Читать книгу "Техника проникающего удара - Николай Рагрин"

И вот, проработав очередные шестьдесят минут, атакуя постоянно меняющиеся мишени, Сергей услышал команду учителя:

– А теперь только моттотоби суруаши и только цки чудан, на хлопок. Ищи силу в тандэне, старайся пробить мешок насквозь. Не уйдёшь, пока не сделаешь это или не упадёшь возле непобеждённого мешка.

«Пробить такую толстую кожу, ну, вы даёте, Сэнсэй!», – подумал Сергей и услышал в ответ»: – Отбрось сомнения, найди источник силы в себе, и у тебя получиться, – и тут же услышал хлопок.

Он очень старался ударить сильно, вкладывая всю наработанную технику в удар, в течение пятнадцати минут умудряясь не только не ослабить, но даже усиливать его от действия к действию. Сергей был доволен своей выносливостью, а в результате услышал спокойный и тихий голос учителя:

– Физическая сила тебе не поможет, ни руки, ни ноги, ни тело не дадут нужного результата, ищи силу в тандэне, сосредоточься и расслабься внутренне, одновременно.

Сергей взвился внутренне от таких слов, и в нём вскипела злость, злость на самого себя, на свою непонятливость и немощность. Он будто взорвался весь, устремившись к мешку как снаряд, и вложился в удар куда сильнее, чем на предыдущем ристалище. Удар оказался настолько силен, что крепления мешка не выдержали, и он, отлетев, покатился по полу.

Сергей сам не ожидал такого результата, и ошарашенно стоял посреди зала, опустив руки, когда услышал такой же спокойный голос:

– Опять только физическая сила, это ты хорошо усвоил, и эта сила сейчас мешает тебе найти источник той. Я сколько раз говорил: тело, руки, ноги, физическая сила нужны, чтобы удержать удар и направить в нужное место. Ничего, всё получиться, упорства тебе не занимать, хватило бы времени.

«А у нас осталось меньше двух недель, – с тоской подумал Сергей, – а, ничего, пробьёмся, в конце концов, опять будем надеяться на физику», – взял верх его природный оптимизм.

* * *

Прошла ещё одна неделя. Сергей мог поклясться, что что-то начинает чувствовать. По крайней мере, он начинал верить, что стучится в нужную дверь. Основательно закреплённый мешок гудел от мощных ударов в течение получаса, и это при постоянно увеличивающемся темпе. Если бы Сергей мог видеть лицо учителя, то заметил бы, что на нём нет-нет, да и мелькнёт тень удовлетворения.

– Расслабься и сосредоточься на тандэне, – который раз слышал он ранее совершенно непонятную фразу, – не старайся ударить сильно, а сделай это, отвлекись от физического, в тандэне ищи силу.

«Ты уже близок, но и срок подходит», – думал в это время учитель.

На следующей тренировке лишь при первом взгляде на Сергея учитель сразу понял, что что-то случилось. Сияние исходило из синих глаз, как никогда ранее похожих на мечтательные глаза поэта.

– Рассказывай. Тренировку начнём позже, тем более что мы возвращаемся к прежнему трёхчасовому графику, – сказал учитель, видя, что в состоянии, в котором пребывал Сергей, работать бесполезно.

Ему необходимо было как минимум выговориться и излить душу.

Под деревом добра и зла

Сергей медленно приходил в себя. Сознание толчками, подобно приливной волне, возвращалось к нему и опять откатывалось в небытие, чтобы со следующим разом приоткрыть завесу бытия в немного большей степени.

Может быть, его организм сам противился пробуждению, потому что периоды просветления сознания сопровождались нестерпимой головной болью.

Наконец Сергей пришёл в себя настолько, что смог процесс пробуждения сознания взять под контроль. И тут же пожалел об этом, едва не провалившись назад уже по собственной воле, настолько нестерпимой стала головная боль, но что-то в окружающей обстановке удержало его. И когда до него дошло, где он находится, Сергей забыл о головной боли.

Он лежал в естественном углублении, промоине, обнажившей корни многовекового дуба. Но дело не в том, где он лежал, а в том, в каком виде. Корни дерева кольцами сомкнулись вокруг тела, да так прочно, что он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Тело нигде не было передавлено настолько, чтобы нарушить нормальное кровообращение. Лишь голова была свободна от захвата. Она опиралась на толстый корень, как на подушку, поэтому он мог свободно осмотреться.

Сергей висел горизонтально земле, лицом вверх, в переплетении корней, как в коконе, и если бы не отсутствие возможности двигаться, ему, пожалуй, было бы даже удобно. И земля находилась рядом, примерно в десяти сантиметрах под ним.

– С пробуждением, приятель, – услышал он писклявый негромкий голос справа от себя.

Неожиданно прозвучавшая фраза заставила Сергея вздрогнуть и резко повернуть голову. Это движение тут же отдалось нестерпимой болью в голове, что вызвало изрядную гримасу на лице, потому что существо, которое он увидел возле себя, горестно взмахнуло руками, покачав головой из стороны в сторону, и сказало:

– Эк как на тебя подействовала настойка из тысячехворника, ты что никогда ничего крепче кислого молока в рот не брал? Опохмеляться надо, приятель, – добавило существо, сопровождая свои слова дребезжащим смехом.

От такой наглости Сергей потерял дар речи, тем более что говоривший эти слова, сидя на корточках, был немногим выше головы Сергея.

– Ты что, гном? – прохрипел Сергей, и зашёлся в кашле, прочищая горло.

– Разрешите представиться: гном Друд, прошу не путать моё имя со словом труд, потому что оно содержит в себе сочетание букв из двух слов, не относящихся к труду физическому, а именно достаточно мудр. Это мои родители, зная, что у них должен родиться очень умный ребёнок, придумали такое имя.

– Как это, зная, что очень умный? – спросил совсем осоловевший от происходящего Сергей.

– Ну, мы, гномы, знаем, кого произведём на свет, и производим того, в ком в настоящее время наиболее нуждаемся. Живём мы долго, и потому рождение ребёнка у нас большая редкость. Хочешь, я расскажу тебе, как ждал своего появления и что в это время по этому поводу думал мой дедушка, – произнёс собеседник Сергея, удобно усаживаясь перед его лицом, собираясь поведать длинную историю.

– Подожди! – в отчаянии воскликнул Сергей. – Тебе что, больше нечего делать, и ты никуда не торопишься?

– Какой ты, однако, невнимательный, я же тебе говорил, что мы, гномы, живём очень долго, поэтому никуда не торопимся, всё делаем основательно. А я Друд – достаточно мудрый, для того, чтобы не нарушать существующий порядок вещей. Поэтому…

– Да мы же не познакомились, вернее, познакомились односторонне, – воскликнул Сергей, чтобы остановить готовый истечь поток слов.

– Почему не познакомились? – молвил гном. – Я знаю, что тебя зовут Сергей, и ты волшебник, но не знаю, откуда ты у нас появился, твоя природа мне не совсем ясна, вернее, совсем не ясна, почему твои мысли для меня закрыты?

– Ты это брось, какой ещё волшебник, какие ещё мысли, если тебе что-то нужно узнать, ты спрашивай, мне нечего скрывать. Но зачем говорить всякую ерунду, я волшебник, – с горькой иронией сказал Сергей. – И на каком основании ты меня спеленал как младенца, я что, в чём-то виновен?