Читать книгу "Дары любви - Шэрон Шульц"

— Ты все еще сердишься на меня, Анна? — почти прошептал Свен.

— Уже не сержусь, — быстро ответила Анна.

— Ты несчастлива, это вижу даже я.

Ах да, поняла Анна, у нее же хмурое лицо. Хорошо, что Сивардсон не может догадаться, с каким трудом она прячет свой страх под маской суровости.

— Не нужно меня жалеть, — заявила Анна. — Я не заслуживаю этого. И сержусь я на себя, а не на тебя.

Анна сжала руки в кулаки. Как бы ей хотелось хорошенько встряхнуть Свена, чтобы согнать усмешку с его лица.

Но есть и другой способ. Ведь невозможно улыбаться, целуя кого-то, правда? Плотно сжав губы, Анна удерживалась от соблазна. Святая Мария, помоги справиться с искушением!

А руки… Какое счастье, что можно сжать их в кулаки, иначе они уже ласкали бы плечи Сивардсона, ощущая скрытую внутри его мускулистого тела силу.

— Давай, выплесни свою злость, — предложил Свен. Он распахнул объятия Анне и выпятил грудь. — Можешь ударить меня. Бей прямо сюда, если хочешь. Мне ты больно не сделаешь, но тебе, возможно, станет легче.

Он что, читает ее мысли?

— Нет, благодарю. — Девушка отошла и от Свена подальше, и от очага. Ей и без того было жарко. — Не собираюсь срывать на тебе свой дурной нрав.

Интересно, что сделал бы Свен, если бы она сейчас убежала, побуждаемая своим желанием?

Наверное, понял бы, что она труслива как заяц. Лучше остаться. Но как выбраться из той трясины, которую она сама для себя создала?

Свен отошел к столу. Теперь в его улыбке проглядывало любопытство. Анна вопросительно приподняла брови. Свен находит ее интересной? Загадочной? Смешной?

Скорее, последнее. Одному Богу известно, до чего ее довела беспредельная жалость к самой себе.

— Я не хотел унизить тебя, Анна. — Свен повертел в пальцах медную пластину с неоконченной эмалью и осторожно положил на мягкую кожу. — У меня нет ни воображения, ни умения создавать такие прекрасные вещи. А ты вряд ли испытываешь желание защищать кого-нибудь с мечом в руках. Если же каждый посвятит делу все свои знания и умения, это будет хорошо. — Свен взял Анну за руку, разжал сжатые в кулак пальцы и прижал ладонь к своей щеке. Анна ощутила покалывание в кончиках пальцев. Вдруг Свен поцеловал ее ладонь. — Почему мне кажется, что я постоянно прошу у тебя прощения? — тихо спросил он.

Проклятый мужчина! Как быстро он обезоруживает ее!

Она переплела свои пальцы с его и прижала их к губам.

— Ты не заслужил моих упреков, Свен.

Анна отпустила руку Свена и с трудом оторвалась от чарующего взгляда голубых глаз.

— Я отвлекла тебя. — Анна посмотрела на свою гравюру. Сегодня попытка заняться делами не привела ни к чему хорошему. — Я ухожу спать, но ты можешь оставаться здесь, в тепле. — Ее взгляд упал на доски. — А зачем они тебе?

Он широко улыбнулся.

— А если я скажу, что пока это тайна, ты не позволишь пользоваться твоими инструментами в мастерской? Разумеется, лишь в те часы, когда я буду спасаться от холодного ночного воздуха, — торопливо добавил Свен.

Ночной воздух действительно прохладен, и одежда Свена намного легче плотных туник односельчан. Хотя, может быть, северянин менее чувствителен к холоду?

Что касается тайн… Пусть Свен занимается чем ему угодно, если согласен терпеть ее общество!

— Я уже сказала, что ты и твои люди можете греться здесь. — Анна собрала долота и штифты, заперла их в ящике, затем обернула мягкой замшей медную пластину с гравюрой. — Хотя, честно говоря, не знаю, понравится ли мне постоянное присутствие в моем доме посторонних людей. Особенно ночью.

— Никто не войдет, если на то не будет твоего позволения, Анна. Я не мешать тебе, а защитить хочу.

— Великолепно.

Пока Анна гасила светильники в комнате, Свен разворошил угли в камине, чтобы тепла хватило на всю ночь.

— Спасибо за великодушное разрешение пользоваться твоей мастерской. — Он подошел к двери, приоткрыл ее и бросил взгляд на небо. — Сменить меня придут через несколько часов, я подожду их снаружи. Спокойной ночи, друг мой, — мягким голосом пожелал Свен. — Запри за мной дверь.

* * *

Скоро жизнь Анны вошла в прежнюю колею. Целыми днями она трудилась вместе с помощниками, которые, прерываясь лишь на обед в доме Уильяма, к вечеру уходили. Наступления сумерек Анна ждала и боялась одновременно, потому что сразу после ужина в ее мастерскую приходил Свен.

Каждый занимался своими делами. Свен возился с досками, а Анна делала такую работу, которая не требовала яркого света. Даже с дюжиной светильников к концу дня глаза у Анны слишком уставали, чтобы приниматься за серьезные вещи.

Усталость отступала, когда Свен начинал что-нибудь рассказывать. Он был настоящим кладезем историй о разнообразных местах, людях и событиях прошлого. Иногда то, что он говорил, звучало настолько фантастично, что она не знала, правда ли это или плод богатого воображения.

Слушая его, Анна воочию видела места и людей, с которыми он встречался… А ведь всего несколько недель назад она не могла вообразить, что мир — этот праздник чувств и переживаний — действительно существует.

Анне непрестанно твердили: ее дар — благословение Господа, ибо ей дана возможность видеть сокрытое от взоров людей. Но сейчас ей казалось, будто все эти годы она было слепой, не видящей истинно дивных творений Бога.

В Мюрате обитало не так много людей — человек шестьдесят или семьдесят, и Анна с удивлением поняла, что ей почти ничего неизвестно об их жизни.

К своему стыду, Анна мало что знала даже о Бесс и Уильяме, за чьим столом сидела каждый день уже более десяти лет. Оказывается, она не замечала, что за шутливой манерой общения Уильяма с женой скрывается его глубокая любовь к ней. Что касается Бесс… Глаза Анны наполнились слезами, когда она вспомнила, сколько раз заставляла беспокоиться милую женщину.

Это настоящее чудо, поняла Анна, что, несмотря на ее полное пренебрежение их чувствами, Уильям и Бесс любили ее как дочь.

Свен вдруг услышал всхлип и поднял голову. Анна вытирала слезы. Его целью было рассмешить ее, а она утирала слезы.

Брат его Ларс с присущим ему остроумием рассмешил бы Анну в один момент. Свен загнал подальше боль, возникающую всякий раз, когда он вспоминал брата. Кто знает, суждено ли им увидеться снова?

Истинный Свен Сивардсон не был шутником или умельцем рассказывать забавные истории и байки. Просто пока его шутки и смех скрывают от всех, что он может предвидеть разрушение дома, смерть целой семьи.

В своих снах он видит трагедии и помнит их после пробуждения.

Желая дать немного роздыха себе и Анне, Свен отложил доску, долото, стряхнул с колен стружки и подошел к Анне.

— Сегодня мы достаточно потрудились, — сказал он, обнимая девушку за талию и поднимая с табурета. — Я хочу кое-что показать тебе.