Читать книгу "Прекрасная дикарка - Анна Ольховская"

Нет, тронула, все равно тронула бы. Это оказалось так… так… опьяняюще, что ли? Искаженное ужасом лицо, кровь повсюду, постепенно угасающий крик, а она бьет и бьет ножом, все больше погружаясь в неведомое прежде чувство экстаза. Она словно переполнилась тогда мощной энергией смерти, она стала всесильна. И если бы ей именно тогда встретилась бабка Степанида! Но увы, следующие почти десять лет ей встречались только психиатры и психи. А она не больна, она здоровее некоторых будет!

Хотя к тому времени, когда в психиатрической клинике, в которой содержалась Антонина Евсеева, появилась ее сестра Жанна, она, Тоня, превратилась в полуовощ.

А поскольку этот полуовощ вырос в очень красивую девушку, его, вернее, ее пользовали все желающие. И, между прочим, ей это очень нравилось, оргазм немного напоминал пережитый когда-то экстаз убийства.

И полуовощ вел свою незатейливую полурастительную жизнь – спать, есть, совокупляться. О беременности можно было не беспокоиться, после трех выскабливаний детородная функция самоликвидировалась. Но об этом она узнала позже, когда Жанна вытащила ее из психушки и подарила новую жизнь.

Да еще какую жизнь – актрисы! Правда, вначале Антонине Евсеевой пришлось пройти курс медицинской реабилитации, когда, собственно, она и узнала о своем приобретенном бесплодии (и это было просто замечательно – детей Тоня терпеть не могла). Тогда же врач подобрал для нее весьма дорогостоящие, но зато очень эффективные препараты, помогающие Антонине жить среди людей свободно. Потом – стоматолог, косметолог, венеролог… Хотя нет, венеролог был раньше, в первую очередь.

А потом Антонина Евсеева стала Изабеллой Флоренской. И психушка, в которой она провела столько лет, сгорела. Причем на пожаре погибло много людей – и пациенты, и персонал. Короче, все, кто мог узнать в восходящей звезде Изабелле Флоренской буйнопомешанную Антонину Евсееву, в тринадцатилетнем возрасте жестоко зарезавшую собственную мать.

Жанка вообще предпочитала следы заметать с помощью огня, а ее маниакальная ненависть к Алексею Майорову и Анне Лощининой намекала на то, что сумасшествие – наследственный бич Евсеевых.

Это подтверждал и план мести, разработанный Жанной. Ее муж, Михаил Карманов, досиживающий свой срок в колонии, в детальной разработке плана, само собой, не участвовал, но финансировал операцию он. Как он умудрялся это делать, находясь на зоне, Изабелла (она даже в мыслях больше не хотела называться плебейским именем Тоня) не знала и знать не хотела. Главное – деньги были, и немалые. И лекарства тоже были, что позволяло первые годы держать себя в рамках.

К тому же поначалу все шло просто замечательно – Алексей не смог устоять перед ее приобретенным в психушке опытом, Жанка пригнала в нужное место папарацци, адюльтер звезды шоу-бизнеса и примерного семьянина Майорова порадовал желтую прессу, а жена Алексея, так ненавидимая Жанкой Анна Лощинина, вместе со своим отродьем куда-то исчезли.

Это поначалу очень расстроило Жанку, она приготовила для бабы с девчонкой гораздо более жуткую участь, чем банальная смерть, но увы – поиски ни к чему не привели.

Да, Жанна и Михаил тоже искали майоровских баб, по своим каналам. И ничего, Анька с Никой исчезли бесследно.

Ну и… с ними.

И сестры занялись Алексеем всерьез. А это, между прочим, было довольно сложно после почти годового перерыва в отношениях. Майоров и изначально не особо рвался в постель к Изабелле, без помощи Степаниды не обошлось. Но тогда помощь была минимальной – так, банальный приворот.

Кстати, о Степаниде. Жанке кто-то порекомендовал эту бабку, известную тем, что сотворенные ею привороты и порчи были реальными. Сестры явились к ведьме как обычные клиентки, но во время разговора Степанида, похожая на мумифицированный гриб-сморчок, все время приглядывалась к Изабелле.

Потом с неожиданной легкостью поднялась и несколько раз обошла вокруг замершей на стуле девушки. Изабелла невольно скосила глаза на пол, ожидая увидеть там осыпающуюся с бабки труху, но пол был чистым.

А Степанида чуть ли не обнюхивала клиентку, возбужденно потирая сморщенные, похожие на птичьи лапы руки. Затем она ушлепала в соседнюю комнату и вскоре вернулась оттуда с кусочком тьмы на потертом кожаном шнурке.

Во всяком случае, так показалось Изабелле сначала. Но потом она поняла, что это был угольно-черный обломок какого-то неизвестного камня, пожиравшего вокруг себя весь свет.

И ее неудержимо потянуло к этому камню, захотелось взять его, прижаться щекой, повесить на шею, чтобы был поближе к сердцу.

Но самое странное, что и камень, свободно висевший на шнурке, вдруг качнулся раз, другой и внезапно застыл под невозможным с точки зрения закона всемирного тяготения углом, устремившись к Изабелле.

– Вот уж не думала, не гадала, что доживу до энтого! – восхищенно прошамкала Степанида. – Девка, да ты ить Избранная!

– Кто? – хором переспросили сестры.

– Избранная господином моим, владыкой тьмы, у которого много имен.

– Что вы несете такое? – скривилась Жанна. – Мне вас рекомендовали как сильную знахарку, помогающую в определенных ситуациях. Мол, берете вы дорого, но результат гарантирован.

– Во-первых, не знахарка я, а ведьма, – отмахнулась бабка, медленно приближаясь к замершей на стуле Изабелле.

– Кто, простите? – недоверчиво усмехнулась Жанна.

– Ведьма! – неожиданно рявкнула Степанида, заставив сестер вздрогнуть. – И ваще, заткнись, девка, ты мне мешаешь!

Она всего лишь качнула в сторону Жанны своим амулетом да прошептала пару слов, но в следующее мгновение женщина поняла, что не может ни пошевелиться, ни рта раскрыть. Так и просидела до самого конца.

А бабка подошла к Изабелле вплотную, с довольной улыбкой наблюдая, как расширяются зрачки девушки по мере приближения камня. Чувственные губы приоткрылись, кончик языка томно облизал губы, в глазах разгоралось вожделение.

– Ишь, как разобрало-то тебя! Хочешь его, да?

– Да, очень!

– И он, гляжу, тебя хочет, да еще как! Точно, Избранная, невеста сатаны. И зовут тебя похоже – Изабелла.

– Это не настоящее мое имя…

– Настоящее! – резко оборвала ведьма лепет девушки. – А скажи-ка мне, ты жертву кровавую ему принесла?

– Да!

– Дай-ка гляну, – Степанида положила ладонь на голову Изабеллы и на какое-то время замерла, закатив глаза. После чего с изумлением и определенной долей страха снова посмотрела на девушку: – Не брешешь! Ох и сильна ты, девка! И как ты только справляисси с тьмой, внутри тебя бушующей?

– С помощью лекарств.

– Ну да, ну да. В опчем, слухай меня сюда. Ты таперича будешь у меня в ученицах ходить.

– А как же Алексей?

– Мужичонку твово мы в два счета приворожим, не сумлевайся…

– Мы?