Читать книгу "Инженер-лейтенант - Юрий Корнеев"

И мы отправились на станцию. Да, базы Хакер и Искины капитан мне все-таки достал, правда, обошлось мне это в полтора миллиона, но я не жалею – базы хорошие, от вояк. Надо же приводить Марфу в порядок. Привык я к ней, а сейчас я пользоваться ею не могу – каких закладок в нее сибовцы напихали, неизвестно. А что напихали – это точно. А она ведь напрямую с нейросетью связана, и что она будет им передавать? А я и знать ничего не буду. Нет, такой хоккей нам не нужен. Так что полежит Марфа пока у меня в столе. Ничего, выучу базы и почищу ее. Да и не только ее. Наверняка и в других искинах полно закладок.

Наш док встретил нас тишиной и покоем. В доке были только дежурные, остальные болтались на станции. Сошлись все лишь к вечеру. Капитан собрал офицеров и поставил задачу. Уходим через три дня. За эти дни провести техосмотр, выявленные недостатки устранить.

Три дня беготни и нервотрепки – и мы наконец покинули станцию. Нам нужно было прошерстить девять систем, поэтому всю операцию разбили на три этапа. Три системы обследуем – и на базу. Отдыхаем три-четыре дня – и следующие три системы. Разброс систем был довольно большим, но за восемь-девять месяцев рассчитывали все закончить. До первой системы летели две декады – это была ближайшая из девяти. Ничего в ней не обнаружили. Ни кораблей, ни людей. Да и развалин никаких не нашли. А как их найдешь, если в системе пять планет со спутниками и куча астероидов. И где искать? Покрутились-покрутились и полетели в следующую систему. За время полета не встретили никого. Вообще никого. Непонятно. Огромное Содружество, сотни тысяч, даже миллионы кораблей, и все они присутствуют хоть и в огромном, но замкнутом пространстве. Поинтересовался у Гэла.

– Да все просто, Ник. Дикий космос очень опасен, очень. Ведь не думаешь же ты, что наше Содружество – это единственный очаг разумной жизни в галактике? Наверняка где-то еще есть разумная жизнь. А какая она? В космосе ведь в чужих сначала стреляют, а потом уже начинают разбираться. По крайней мере, мы делаем именно так, а другие, думаешь, будут действовать иначе? Поэтому все просто боятся улетать далеко от обжитого космоса. Обжитого именно нами. Это только мы такие отмороженные, что мотаемся так далеко. Ты думаешь, почему нам платят такие деньги? Именно за то, что мы забираемся в такую даль, куда нормальный разумный никогда не полезет.

– Но ведь за все время мы никого не встретили.

– Вот это и прекрасно. И дальше бы так шло. А то нарвемся на архов или на кого пострашнее – и все. Ведь дикий космос исследуют многие. Многие улетают, а вот возвращаются единицы. И знаем мы о диком космосе только с их слов. Но они-то потому и вернулись, что никого не встретили. А вот кого встретили те, что не вернулись? Мы ведь, когда будем сидеть в кабаке на станции после возвращения, тоже будем говорить: ну и что дикий космос, летали мы там несколько месяцев и никого не видели. Это если вернемся, конечно. Вот так.

– Это выходит, что оба экипажа у нас – больные на всю голову люди?

– А ты это только заметил?

А я все никак не мог понять наших ребят. Чем-то неуловимым они отличались от остальных. А все просто. Оказывается, у них у всех шило в заднице. Даже Хорт, в свои двести с лишним, не может усидеть на месте. Потому они и ко мне отнеслись вполне нормально. Да они такие же дикие, как и я. И они это прекрасно понимают. Но по-другому жить уже не могут. Неужели и я превращусь в такого же бродягу? Хотелось бы иметь дом, жену, детей. Как там у нас говорили: построить дом, посадить дерево, вырастить сына. Да, похоже, мне это не светит. Через десять лет я буду иметь то же шило и в том же месте. Ну и ладно. Эти десять лет еще прожить надо.

Во второй системе мы тоже никого не встретили и ничего не нашли. И в третьей также. Через два с половиной месяца вернулись на свою станцию. Мы с Хортом провели профилактику своих кораблей за день и присоединились к остальным. Походили по кабакам, борделям, пару раз подрались. Фингал под глаз я, конечно, получил, но и моим противникам досталось. Да и что синяк, на тренировках больше прилетало. Зато сколько потом было смеха и незлых подначек. В общем, повеселились. И ушли в поход.

До первой системы мы летели около месяца. Наконец я добил базы и привел в порядок Марфу. Закладки, конечно, были, и я их убрал. В корабельный искин пока не лез. Придем на базу и разберусь. В первой системе ничего не нашли. Пошли в следующую. Порядок движения уже определился. Пока были в гипере, я или учился, или занимался профилактикой корабля. Перед выходом из гипера приходил в рубку и занимал свое кресло. После входа в систему я проверял ее на наличие людей. Потом мы разгонялись и уходили в следующий прыжок. Максимальный прыжок у наших крейсеров был в семь систем. Так и прыгали, как кузнечики.

В этот раз было как всегда. Я находился в рубке, сидел в своем кресле и ждал выхода из гипера в систему. Система была транзитной, мы рассчитывали быстренько проскочить ее и идти дальше. После входа в систему я сразу определил, что в системе находятся люди. Только какие-то они были не такие. Что-то в них было не то.

– Капитан, слева на десять часов группа людей, семьдесят-восемьдесят человек. Дистанция средняя.

– Ничего не вижу, сканер ничего не показывает. Пустой космос.

– Точно есть.

– Хорт, подай на десять градусов вправо, разгоняемся и уходим. Нам проблемы не нужны.

– Понял, Дэр.

Мы ушли вправо и стали разгоняться для прыжка. Но не успели. Незнакомцы открыли огонь. Хорт летел слева, ближе к ним. Ему и досталось. Его щит мигнул и пропал, а потом на месте его корабля вспух ярко-огненный шар. На тактическом табло было все прекрасно видно. Живых там остаться просто не могло. Я вскочил с кресла и закричал:

– Хорт! Они сожгли Хорта!

Меня переполняла ненависть. Нет. Меня переполняла НЕНАВИСТЬ. Каждую клетку моего тела. Она меня заполнила и рвалась наружу. Казалось, еще мгновение – и меня разорвет на мельчайшие частицы, заполненные ненавистью. Кричать я уже не мог, и я захрипел.

– Чтоб вы сдохли! Чтоб вы сдохли! – повторял я как заклинание.

И меня отпустило. Ненависть никуда не ушла, но она уже не грозила взорвать меня изнутри. Большая часть ненависти куда-то все-таки ушла. И в тот же миг в левой полусфере мигнул и пропал силовой щит неизвестного корабля. Я увидел чужой корабль – это была какая-то хитро перекрученная призма.

– Тяжелый крейсер аграфов, – прорычал капитан.

– Капитан, не стреляй. Там почти все уже сдохли, а остальные еле шевелятся. Посылай абордажников.

Я точно знал, что моя ненависть нашла своих адресатов.

– Ты уверен, Ник?

– Да. Капитан, ту тварь, что сожгла Хорта, отдай мне живым. – И я отключился.

Когда крышка медкапсулы открылась, я увидел над собой капитана и Гэла.

– Как ты? – спросил капитан.

– Бывало и лучше. С корабля Хорта что-нибудь нашли?

– Ник, в таких случаях сгорает даже металл. Им всадили снаряд из трехсотмиллиметрового тоннельника в реакторный отсек. У них не было шансов.