Читать книгу "Последний шанс. Сможет ли Россия обойтись без революции - Алексей Кунгуров"

…На что в культурном ядре надо прежде всего воздействовать для установления (или подрыва) гегемонии? Вовсе не на теории противника, говорит Грамши. Надо воздействовать на обыденное сознание, повседневные, “маленькие” мысли среднего человека. И самый эффективный способ воздействия – неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру. “Массы как таковые, – пишет Грамши, – не могут усваивать философию иначе как веру”. И он обращал внимание на церковь, которая поддерживает религиозные убеждения посредством непрестанного повторения молитв и обрядов».

На основании этой концепции Антонио Грамши создает новую теорию революции. Он, отходя от классического марксизма, приходит к выводу, что революционеры должны направить свои усилия не на слом базиса, а воздействовать в первую очередь на надстройку, совершая с помощью интеллигенции «молекулярную агрессию» в сознание, разрушая «культурное ядро» общества. Установив духовное господство, завладев контролем над массовым сознанием, навязав обществу новые идеалы, можно уже уверенно ломать политическую систему государства, не встречая сильного сопротивления, и перекраивать базис в соответствии со своими представлениями. Именно таким путем совершалась Перестройка в СССР. Если постараться коротко изложить грамшианскую концепцию «бархатной» революции, то она будет выглядеть примерно так.

Крушение государства следует рассматривать как результат утраты правящим классом культурного диктата над подавляющим большинством народа. Исследователь утверждал, что надо не захватывать власть и насаждать революционную культуру с помощью ресурса государственной власти, а воздействовать на культуру снизу, и тогда власть сама упадет к ним в руки. Этот путь тем более эффективен, что государство не может с помощью прямых репрессий (роспуск революционных партий, арест активистов, закрытие оппозиционных газет) ликвидировать культурное влияние революционеров на массы. Более того, такие репрессии могут даже катализировать процесс утраты правящим классом духовного авторитета, как это мы наблюдали в Польше в 70–80-е годы.

Но, для того чтобы иметь возможность воздействовать на культурное ядро, необходимо владеть инструментами этого воздействия – газетами, киностудиями, школами, университетами, звукозаписывающими компаниями и радиостанциями. Сегодня одной из самых важных арен войны за сознание стала сеть Интернет и в первую очередь блогосфера. Сложность в том, что эти инструменты (пожалуй, кроме блогосферы) правящий класс старается держать в своих руках, генерируя «органическую» интеллигенцию и подкупая интеллигенцию «традиционную». Соответственно, главные бои революции происходят не на улицах и предприятиях между угнетенными и эксплуататорами, а в культурной сфере между интеллигенцией реакционной и революционной. Если в этой схватке побеждают революционеры, они получают возможность навязывать обществу свои идеалы, и тогда попавшие под их влияние обыватели выходят на улицы, саботируют выборы и устраивают забастовки. Власть же, лишившись культурной гегемонии, не может противопоставить этому ничего, кроме грубой силы, а одним лишь насилием удерживать общество в повиновении совершенно невозможно.

Из доктрины Грамши следует, что революционеры должны сконцентрировать свои усилия не на прямых действиях, а на проникновении в школы, на кафедры, СМИ, театры, художественные и музыкальные студии, дабы с их помощью подрывать культурную гегемонию правящего класса. Если это невозможно (хотя, спрашивается, почему невозможно?), надлежит создавать контркультуру, но не замыкающуюся внутри себя субкультуру, а именно альтернативную модель культуры, которая стремится стать мейнстримом. Так когда-то рок-н-ролл в СССР был почти исключительно подпольным явлением, но магнитофонный самиздат буквально в течение нескольких лет превратил непричесанных деятелей андеграунда во всеобщих кумиров. Правда, ненадолго – как только в массовом сознании произошли культурные деформации, бывшие яростные бунтари превратились в респектабельных звезд шоу-бизнеса средней величины. Шевчук и Кинчев ударились в поповщину и воспевание святой Руси (последнее время, кстати, Шевчук пытается вернуться к бунтарству), Гребенщиков развлекает публику на корпоративных вечеринках, имидж нынешнего Бутусова совершенно не вяжется с образом холодного нигилиста, надсадно исполняющего «Шар цвета хаки» или «Скованные одной цепью». В сотни или даже тысячи раз съежилась и аудитория бывших неформалов.

На начальной стадии революционного процесса даже думать нечего о штурме власти, сначала надо добиться культурного влияния на массы. Вспомним 70–80-е годы XIX в.: одни карбонарии шли в народ рассказывать о социализме, другие подались в террористы, рассчитывая с помощью бомб быстро покончить с царским режимом. И вот ведь какой парадокс: хотя с практической точки зрения бомбисты ничего не добились, именно они оказали колоссальное влияние на сознание людей, хоть и не стремились к этому, а те, кто пытался воздействовать на сознание, потерпели полный провал. Имела место ошибка с выбором целевой аудитории: крестьяне оказались абсолютно глухи к непонятным идеям Маркса и Кропоткина, а вот у разночинной интеллигенции (не у всей, конечно) бомбисты вызывали почти щенячий восторг. Вот эта-то органическая интеллигенция и разъела, словно кислота, устои абсолютной монархии, притом что абсолютная часть народной массы сохраняла пассивную лояльность режиму вплоть до 1905 г.

Как же добиться воздействия на массовое сознание? Утверждение альтернативных культурных символов, создание новой знаковой системы понятий, утверждение нонконформистских идеалов – это кропотливая напряженная работа, которую надо делать с умом. Митинговым наскоком и принятием идеологически выдержанной резолюции тут ничего не добьешься.

Напомню, что, согласно доктрине Грамши, перед революционерами вовсе не стоит задача обратить в свою веру обывательские массы. Главное – изменить сознание того звена общества, которое формирует и охраняет «культурное ядро» нации, то есть интеллигенции. Возможно, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, сегодня как раз на виртуальных просторах бурно формируется революционная органическая интеллигенция, и прежде всего в блогосфере. Думаю, все заметили: результаты соцопросов в Сети и в офлайновом мире настолько различаются, как будто опросы проводились на разных планетах. Активный пользователь Интернет – это, без всякого преувеличения, человек завтрашнего дня. И если сегодня таковых около 10–20 % населения, то через 10 лет их количество будет в 4–5 раз больше. И влияние той же блогосферы на массы будет сравнимо с сегодняшним эффектом телепропаганды. Многие нынешние блогеры с сотней френдов через десятилетие имеют шанс стать подлинными властителями дум.

Но тут есть одно НО. Брожение в той же блогосфере – это хаотическое движение молекул. Нет никакой четкой консолидирующей политической идеи, ярких лидеров, офлайновой революционной структуры. Это вполне нормально: хаос есть начало любого революционного процесса. А в бесструктурности заключена великая сила бархатных технологий. Антиправительственную партию можно разогнать, ее лидеров арестовать, вредные газеты закрыть. Но как можно запретить форумы и блоги? Задачу революционеров значительно облегчает то обстоятельство, что сегодня правящий режим в РФ в значительной степени исчерпал свой запас культурной упругости, если можно так сказать. Он без всяких усилий извне сам дискредитирует себя, а официальные средства пропаганды демонстрируют все меньший КПД.