Читать книгу "Зимний вечер в проруби - Дарья Калинина"

— Ты чего такая злая? — первым делом спросила у нее подруга.

— Мужики достали! — пояснила Юлька и вкратце поведала о своих сегодняшних злоключениях.

Свой рассказ она закончила словами:

— Где там твой яд, то есть снотворное? Давай его сюда.

— Ты уверена, что ничем себя не выдашь? — всполошилась Мариша. — Вряд ли в таком состоянии ты способна вскружить кому-то голову.

— И ты туда же! — возмутилась Юлька. — Вы что, сговорились сегодня все меня до ручки довести?

И тут Юлька разрыдалась. Нервы у нее были так напряжены, что ничего удивительного в этом не было. А слезы дали выход накопившейся за день обиде и злости.

— Вот! — окончательно расстроилась теперь Мариша. — Ты еще и плачешь! От слез у тебя физиономия распухнет. И как ты станешь соблазнять Андрея Васильевича? Бедная моя мама! Выйдет снова замуж и будет страдать. Мало ей моего папочки, что ли, было! Юлька, не реви ты!

— Уже перестала! — пробормотала Юлька.

— И хорошо! — обрадовалась Мариша. — Пошли скорей. Приведем тебя в порядок. А потом и за дело. Время уже подходит.

Привести Юльку в порядок оказалось делом более сложным, чем представлялось Марише. То есть внешне следы слез и растрепанную прическу они ликвидировали быстро.

— Не пойму, что делать с глазами? — озабоченно пробурчала Мариша. — Они у тебя так сверкают, что даже мне неуютно становится. А я ведь тебя знаю уже сто лет и знаю, что ты меня искренне любишь. Мало тебя знающий человек может испугаться.

И Мариша была права. Юля сердилась редко. Но если уж на нее накатывало, то обидчику нечего было рассчитывать на снисхождение. Сейчас был именно такой момент.

— Накрашу их погуще, и все, — сказала Юлька, внимательно всмотревшись в свое отражение в зеркале.

После того как она положила на ресницы тройной слой туши, блеск стал несколько глуше. Не так-то просто сверкать из-за плотной завесы.

— Отлично! — одобрила Мариша. — А теперь самое время идти на охоту. Я точно знаю, Андрей Васильевич сейчас сидит дома. С Крошкой он уже погулял. Ты иди к нему и скажи, что тебе необходимо с ним потолковать наедине. Вот тебе снотворное!

И Мариша всучила Юльке пакетик. Юля заглянула внутрь и увидела там порядочную порцию какого-то белого порошка.

— Это наркотики?! — ужаснулась она.

— Это лероклерин,[1]— ответила Мариша. — Снотворное. Бери, кучу времени угрохала, чтобы таблетки в порошок истолочь.

Юлька сунула пакетик в рукав своей кофты и изъявила готовность идти.

— Помни, снотворное подействует не раньше чем через пятнадцать минут, — сказала ей на прощание Мариша. — Первые минут пятнадцать тебе на то, чтобы Андрей Васильевич докумекал предложить тебе выпить и ты успела бы подсыпать ему в стакан порошок. Итак, через полчаса я подойду к его двери.

Юлька кивнула, и подруги расстались. Оказавшись возле дверей Андрея Васильевича, Юлька в первый раз ощутила смутное сомнение в успехе своей операции. Но отступать было поздно. Поэтому она глубоко вздохнула полной грудью, изобразила на лице самую очаровательную и игривую улыбку, на какую была способна, и позвонила в дверь.

В это время в другой квартире разгорался небольшой семейный скандал. Маришина подруга Татьяна молча слушала своего мужа, мечущегося по квартире.

— С какой стати ты позвала эту громилу к нам на дачу? — возмущенно кричал Роман. — Да еще предложила пригласить с собой какую-нибудь ее подружку. По-твоему, я должен кормить еще и твоих сомнительных знакомых? Таня, честное слово, я тебя не понимаю!

— Как тебе не стыдно! — завелась Татьяна. — В конце концов, это мой день рождения, и я могу пригласить всех, кого пожелаю. И вовсе не обязательно, чтобы наша компания исчерпывалась твоей мамочкой, папочкой и сестрицей, от которой ничего, кроме колкостей, я в жизни не слышала. Ты сам сказал, чтобы я пригласила кого захочу!

— День рождения твой, но дача моя! — вопил Роман. — Или ты это забыла?

— Прекрасно помню! Если ты так ставишь вопрос, можешь ехать на дачу без меня! — заявила Таня и обиженно отвернулась. — А я в этом году не желаю отмечать свой день рождения исключительно в обществе твоих родных. Кстати говоря, они меня терпеть не могут. И это всем известно.

Как ни странно, Роман тут же успокоился. Из него, словно из проткнутого воздушного шарика, со свистом вышла вся злость. Немного подумав, он даже повеселел и разрумянился.

— Отчего же, я вовсе не против твоих подруг, — пропел он. — Просто люблю быть в курсе дел. Ты бы могла мне заранее сказать, что они тоже поедут.

— Вот я тебе и сказала, — еще обиженно ответила Таня.

— И очень хорошо, я закуплю побольше продуктов, — сказал Роман. — И Таня… знаешь что, ты не говори никому о нашей с тобой ссоре. А то еще решат, что мне действительно жалко для них еды и выпивки.

— Хорошо, — кивнула Таня, радуясь, что ссоры так и не вышло. — Ты у меня самый заботливый муж.

— Конечно, — чмокнув ее в макушку, согласился Роман. — И очень тебя люблю. Надеюсь, это тоже всем известно.

Юлька устроилась на предложенном ей Андреем Васильевичем стуле и озиралась по сторонам. Ощущение, что ее миссия будет не такой легкой, как казалось раньше, крепло с каждой минутой. Во-первых, Андрей Васильевич вовсе не выразил восторга от внезапного визита к нему Юли. Увидев ее на пороге, свое недовольство он как вежливый человек постарался скрыть, но у него это не слишком-то хорошо получилось. Во-вторых, и это волновало Юльку больше всего, сам он пока не догадался предложить Юльке выпить.

— Какой холод на улице! — притворно затряслась в ознобе Юлька. — Пока до вас добиралась, продрогла до костей.

На этот раз Андрей Васильевич намек понял.

— Чаю? — предложил он довольно сухо.

— Лучше вина! — твердо произнесла Юля.

Если Андрей Васильевич и удивился, то виду не подал. Он вскрыл бутылку вина, налил из нее Юльке полный бокал и, извинившись, удалился в комнату, которую использовал как гардеробную. Юлька поспешно налила во второй бокал еще вина и высыпала туда весь порошок, который дала ей Мариша. Так и есть! Предчувствия Юльку не обманули. Порошок не желал растворяться в жидкости, а лежал на дне неровным комом, да еще отдельные вкрапления плавали на поверхности, не желая тонуть. Юлька принялась энергично мешать вино пальцем. Более подходящего инструмента поблизости не оказалось. Размешав напиток и выловив все белые крошки на его поверхности, Юлька облизала палец и сморщилась. Вино было откровенно горьким. Пришлось всыпать туда сахару и пряностей.

Вернувшийся из дальней комнаты Андрей Васильевич был одет в потрясающий костюм цвета спелого винограда «Изабелла». Брюки были на полтона светлей пиджака, что создавало потрясающий эффект. Во всяком случае, Юльку он потряс. С некоторым недоумением Андрей Васильевич посмотрел на появившийся на столе неизвестно откуда второй бокал с вином.