Читать книгу "Последний аргумент - Дмитрий Казаков"

Приемная оказалась открыта. Заспанный секретарь тер ладонями глаза, на экране его компьютера крутился, переливаясь всеми цветами радуги, шарик скринсейвера.

Виктор кивнул и, дождавшись ответного кивка, прошел в кабинет полковника.

Тот нависал над столом, подобно мрачной грозовой туче. На подбородке начальника отдела виднелась черная щетина, успевшая вырасти за ночь, а во рту дымилась сигарета.

То, что полковник не успел побриться, говорило о многом.

– Проходи, майор, – проговорил Мухаметшин угрюмо. – Ночью меня вызывали на совещание к президенту, и наш министр меня там с дерьмом смешал…

Виктор сочувственно хмыкнул, усаживаясь.

– Докладывай, – приказал полковник, остервенело раздавливая сигарету в пепельнице. Точно сворачивал шею особенно опасному террористу. – Может, хоть ты чем порадуешь…

– Порадую, – довольно ухмыльнувшись, заявил Виктор.

Зашуршали, появляясь на столе, крупные глянцевые фотографии. По ним бегали блики от бьющего в окна утреннего солнца и казалось, что на картинках что-то двигается, что они живые.

– Что у нас здесь? – пробурчал полковник, беря в руки один из снимков.

– Это кадры видеосъемки, которая велась камерой внешнего наблюдения службы безопасности одного из коммерческих банков, расположенного на улице Мясницкой. Получены они вчера, в то время, когда последовал звонок от представителей Российского национального комитета.

– Так, очень интересно, – левая рука Мухаметшина, словно сама по себе поползла к золотистой пачке сигарет и извлекла из них белый вытянутый цилиндрик. Глаза полковника в то же самое время не отрывались от фотографии, где вполоборота была изображена невысокая плотная девушка в джинсах и синей куртке. Из-под бейсболки торчал хвост русых волос, а у уха девушка держала сотовый телефон. Лица ее видно не было.

Мухаметшин щелкнул зажигалкой, затянулся. По помещению поплыли клубы ароматного дыма.

– Таким образом, можно сделать вывод, – выдержав паузу, продолжил прерванную мысль майор, – что перед нами одна из подозреваемых в организации террористических акций.

– Я понял, – полковник поднял глаза. В темных, точно крепкий чай, зрачках, нельзя было прочесть ничего. – Но лица ее у нас нет?

– Нет, – покачал головой Виктор. – Съемка велась с правой стороны, где все время была рука с телефоном.

– Тогда этого мало, – Мухаметшин чуть заметно скривился. – Что еще?

– Есть новости с места взрыва, – Виктор извлек из папки новую пачку фотографий. Эти качеством были похуже – изображение на них было серым, контуры предметов кое-где размывались. – Чудом сохранились видеопленки службы безопасности музея, который располагался в основании уничтоженного террористами памятника. Правда, они пострадали, но большую часть удалось просмотреть. Обнаружено несколько подозрительных фактов.

– Например?

– Появление в служебных помещениях людей, не состоящих в штате музея. Сейчас устанавливаем их личности. Кроме того, вопросы вызывает одна из иностранных экскурсий, прошедших по музею в пятницу.

– И что же с ней не так? – полковник жадно затягивался и выпускал дым из ноздрей, что делало его похожим на старинный паровоз.

– Число экскурсантов непостоянно. В первых залах их двадцать девять человек, затем – двадцать восемь, а в самом конце экспозиции – вновь двадцать девять.

– То есть, один куда-то исчез на время?

– Да, – Виктор кивнул, влез в пачку фотографий и извлек одну, на которой крупно был изображен полный мужчина в костюме. Картинка была смазанной, словно съемка велась сквозь туман. Черты лица нельзя было разглядеть отчетливо. – Вероятнее всего, это тот самый, который пропадал. Завтра свяжемся с турагентсвом, которое привозило иностранцев, проверим, знают ли они человека с такой внешностью. Но, скорее всего, это террорист, пристроившийся к туристической группе.

– Когда закончили просматривать материал? – спросил полковник.

– Полчаса назад, – Виктор ощутил, как ноет натруженная спина и болят усталые глаза. – Я отпустил офицеров по домам, пусть отдохнут. А то почти все трое суток на ногах.

– Отправляйся и сам домой, – Мухаметшин широкой ладонью заграбастал лежащие на столе бумаги. – Отчет твой я просмотрю. Завтра приезжай к девяти. Думаю, что суток тебе хватит для отдыха.

– Спасибо, Ренат Ахмедович! – сказал Виктор горячо.

– Не за что! – отозвался полковник. – Иди-иди давай, а то передумаю!

* * *

На столе пыхтел настоящий, большой самовар. Стенки его блестели надраенным металлом, а кран гордо торчал. Владимир знал, что самовару этому почти триста лет и что он бережно сохраняется в семье Ивана, как одна из родовых реликвий.

Зажурчала жидкость, падая в фарфоровую чашку, и по комнате поплыл запах свежезаваренного чая. От него легче стало на душе, отступила усталость, накопившаяся за сутки, проведенные на ногах.

В Москву Владимир вернулся рано утром и выспаться нормально не смог.

– Берите пироги, – сказал Иван, который разливал чай. Горка домашней выпечки возвышалась на блюде, призывно показывая румяные бока.

В комнате их было пятеро. Хозяин, суетливый в этот день больше обычного, Татьяна, на лице которой словно застыло выражение упрямого ожесточения, мрачный и насупленный Станислав и Николай, как всегда, спокойный и уравновешенный. И сам Владимир, конечно.

Он взял с блюда один из пирожков, жадно вонзил зубы. Язык обнаружил нежную сладость яблочного варенья.

Прожевав, Владимир отхлебнул чая и только после этого заговорил.

– Итак, – сказал он, обводя взглядом соратников. – Мы с вами можем праздновать очередной успех. Позорный монумент разрушен, а наши враги поняли, что мы с ними не шутим!

– Поняли ли? – блеснул глазами Иван, на лице его отразилась злость. – Может быть, стоит напомнить о себе еще раз?

– Не так быстро, – чуть поморщился Владимир. – На подготовку новой акции уйдет не одна неделя. Кроме того, сейчас нас ищут все, от министра внутренних дел до последнего участкового. Лучше на время переждать, уйти в тень…

– И все равно я считаю, что жертв было слишком мало! – свирепо заявила Татьяна. Она кусала пирожок так, словно он был ее смертельным врагом, а алое варенье на изломе казалось кровью. – Каких-то двести человек!

– Это много, – буркнул Станислав, отрывая взгляд от чашки, в которую он смотрел с самого начала разговора. С удивлением увидел Владимир в глазах бывшего десантника страх и отчаяние. Широкие плечи Станислава как-то обвисли, тело, ранее налитое силой, казалось больным.

– Это много, – повторил он, обводя взглядом собравшихся. – Нельзя убивать столько! Они же люди!

– Людей на земле больше четырех миллиардов, – философски изрек Николай. – Они умирают так или иначе. Если часть из них погибнет от нашей руки – то что же, такова их судьба.