Читать книгу "Вампир из Мексики - Эдуард Веркин"

Однажды меня укусил бульдог. Свинка кусала сильнее.

Я похвалил себя за то, что натянул гидрокостюм — было не так больно. И до мяса она не достала. Я прицелился и выстрелил из пистолета свинке в бок. Вода прожгла в боку свинки дырку, шерсть слезла, и показалось бледное мясо.

Морская свинища не отступилась.

Я выстрелил второй раз. Свинка завизжала и отпрыгнула. Я выстрелил еще. Промазал. Еще выстрелил. Свинка уклонилась. Тварь была быстрая, попасть в нее было нелегко.

А потом она прыгнула мне в лицо. Я успел подставить левую руку.

Челюсти у свинки были железные, гидрокостюм, однако, сдержал укус, но рука повисла, пистолет упал на асфальт. Я попытался наклониться за своим оружием, но эта тварь снова врубилась мне в шею и повалила на колени.

И стала кусать меня. За ноги, за руки, за плечи. Совсем как пиранья. Такая же быстрая, зубастая и безжалостная.

Я оказался в весьма опасном положении. Вампир носился вокруг и почти что рвал меня на части. Мне едва удавалось защищать от укусов лицо и голову. До мяса тварь пока достать не могла, но это было делом времени.

От гидрокостюма стали отрываться длинные лоскутки. Надо было драпать. Но встать я не мог — слишком уж мощно свинья меня атаковала, на меня будто сыпались удары боксера-тяжеловеса. Только кроме ударов меня еще и кусали. Причем эта тварь все время старалась укусить за незащищенные части тела и притянуть меня к земле.

Не свинка, а настоящий стафтерьер. Свинтерьер.

И этот свинтерьер повалил меня окончательно и собрался уже вцепиться в горло, как вдруг заорал петух.

Свинка вздрогнула и отпустила меня.

А петух продолжал орать — электронный петух в мобильнике Семафорова громогласно оповещал мир о том, что рассвет почти наступил. И что всей нечистой силе пора отсюда сваливать к себе восвояси. Пока не поздно.

Свинка отступала. Она еще не поняла, что это не настоящий петух, и поэтому отступала.

Я воспользовался случаем, вскочил и побежал. К мачте, поддерживающей купол.

Однако тварь быстро раскусила, что это был электронный крик, и припустила за мной.

На своих тощих лапках бежала она быстро, галопом, почти не отставая. Но у меня было преимущество метров в пятнадцать. И я его использовал: разогнался, прыгнул в воду и в пять гребков перемахнул лагуну.

Свинка не раздумывая кинулась за мной в воду. Плыла она медленно, то и дело погружалась — ошейник тянул на дно. Я не стал ждать, когда она доплывет, взобрался на валун и полез на мачту.

Потому что именно ее в первую очередь коснутся лучи солнца.

Внутри мачты имелась лестница. И я полз вверх со скоростью дрессированной обезьяны, иногда оглядываясь. Так, для порядка. Потому что мне казалось, что по лестнице с редкими железными перилами морская свинка взобраться не сможет в силу особенностей своего физиологического устройства.

Но она взобралась.

Правда, не по железной лестнице — а по толстому прорезиненному силовому кабелю. Все крысы умеют взбираться по отвесным стенам и даже по веревкам, морская свинка-вампир не была исключением. Причем влезла она достаточно шустро.

Я тоже продолжал карабкаться вверх. Под самым куполом скопилась вся эта вампирская нечисть, но меня достать через фермы лестницы они не могли. Порычали да слюной обрызгали. Впрочем, я тоже в них плюнул. Плеваться мне нравилось.

За куполом было здорово. Воздух, ветер с реки, на восходе уже светлеет. До площадки метра три.

Люк, к счастью, оказался открыт. Я взлетел на площадку, захлопнул крышку и стал ждать. Когда она появится.

На площадке ничего не было. Вся электрика была расположена ниже, на самом куполе, а антенны выше. Но на антенны влезть было нельзя. А жаль.

Я ждал.

Свинка появилась справа. Пролезла все-таки по кабелю. А мне ее даже сбить было нечем. И я снова в нее плюнул. И снова не помогло.

Тварюга накинулась на меня. Я попытался пнуть ее ногой, но она увернулась, подпрыгнула и вцепилась мне в левую руку.

Я шарахнул ее об ограждение. Свинка была как резиновая, просто спружинила и все. А другого оружия, кроме ограждения, у меня не было. Хотя нет, было.

Солнце.

Я ждал солнца.

Свинка вгрызалась в мою руку все сильнее и сильнее. Она почему-то избрала для пожирания безымянный палец и занялась им вплотную, с каждым разом выкусывая своими мощными челюстями по небольшому шматку мяса.

Я орал. И терпел. А что мне больше оставалось? Эта тварь была сильнее и быстрее меня, я даже от руки не мог ее оторвать.

Я ждал солнца.

Солнца не было видно. Не было…

Свинка покончила с моим пальцем, и он с печальным стуком упал на доски помоста.

И тут же вцепилась в соседний.

Снова было очень больно.

Но, наконец, я увидел. Высоко, на куполах стоящего на другом берегу собора, заиграли первые лучи.

Тогда я сделал вот что: навалился на эту тварь всем своим телом, прижал ее к площадке и правой рукой сорвал ошейник. Потом обеими руками поднял ее над головой и со всей силы хряпнул о перила.

На секунду я увидел в ее залитых кровью глазах боль. Раздался визг. На секунду эта тварь разжала зубы.

Этого было достаточно. Подъемная сила рванула ее вверх.

К солнцу.

Я лежал на холодных досках верхней площадки мачты и смотрел, как, барахтаясь, в небо поднимается маленький комок белой шерсти. Он поднимался быстро, и скоро я уже не слышал свинкиного визга, видел только белое мельтешение на фоне еще не успевшего окончательно просветлеть неба.

Потом вспышка. Будто взорвался наполненный горючим газом воздушный шар.

Все.

Из руки моей бежала кровь, она заливала доски и капала вниз, стекая по куполу красными ручейками. Какое-то время я еще держался, даже подумывал, а не слезть ли мне вниз.

Потом потерял сознание…

Глава 11. Хватит сказок!

— А потом? — спросил Кошкин.

— Потом я очухался, — ответил Куропяткин. — На этой самой площадке. От жары. Солнце раскочегарилось вовсю. Проснулся, сел. Все вроде нормально. Ну, думаю, господин Куропяткин, поздравь себя. Ты лунатик. Залез черт-те куда, да еще кошмаров по пути насмотрелся. Пора пить настой из трав. А может, думаю, это мне из-за острова этого всякая чертовщина тут намерещилась? А потом гляжу — а пальца-то на левой руке нет! Нет моего родимого и любимого безымянного пальца! Пустое место! И кожей только свежей затянуто. Розовенькая еще кожа, молодая, будто только наросла. Тут-то я и понял, что это не сон был!

Сунцов скептически проскрипел: