Читать книгу "Река ведет к Истоку - Екатерина Шашкова"

А может, ему просто нравилось подтрунивать над Ниной, задевать ее, выбивать из колеи — и наблюдать, как она на это реагирует.

И еще приходилось следить, чтобы она не ударилась в истерику. Пока женщина вела себя вполне прилично: нервничала, психовала, но не ревела, не паниковала совсем уж откровенно. А когда слишком глубоко задумывалась о своей несчастной судьбе, достаточно было в очередной раз ее подколоть — и беспросветная тоска в глазах сразу же отступала.

— Да нормально я к тебе отношусь, — решил наконец магос. — Просто… ну… ты реально иногда такая выхухоль!

Нина замахнулась, пытаясь дать Ракуну шутливую затрещину, но он ловко перехватил руку и посмотрел женщине в глаза неожиданно строго:

— А вот так никогда не делай! Дразнись, обзывайся, обвиняй меня в том, что я испортил тебе жизнь — но даже не пытайся меня ударить. А лучше — вообще не трогай.

Указатель обнаружился внезапно, когда Ракун уже почти решился повернуть обратно.

Покосившаяся деревяшка на развилке уверяла, что направо будет некое Заречье, а прямо — Копилаты. Копилаты магос видел разве что на карте, так назывался небольшой городок чуть южнее Викены. Значит, с направлением он угадал верно. А вот с расстоянием так запросто определиться не получалось: до цивилизации могло оказаться и полчаса пути, и сутки.

Про Заречье Ракун слышал впервые — видимо, это была какая-то мелкая деревенька из тех, которые даже на картах не всегда рисуют. Зато находилась она совсем рядом: вдалеке уже виднелись крыши невысоких домиков, а сразу за развилкой начинались поля, аккуратно размеченные колышками.

По обочине дороги, позвякивая колокольчиками, брели коровы. А значит, где-то поблизости мог находиться пастух, следящий, чтобы его рогатые подопечные не слопали чужую пшеницу. Или что они там едят?

— Эй, есть тут кто? — крикнул Ракун.

— Ну, допустим, есть, — ворчливо отозвался невзрачного вида мужичонка, до этого успешно скрывавшийся за коровьим боком.

— Местный? Из Заречья?

— Ну, допустим, так.

— А трактир у вас там имеется?

— Ну, допустим, имеется. — Пастух внимательно оглядел путников и внезапно с гордостью добавил: — Даже целых два. Только вы в тот, который поближе к дороге, не ходите. Дорого там. Да вас и не пустят, для приличных место.

— А я, по-твоему, кто? — Магос демонстративно щелкнул пальцем по сережке.

Мужичонка подслеповато сощурился, пригляделся — и вдруг побледнел и задергался, словно пытался одновременно поклониться и вытянуться по стойке смирно. В итоге, так и не определившись, плюхнулся на колени.

Коровы наблюдали за его метаниями со свойственной им флегматичностью, Ракун — с презрением, Нина — с любопытством. До этого она подобное поведение разве что в кино видела.

— Прошу прощения, достопочтенный магос, не признал, — запричитал пастух, убедившись, что прямо сейчас его убивать никто не собирается. — А может, проводить вас? Или еще чем услужить? Это я мигом, вы только скажите.

— Как-нибудь без провожатых доберусь, — отмахнулся Ракун. — Лучше вот что скажи… У вас всегда дорога такая безлюдная? Сколько шли — никого не встретили.

— Да не, господин магос. Раньше-то дорога наша никогда не пустовала. Бывало, даже ночью народ проезжал. А в том месяце старый мост перед Копилатами обвалился, теперь все в обход едут.

— И что, за весь день сегодня никого не было? Давно ты тут околачиваешься?

— Да с самого утра коровок выпасаю. А люди были, отчего не быть. — Пастух с кряхтением выпрямился и наконец-то отважился посмотреть магосу в лицо. — Сперва верховые: доктор наш, да еще мужик какой-то, не признал его. Но они оба к нам в Заречье свернули. Потом Марленка от полюбовника своего бежала, торопилась. Еще повозка прямехонько на север ехала. Я даже подумал, куда ж они так мчатся, моста ж нет. Но не догонять же полоумных. Понадобится — сами вернутся.

— Какая повозка? — подалась вперед Нина, но магос сразу же ухватил ее за руку и крепко сжал, призывая не вмешиваться в разговор.

— Да обычная. Крытый такой фургончик, пара коняшек в упряжке.

— И все? Точно все? — уточнил Ракун.

— Да чтоб мне провалиться, если вру!

Магос хмыкнул и потеребил сережку. Нина подумала, что с него станется устроить несчастному пастуху немедленное проваливание, просто чтобы позабавиться, но, к счастью, обошлось. Колдун развернулся в сторону деревни и решительно зашагал по дороге, увлекая спутницу за собой.

— Ты бы ему хоть спасибо сказал, — укорила женщина.

— За что? За то, что он посчитал меня каким-то отребьем?

— Но ты действительно выглядишь как бомж какой-то. Да и я не лучше.

— Знаешь, в чем прелесть высокого происхождения? Маг имеет право выглядеть так, как ему хочется. И горе тому, кто его этим попрекнет. Так что пусть этот коровник радуется, что жив остался.

Нина оглянулась на пастуха. Тот все еще провожал их взглядом, попутно отряхивая дорожную пыль с потертых штанов из грубой некрашеной ткани. Рубаха на нем была такая же потертая, перетянутая веревочным поясом. Впрочем, и то и другое — гораздо чище, чем заляпанная прибрежной грязью одежда магоса.

— Тут что, средневековье? — удивилась Нина.

— Нет, просто деревня.

— У нас даже в деревнях так не ходят!

— Так мы и не у вас, — парировал Ракун.

Однако на первый взгляд Заречье не сильно отличалось от обычной российской глубинки: деревянные домики (где косые и разваливающиеся, а где новенькие, свежевыкрашенные и с резными ставнями), палисаднички перед крыльцом и огороды на задворках. Дорогу вразвалочку переходили гуси, из-за заборов раздавался собачий лай, с крыш пялились кошки и…

Нина потерла глаза, но в этот раз зрение ее не обмануло: на козырьке ближайшей крыши сидела крупная белая куница и задумчиво вылизывала крыло.

Колдун, как назло, шел впереди и ничего необычного не замечал. Нина хотела дернуть его за рукав, но вспомнила, как нервно он реагирует на прикосновения, поэтому ограничилась осторожным «эй». Ответа не последовало, пришлось шипеть вдогонку:

— Достопочтенный магос, можно минутку вашего внимания?

— А? — обернулся тот. — Чего тебе, женщина?

— Это у вас нормально? — Нина указала глазами на куницу.

— Не очень. Обычно их на поводке держат, чтобы не разлетались во время гона.

— Но вообще крылатая куница — это нормально?

— А, ты об этом, — сообразил магос. — Да, это марта. Они почти во всех окрестных мирах водятся. Ручные, как кошки. И точно так же весной сходят с ума: орут, мечутся, дерутся, хозяев не признают. Особенно в равноденствие их переклинивает.

— Поэтому и марта? — догадалась Нина. — Равноденствие же в марте?