Читать книгу "После медового месяца. Как обратить семейные конфликты на пользу отношениям - Дэниел Уайл"

Стюарт и Салли женаты десять лет, и Салли, которая все десять лет была классической патриархальной женой, обращается к мужу за разрешением проводить один вечер с друзьями вне дома раз в неделю. Стюарт в последнее время чувствует себя шатко в их браке, ему следовало бы набраться смелости сказать ей примерно следующее:

Стюарт: Конечно, нет ничего страшного в том, чтобы встретиться с друзьями раз в неделю, если это все, что ты имеешь в виду. Но между нами не все гладко в последнее время, и я тревожусь, что ты уже махнула рукой на наши отношения.

Если бы Стюарт решился так сказать, его озабоченность тем, что Салли будет общаться с друзьями без него, выглядела бы как тревога о том, что они отдаляются друг от друга. Но Стюарт не способен произнести эти слова. Он не привык говорить в такой манере. И он сам не до конца осознает, что переживает именно об этом. Он чувствует, что ему не по душе идея Салли общаться с друзьями вне дома, но сам не понимает почему.

Стюарт: Почему ты не можешь просто поговорить с друзьями по телефону?

Салли: Я и так общаюсь с ними по телефону. Мне бы хотелось проводить немного времени самой по себе, в этом дело.

Стюарт: Мне не нравится эта идея. Одной в городе по вечерам опасно.

Салли: Не глупи. Я иду не одна, мы будем втроем.

Стюарту кажется, что переубедить Салли невозможно, и тогда он решает не уступать.

Стюарт: И что мне, по-твоему, делать одному за ужином?

Одним своим дремучим вопросом Стюарт откатился сразу на 50 лет назад в отношениях между мужчинами и женщинами. Любой цивилизованный человек, услышав такое, немедленно встал бы на сторону Салли. Что можно сказать о мужчине, живущем в ХХI веке и настаивающем, чтобы жена посвящала себя его нуждам?

Проблема Стюарта в том, что он не способен выразить свою обеспокоенность. Он расценивает просьбу Салли проводить вечер вне дома как угрозу и поступает так, как действуют многие из нас, когда ощущают опасность и не знают, как об этом сказать: он реагирует инстинктивно. Он требует, чтобы она осталась дома.

Мы говорим и действуем как дремучие дикари, когда не знаем, как выразить свои сильные чувства. Пока Стюарт не наберется храбрости поделиться с Салли своей тревогой о том, что они отдаляются друг от друга, он, вероятно, будет цепляться за устаревшие представления о якобы естественных правах мужа.

Но, раз заявив о таких правах, Стюарт обречен на них настаивать. Чем больше он говорит, тем чудовищнее выглядит, даже в собственных глазах. Мы производим нелепое впечатление, когда защищаем несостоятельные позиции. Но все равно Салли не находит в себе сил дать отпор. Она запутывается в словах. Позже женщина обдумывает ответы, которые были бы уместны с ее стороны. Вот как Салли хотелось бы провести разговор:

Стюарт: Ты же всегда готовила мне ужин.

Салли: Именно так. Может быть, пришло время тебе приготовить ужин для меня.

Стюарт: Ты же знаешь, я на кухне как слон в посудной лавке.

Салли: Ничего, слон может научиться поджарить яичницу.

Стюарт: Очень смешно. Это Сью подбивает тебя на такие мысли, верно?

Салли: Да, она мудрая подруга.

Салли на ум приходят отличные ответы, но лишь несколько часов спустя. Многие предположили бы, что ей необходимо пройти тренинг развития ассертивности[2]. Однако легко упустить тот факт, что Стюарт отстаивает свою точку зрения не лучше Салли. Да, за ним осталось последнее слово, как и во многих случаях до этого, но он не говорит о самом важном: о своем страхе, что выходы с друзьями еще больше отдалят их друг от друга.

Вряд ли кто-нибудь, наблюдая обмен репликами между Стюартом и Салли, предположит, что проблема заключается в неспособности Стюарта выразить то, что ему необходимо сказать. Очень просто объяснить проблему недостатками его характера (и, возможно, недостатками Салли тоже). Друзья Салли твердят ей:

• «Он думает только о себе»;

• «Он хочет держать тебя в железном кулаке»;

• «Ему нужна мать, а не жена»;

• «Он ничего не понимает»;

• «Ты стоишь десяти таких, как он»;

• «Почему ты позволяешь ему так с собой обращаться?»;

• «Тебе, должно быть, нравится страдать»;

• «Уйди от него».

И не только от друзей услышит Салли подобные вещи. Если бы она пришла на консультацию к психотерапевту, который придерживается той же точки зрения, он или она могли бы сказать (или, по крайней мере, подумать):

• «Стюарт позволяет себе возмутительные проявления нарциссизма, считая, что ему все должны»;

• «Он стремится полностью контролировать вас»;

• «Он функционирует на стадии раннего детского развития, все еще симбиотически привязан к матери»;

• «Вы принимаете на себя культурную роль покорной жены и воспроизводите садомазохистские отношения, которые были у вас с отцом»;

• «Вы боитесь уйти от него, потому что из-за пережитых в раннем детстве потерь страшитесь разлуки»;

• «Подчиненное положение приносит вам какую-то выгоду. Должно быть, вы что-то получаете, играя роль жертвы со Стюартом».

Почти все вокруг (и даже он сам, втайне от самого себя) считают Стюарта избалованным агрессивным манипулятором. Стоит соотнести проблему с характером человека, и вот уже трудно всерьез считать, что проблема может заключаться в его неспособности разобраться в своих чувствах и выразить их словами.

Но если бы Стюарту и Салли пришлось рассмотреть такую возможность – скажем, если бы они записались на консультацию к психотерапевту, который разделяет идеи, описанные в этой книге, – оба партнера признали бы, что:

• если Стюарт избалован, это означает, что он также чего-то лишен (а именно удовлетворения базовой человеческой потребности: иметь возможность говорить о том, что занимает все мысли);

• если он манипулирует, это означает, что в реальности ему не хватает контроля (он не способен обсудить с Салли то, что его тревожит);

• если он ведет себя агрессивно, это означает, что он также подавлен и приперт к стене (все слова, которые приходят ему на ум, только усугубляют положение).

Если взглянуть на Стюарта под таким углом, образ мужа-злодея с агрессивными эксплуататорскими замашками меркнет. Он скорее напоминает человека, оказавшегося в сложных обстоятельствах.

Скептик: И все равно он кажется мне агрессором. Твоя проблема, Дэн, в том, что тебе хотелось бы оправдать каждого.