Читать книгу "Потемкин - Наталья Болотина"

В комнатах при свергнутом императоре постоянно находились только офицеры, поэтому вряд ли мог унтер-офицер Григорий Потемкин стать свидетелем тех неприглядных сцен, устраивавшихся в дворцовых покоях и сохранившихся в рассказах современников. О том, что происходило в Ропшинском дворце, многие могли только гадать. 1 июля в Петербург прибыл курьер с известием, что бывший император нездоров, только спустя два дня лейб-медик Лудерс отправился в «скверном русском экипаже» вместе с любимым мопсом и скрипкой Петра Федоровича в Ропшу.

Через несколько дней Екатерина получила печальное известие от Алексея Орлова: «Матушка милосердная государыня. Как изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть; но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка — его нет на свете. Но никто сего не думал. И как нам задумать поднять руку на государя! Но, государыня, совершилась беда. [Мы были пьяны, и он тоже.] Он заспорил за столом с князем Федором, не успели мы разнять, а его уже и не стало. Сами не помним, что делали; но все до единаго виноваты, достойны казни. Помилуй меня для брата. Повинную тебе принес, и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

В письме к бывшему фавориту Станиславу Понятовскому Екатерина излагает иную версию смерти Петра III: у свергнутого императора случился приступ геморроидальных колик вместе с приливами крови к мозгу, два дня он был в этом состоянии, потом последовала страшная слабость, и, несмотря на усиленную помощь докторов, он «испустил дух, потребовав (перед тем) лютеранского священника». По словам Екатерины, она, опасаясь, не отравили ли пленника офицеры, приказала произвести вскрытие тела, но не было обнаружено «ни малейшего следа (отравы)»; Петр III имел совершенно здоровый желудок, но умер он от «воспаления в кишках и апоплексического удара». «Его сердце, — замечает овдовевшая Екатерина Алексеевна, — было необычайно мало и совсем сморщено».

Верная подруга императрицы Екатерина Дашкова спустя годы вспоминала о том трагическом дне, когда государыня получила известие о смерти Петра III: «Я нашла императрицу в совершенном отчаянии; видно было, под влиянием каких тяжких дум она находилась. Вот что она мне сказала: “Эта смерть наводит на меня ужас; этот удар меня сокрушает”». Верный статс-секретарь императрицы Храповицкий в своем дневнике подробно рассказал, как Екатерина II беседовала с ним о перевороте 1762 г. Она говорила, что ее восшествие на престол нельзя сравнить с переворотом, возведшим на трон императрицу Елизавету Петровну. «Тут не было неустройства, но было единодушие… Меня знали 18 лет прежде», — сказала Екатерина.

Многие годы историки пытаются разгадать тайну смерти Петра III: был ли это приказ Екатерины II или инициатива Орловых, знала ли она или нет, искренне соболезновала и переживала или надела маску и лицедействовала, чтобы оправдать себя? Навеки стены Ропшинского дворца спрятали ответы на все эти вопросы. Трудно поверить, что Екатерина II, только что захватившая власть, была настолько уверена в незыблемости своего нового положения, что распорядилась о расправе с низвергнутым императором. Приказала ли Екатерина умертвить свергнутого императора и супруга или нет, нам неизвестно, но его смерть избавила ее от опасности нового дворцового переворота в пользу заточенного монарха и постоянной оппозиции, поддержкой которой мог стать живой Петр III. Однако образ супруга еще долгие годы преследовал Екатерину, то там, то здесь на обширной территории Российской империи появлялись самозванцы, выдававшие себя за чудом спасенного царя, а самым опасным стал Емельян Пугачев.

Вот так, поставив все на карту, рискнув не только собственной судьбой и жизнью, но и многими другими, немецкая принцесса из небогатого Анхальт-Цербстского рода стала самодержицей громадной Российской империи, повелительницей многих и многих народов, населявших ее. Позже она напишет барону Гримму об этих трагических днях переворота 1762 г. в ее жизни и судьбе России: «Все дело заключалось в том, чтобы или погибнуть вместе с сумасшедшим, или спастись вместе с народом, который хотел избавиться от него. Если бы он вел себя благоразумнее, с ним бы ничего не случилось». Постепенно Екатерина уверила и себя, и окружающих в том, что она единственная была спасительницей великой Российской империи. Страна с радостью приняла узурпировавшую власть Екатерину, которая благополучно процарствовала 34 года и вошла навеки в российскую историю как Екатерина Великая. «Счастье не так слепо, как его себе представляют, — напишет она позднее в своих «Записках». — Часто оно бывает следствием длинного ряда мер, верных и точных, не замеченных толпою и предшествующих событию. А в особенности счастье отдельных личностей бывает следствием их качеств, характера и личного поведения».

Глава 5.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТРИЦА!

Для императрицы Екатерины Алексеевны захватить власть — мало, надо было ее удержать, добиться всеобщей любви и послушания, достичь своей цели — создания государства, где будет реализована идея ее наставников-просветителей, идея «всеобщего блага». Вспоминая о том, в каком состоянии ей досталась страна, Екатерина не без основания указывала на довольно затруднительные обстоятельства, при которых она начала царствовать: «Финансы были истощены. Армия не получала жалованья за три месяца. Торговля находилась в упадке, ибо многие отрасли ее были отданы в монополию. Не было правильной системы в государственном хозяйстве. Военное ведомство было погружено в долги; морское едва держалось, находясь в крайнем пренебрежении. Духовенство было недовольно отнятием у него земель. Правосудие продавалось с торгу, и законами руководились только в тех случаях, когда они благоприятствовали лицу сильному…»

Первые шаги Екатерины II после дворцового переворота были направлены на сохранение и упрочение власти. Возведенная на российский престол дворянской гвардией, она хорошо понимала, что шляхетство не хочет довольствоваться законом о «вольности дворянской», дарованным еще свергнутым правителем, оно хотело большего расширения и укрепления своих прав. Императрица подтвердила манифест Петра III и попыталась расположить дворян другими мерами. К этому Екатерину II подталкивало и обострение политической ситуации, связанное с мятежом в Шлиссельбургской крепости. В ночь с 4 на 5 июля 1762 г. поручик Смоленского полка В.Я. Мирович вывел отряд из 38 ничего не подозревавших солдат и попытался захватить крепость, проникнуть в секретную казарму, где содержался экс-император Иоанн Антонович — российская «железная маска»; караульные закололи узника шпагами, и мятеж окончился арестом зачинщиков. Убийство Иоанна Антоновича, последовавшее за странной кончиной Петра III, нанесло Екатерине II колоссальный ущерб в глазах общества, но одновременно положение ее на троне теперь стало гораздо надежнее, чем раньше. Представители политической элиты, ее сторонники и сановники, желавшие регентства Екатерины при малолетнем Павле, превратились в стойких приверженцев нового режима, понимая необходимость политической стабильности.

Рядом с Екатериной находился ее верный друг, вдохновитель и организатор дворцового переворота, фаворит и отец сына Алексея, Григорий Григорьевич Орлов. Он был произведен в генерал-майоры и получил орден Святого Александра Невского. Все братья Орловы были возведены в графское достоинство. В первые годы правления Екатерины II отношения между ней и Орловым можно назвать самыми близкими: он посвящен во все государственные дела и является первым советником Екатерины II. В. фаворе состояли и его четыре брата, активнейшие участники дворцового переворота — Алексей, Федор, Иван и Владимир, занявшие высокие посты в государственном аппарате.