Читать книгу "Доктор Шанс - Кем Нанн"

– Мы можем поговорить? – спросил Шанс.

Джолли

Бернард Джолли, девятнадцать лет, белый, правша, до своего недавнего ареста и взятия под стражу проживал в доме Аманды Джолли, тетки по материнской линии, в южном Сан-Франциско. Его родители не были женаты, и он утверждает, что никогда не знал отца. Мать бросила его, когда ему было шесть лет, с тех пор он жил с ее сестрой, которую теперь описывает как сумасшедшую жирную женщину. На момент первой беседы уже три года страдал от посттравматического синдрома (последствия перелома основания черепа и внутримозговой гематомы, полученных в результате ДТП, когда его, ехавшего на велосипеде, сбил автомобиль). Сообщает, что ДТП произошло на углу станции «Джуда и Сансет», и последнее его воспоминание – случайно замеченный красный грузовой пикап с мексиканцем-садовником за рулем, неожиданно возникший слева. Был обнаружен на месте происшествия и доставлен в пункт оказания первой помощи при университете, где при осмотре очнулся, оставаясь в помраченном сознании.

После госпитализации гемотакрит [24] упал с сорока пяти почти до двадцати, и была выявлена забрюшинная гематома. Пациент был стабилизирован двумя

единицами эритроцитарной массы. Повторная компьютерная томограмма показала уменьшение отека мозга, кровоизлияние в левой височной доле и небольшую эпидуральную гематому в правом полушарии.

Поскольку у пациента держалась температура, был начат курс ванкомицина и цефтизоксима от предполагаемого бактериального менингита. Температура спала, и на четырнадцатый день пребывания в больнице больной был в состоянии взаимодействовать с докторами. Выписан два дня спустя.

Пациент заявляет, что с момента выписки подвержен зрительным и обонятельным галлюцинациям. Наиболее частая зрительная галлюцинация – сбивший пациента мексиканец-садовник (при этом мистера Джолли поставили в известность об отъезде последнего из страны). До недавнего ареста пациент неоднократно преследовал посторонних людей и вступал с ними в контакт, принимая их за того мексиканца. Наиболее серьезный инцидент произошел, когда он, будучи за рулем автомобиля, умышленно сбил пешехода, приняв его за мексиканца. Пешеход выжил, однако получил серьезные ранения. Арестованный на месте происшествия мистер Джолли провел четыре месяца в психиатрической больнице штата. Обонятельные галлюцинации включают в себя запахи сена, ладана, марихуаны и «запахи всяких существ».

Семья Джолли попала к нему не по одному из обычных каналов. На самом деле, Шанс сам их нашел. В деле Жаклин Блэкстоун, заключил он, им нужен хотя бы один друг, занимающий выгодное положение. Именно с этой целью он позвонил в прокуратуру Окленда и вызвался без гонорара провести одну-другую психиатрическую экспертизу. Так он решил затесаться в ведомство. Пусть Жаклин и не до конца убедила Шанса в том, что ее муж почти всеведущ, избиения и его собственной последующей встречи с этим человеком было достаточно, чтобы принять меры предосторожности. Такому нельзя предъявить обвинения просто так, с налета. Слишком многое стоит на кону. Он поговорил с адвокатом, который специализировался на делах, связанных с угрозами и насилием. Последовательность событий всегда была одной и той же. Человек подает судебную жалобу. Человек получает запретительное постановление. В общем, решительный или безумный хищник всегда мог достать свою добычу. А закон достанет его только потом, когда будет поздно. К тому же Жаклин утверждает, что Реймонд не из тех, кто станет сам пачкать руки… и что он может устроить так, чтобы дело было сделано.

– Так что же, он продажный? – недавно спросил ее Шанс.

Она тихо засмеялась в ответ, словно какой-то понятной лишь своим шутке.

– Он всякий, – сказала она ему.

Что ж, может, и так, и, может, это и есть решение. Если Шанс сможет завести знакомства в прокуратуре, возможно, найдется способ сообщить, что в их среду затесался «плохой коп». Может, именно так проще всего достать Реймонда Блэкстоуна, поймать его на чем-то еще, чтобы Жаклин с дочерью остались в стороне, потому что тот, кто плох в одном, будет плох и в другом. Поймали же Аль Капоне на уклонении от уплаты налогов! От Блэкстоуна нужно было избавиться. Как именно, значения не имело. Процесс мог затянуться, поэтому столь же важно было изобрести способ, при помощи которого Жаклин сможет продолжать психотерапию. Именно с этой целью он оторвался от написания отчета по Берни Джолли, мелкого преступника, теперь обвинявшегося в изнасиловании двенадцатилетней девочки, и пешком отправился на встречу с Дженис Сильвер в кафе на Маркет-стрит, неподалеку от магазина Аллана и мебели самого Шанса.

По сравнению с последней прогулкой в эту часть города, атмосфера тут несколько улучшилась, хотя до сих пор там и тут еще попадались прохожие в хирургических масках. В последнее время Шанс стал без особой причины считать их. Дженис сидела за одним из уличных столиков под небольшим платаном.

– Я беру тебя в союзники, – сказал он, устраиваясь напротив.

– Да уж вижу.

Она была миниатюрной женщиной средних лет с одеждой и манерами как у многих калифорнийских лесбиянок, хотя, строго говоря, даже после многолетнего знакомства ее сексуальная ориентация оставалось для него тайной. Они познакомились, когда работали в больнице при университете, и с тех самых пор дружили. За эти годы она стала для него чем-то вроде психотерапевта и одним из немногих людей, которому он мог доверить некоторые аспекты своего прошлого.

Их телефонный разговор был коротким. Он не сказал ей почти ничего, кроме причины предстоящей встречи. Она смахнула пепел, упавший возле тарелки с печеньем. Мимо по улице проехал мотоциклист в маске.

– Глупо было тут встречаться? – Вопрос исходил от Шанса.

– Не знаю. А что, глупо?

– Ну, я имею в виду, на улице. Уже несколько недель прошло.

– Да, я знаю и понятия не имею, почему так. Говорят, надо избегать физических нагрузок. Не думаю, что это считается. – Она посмотрела в небо. – Будем ждать дождя. А теперь расскажи мне про свой план. По телефону ты говорил загадками.

Шанс посмотрел, как велосипедист исчезает в дымке, заказал официантке ледяной чай и переключился на сидящую перед ним женщину, отметив, что с их последней встречи у нее в волосах прибавилось седины. Ну, подумал он, она вроде меня. Время летит, когда тебе хорошо.

– У нее нет шансов, – сказал он наконец. – Пока в ее жизни присутствует этот мужчина, нет.

– И все же она остается здесь, в его городе.

– Она говорит, что он найдет ее, если она уедет.

– И ты в это веришь?

– Мы уже видели, на что он способен.

– Да, – сказала она, – видели.

– И потом, она не должна уезжать. Ее жизнь тут. Ты знаешь, что у нее есть дочь?

– Да, она мне сказала.