Читать книгу "Таинственный Восток - Френсис Дэвис"

Лампа была отправлена в глубины стенного шкафа. В несколько больших магазинных пакетов она еле-еле запихала все остальное.

Держи себя в руках, говорила она себе, сохраняй спокойствие! Поставив в духовку курицу запекаться, Карен вынула десертный торт от Делицции из холодильника, чтобы он не был слишком холодным, и положила «Асти Спуманте» в холодильник, чтобы оно не было слишком теплым. Держа руку на дверце, она размышляла, не подать ли на десерт что-нибудь еще. Ладно, решила она и захлопнула холодильник. Потом взяла сумки, ключи, вошла в лифт и спустилась в цокольный этаж, который всегда вызывал у нее отвращение — она была убеждена, что здесь полно мышей, хотя ни разу не видела ни одной, — и положила сумки в свою кладовую поверх сундуков.

Вернувшись на кухню, она полила жиром запекающуюся курицу и решила, что грибы могут подождать, пока она примет душ. Она приняла душ, осторожно скрепила внизу и с боков свои новые шторы, задернула занавеси и оделась, затем выдернула вилку телефона из розетки возле прикроватного столика и перенесла его на кухню, там подключив. Потом еще раз полила жиром курицу и стала запекать грибы.

Закончив все приготовления, Карен прошлась еще раз по всей квартире и убедилась, что все в порядке. Она чувствовала себя театральным режиссером, проверяющим все детали перед поднятием занавеса и началом представления. Гостиная выглядела прекрасно, обеденный стол тоже отлично смотрелся. На кухне не было слишком большого беспорядка, а спальня — ах, в спальне было теперь так же темно, как в лабораторной темной комнате.

Она ясно видела, как все произойдет. При свете мерцающих свечей они, уютно пристроившись вдвоем на диване, разделят последнее вино. А когда зайдет солнце и стемнеет, начнут заниматься любовью, интенсивность которой будет возрастать по мере наступления вечера. Потом она поведет его в спальню, в дверях они остановятся, чтобы обменяться тысячью поцелуев. Переступив порог, она закроет дверь и проведет его к постели, они медленно опустятся на кровать, и она будет пытаться разглядеть его лицо в полной темноте, но оно останется невидимым, так же спасительно невидимой будет и она. Они проведут еще одну прекрасную ночь 8 любви, но без света. Свет! Она забыла о люстре под потолком спальни!

Карен спрыгнула с дивана с такой поспешностью, что у нее закружилась голова. Чтобы добраться до лампочек люстры, нужно было принести складной стул из кухни, но, когда она пыталась протащить его в трехдюймовое пространство между плитой и столом, зазвенел дверной звонок. Она взглянула на часы. Ну что стоило ему немного опоздать? Он пришел не в назначенное время, а чуть раньше. Она поставила стул на место. Ладно, как-нибудь можно будет проделать это позже. Она скажет ему, что сожгла ужин, и он вынужден будет увезти ее куда-нибудь ужинать. Звонок снова зазвонил. Уныло опустив плечи, она медленно пошла к двери. «Вино!» — с облегчением подумала она. Она пошлет его за вином. Она распахнула дверь.

— Эрик, — начала она, — ты бы… Но он, бросив пакеты на кресло в холле, схватил ее в объятия и закрыл рот поцелуем.

— Я так счастлив быть здесь. — Он снова прижал ее и захлопнул за собой дверь.

Она закрылась бесповоротно, и он уже погрузил руки в ее волосы и покрывал поцелуями ее лицо. Колени Карен подкосились, как она и предвидела. Все именно так, как она надеялась, если бы только…

— Это тебе, моя дорогая, — сказал он искренне, разворачивая дюжину белых роз.

— Как ты заботлив, — заметила она, обнаружив две охлажденные и запотевшие бутылки белого бургундского.

Он взял бутылки и, нюхая, повел носом в сторону кухни.

— Превосходно! — воскликнул он, безошибочно найдя кухню и сунув нос в духовку, лишив ее возможности соврать, что она сожгла ужин. — Начнем с вина, продолжал он, срывая с горлышка зеленую печать. — Почему ты так долго выжидала, чтобы пригласить меня? — заключительным финалом этих слов стал звук вылетевшей пробки.

Карен не могла придумать никакого ответа, поэтому отвернулась от него и снова полила курицу.

— Захвати вино, — сказала она, выпрямляясь, — и я покажу тебе вид из окна. — Она привела его к окнам, выходящим на Пятую авеню. — Разве отсюда не чудесный вид на Центральный парк? Отсюда можно увидеть, вон, чуть правее, музей Метрополитен.

— Прошу простить меня, — сказал он, глядя ей прямо в глаза над краем бокала, — но сегодня вечером вы единственная достопримечательность, которую я хочу видеть.

Сердце Карен совершило маленькое сумасшедшее сальто-мортале, и ей стоило больших нервов удержаться от желания сказать ему, каким восхитительным и сексуальным он ей кажется. Никакой вид на свете не мог бы сравниться с видом Эрика, таким безупречным в его соломенного цвета полотняном костюме и голубоватой, цвета льда, рубашке. Конечно, она предпочла бы увидеть Эрика без одежды вообще. Она дико вспыхнула от этой мысли, но понадеялась, что он не заметит этого под ее загаром.

— Твои глаза поразительно сверкают сегодня вечером. Они как темные озера, в которых отражается свет звезд. — Он взял ее руку и покрыл ладонь поцелуями, раздувая поток бурлящей жизни.

Переборов желание закинуть руки ему за шею, она пробормотала:

— Я в самом деле должна заняться нашим ужином, — и поспешила вернуться на кухню. Все развивается слишком быстро. Она высунула голову из кухни и крикнула:

— Почему бы тебе не поставить какую-нибудь музыку? — Это дало бы ей время притащить стул в спальню. Она досчитала до пятнадцати, чтобы он успел заняться стереопроигрывателем, затем выволокла стул, на цыпочках пошла в холл и оттуда в спальню.

С бьющимся сердцем она закрыла за собой дверь, включила сверкающую люстру под потолком и попыталась вспомнить, какую часть стула надо раскладывать первой. Или его надо как-то толкнуть? Она выбрала эту вещь, потому что в сложенном виде она занимала мало места в ее крошечном пространстве, но стул был сконструирован со всем злобным коварством полотняной садовой мебели, и, как она ни дергала его то вверх, то вниз, он не желал раскрыться. Проклиная все на свете, она сражалась с ним добрые пять минут, а потом, плюнув на все, запихнула под кровать. Нужно придумать что-то другое.

Когда они наконец сели ужинать, Эрик сказал:

— Я пытаюсь дедуктивным методом, судя по вещам, которые вижу вокруг тебя, сделать выводы о твоей подруге Карен Ист.

— Правда? — нервно сказала она. — Возьми немного масла.

— Ты ее хорошо знаешь?

— Близко. Ты не нальешь мне еще вина? Пожалуйста.

Он подлил ей вина и произнес:

— Итак, сейчас, точно как Шерлок Холмс, я опишу тебе, к какому выводу пришел относительно этой Карен Ист. А ты скажешь мне, в чем я прав.

Ее аппетит сразу улетучился. Курица приобрела вкус страниц из телефонного справочника. Она попробовала весело рассмеяться, но это прозвучало весьма безжизненно.

Эрик прожевал ложку зеленых бобов, запил их глотком вина и улыбнулся.

— Начну с самого очевидного. — Он обвел взглядом гостиную. — Вон с той старой зеленой банки. Поскольку на ней написано красивыми золотыми буквами «Мука», я думал, что она содержит муку.