, а сам он исходит в мир и существует, как я, вы, как психофизическая эманация, результат распада атомов и нервов, нечто более реальное, чем эфир…»»[27, с. 85].

Горький знаком был с работой Флоренского начала 1909 года «Общечеловеческие корни идеализма»: «Чем напряженнее желание, чем непосредственнее сознание, тем ближе друг к другу мысль, слово и дело. В экстазе магического творчества, в упоении миротворческою властью нет границы между ними. Одно есть другое. Огненной лавой течет из уст заклинание и ударяясь о вещи, плавит их и отливает в новые формы, даваемые кудесником. Активность художника — это нечто совсем, совсем иное, нежели обычное, пассивное восприятие мира… Слово мага — это не есть «только слово», «дым и звук пустой»… Нет! Оно державно и мощно» (Богословский вестник, 1909. февраль-март, с. 297, 410).

Горький вполне согласен: «Художник не ищет истины, он создает ее». Так из фантазии писателя и вырвался нарочито-революционный Буревестник. Исследователь М. Дунаев обращал внимание на такую особенность Буревестника: на его сопоставление с «чутким демоном». Сознавал ли сам Горький это точное религиозное определение революционного начала? Да, птица носится над бушующим морем жизни как дух злобы поднебесной. Впрочем, романтизировать летающую тварь не ново. Необычной оказалась романтизация босячества. Чтобы оценить всю меру этой странности, надо понять, что в наши дни (если очистить босяка от литературного грима) к понятию босяк ближе всего — бомж. Опухший от пьянства дурно пахнущий человек. Как правило, он уже переродился. Все попытки поместить его в нормальные условия жизни и дать работу ни к чему не приведут. «Босяк» украдет что сможет и тут же опять окажется на вокзальной скамейке. И это — герой? И это герои?

Почему он выбрал их? Ощущал в них что-то родное? «…Среди грузчиков, босяков, жуликов, я чувствовал себя куском железа, сунутым раскаленные угли, — каждый день насыщал меня множеством острых, жгучих впечатлений. Там передо мною вихрем кружились люди оголенно жадные, люди грубых инстинктов, — мне нравилась их злоба на жизнь, нравилось насмешливо враждебное отношение ко всему в мире и беззаботное к самим себе. Все, что я непосредственно пережил, тянуло меня к этим людям, вызывая желание погрузиться в их едкую среду».

В духовном плане человек либо возрастает, либо опускается. Так что опустившиеся люди — понятие духовное. Мережковский так оценил суть выбора этих необычных героев: «Последняя же сущность босячества — антихристианство, пока еще тоже старое, слепое, темное, — религия человечества, только человечества без Бога, — но с возможностью путей к новому, зрячему, сознательному антихристианству — к религии человекобожия» (Мережковский Д. Полн. Собр. Соч. Т. XIV. М., 1914. С. 81). Все так. Опустившийся босяк — анчутка беспятый. Человек деградирует «во образ» отпавших бесов. (Хотя, в отличие от бесплотных тварей, всегда имеет возможность покаяния). Кстати, вырожденец и деградант не обязательно должен одеваться как Сатин. Он/она вполне может носить костюмы из английской шерсти или дорогие камеи. И заниматься не мошенничеством на Хитровом рынке, а литературным творчеством.