Читать книгу "Этюд в розовых тонах - Анна Данилова"

– Деньги здесь ни при чем. Я буду у тебя через пару минут. И постарайся, чтобы твой старик не присутствовал при нашем разговоре.

– Но как же это я, интересно, сделаю, если он услышит, что я открываю дверь?

– А ты сделай все тихо, как мышка, понятно?

– Да что случилось? Почему ты не можешь сказать по телефону?!

– У меня неприятности.

– Ладно, поднимайся, – она уже окончательно проснулась. Отключила телефон, встала, накинула халат и вышла в коридор. Желтая полоска света на паркете свидетельствовала о том, что Борис Ефимович еще не спит, что он работает в своем кабинете. Она остановилась, размышляя, говорить ли ему о звонке. Но, подумав, решила, что у него и без нее много хлопот, иначе он бы не проводил так много времени за компьютером, и направилась к двери. Она вскоре услышала, как в дверь скребутся. Как мышь…

Аля открыла дверь, и тотчас чьи-то сильные руки подхватили ее. Сразу стало темно, душно, и она провалилась в какую-то гулкую и черную дыру…

Борис Ефимович выключил компьютер, потянулся, расправляя плечи и хрустя суставами, сделал несколько упражнений для шеи и спины и только после этого встал. Проект договора с голландцами на поставку тюльпанов и роз был составлен. Оставалось самое малое – договориться с ними о встрече и подписать документы. И уже через пару месяцев он откроет в центре города новый цветочный магазин, где вместе с тропическими растениями и аквариумами теперь будут продаваться и живые цветы. Теперь, когда у него была Аля, он понял, что в его жизни появился смысл, и деньги, которые он заработает на этом проекте, он потратит на новую квартиру, а то и дом. Летом они с Алей отправятся в путешествие. Сначала в Крым, а потом в Египет. Она так мечтала увидеть египетские пирамиды…

Он посмотрел на свои руки. Они уже давно не дрожали, как прежде. Здоровье хлынуло в него, как свежий воздух в душную и темную каморку. Он и сам не узнавал себя. Его кожа приобрела розовую матовость, глаза заблестели, и даже седины как будто поубавилось. А ведь он был, по сути, трупом. За ним хорошо ухаживали в клинике, но не ради него самого, конечно, а ради тех денег, которые он раздавал там направо и налево, начиная от главврача и заканчивая нахальными поломойками-пьянчужками.

От воспоминаний о больничном аде ему стало нехорошо. Слегка затошнило. А уж когда звонок прорезал ночную тишину квартиры, у него на лбу вдруг выступила испарина. Кто бы это мог быть? Маргарита?

Он схватился за сердце. Только этого еще не хватало – сестры-картежницы!

Он подошел к дверям, открыл сначала первую, затем заглянул в глазок. Как ни странно, но вместо сестры он снова увидел своего недавнего «гостя» – отца Али.

– Послушай, Вениамин, уже поздно. Ты звонишь как ненормальный… Мы с тобой уже все выяснили. Иди домой и, пожалуйста, больше не приходи сюда.

– Я имею право взглянуть на свою дочь. Мне только что позвонили и сказали, что ее видели в каком-то кабаке и в весьма неприличном обществе. Я бы хотел, чтобы ты дал мне объяснения. Куда ты ее отправил? Кому перепродал, сукин ты сын!

– Ты пьян. Успокойся. Твоя дочь у меня. Она спит, а своими криками ты можешь ее разбудить. Уходи, я тебе все равно не открою…

Но слова, брошенные Вениамином, оставили в его душе неприятный осадок. Он вдруг понял, что никогда не отделается от этого человека. Больше того, теперь Вениамин будет постоянно развивать эту придуманную им и весьма удачную для мошенника гнусную мысль о сутенерстве. Он станет шантажировать его и натравит на него, если понадобится, милицию, чтобы только получить деньги.

Вениамин так кричал, что Аля должна была бы уже давно проснуться. Но дверь в ее спальню была плотно прикрыта, и оттуда не доносилось ни звука. Встревоженный, Борис Ефимович открыл дверь и увидел пустую разобранную постель: Али не было.

– Аля! – вскрикнул он сорвавшимся от напряжения голосом.

Но ему никто не ответил.

– Ты, грязный старикашка, открывай немедленно, иначе я выбью твою дверь. Где моя дочь?

Борис Ефимович испугался, что своими криками Вениамин разбудит всех соседей. И тогда скандала уже не избежать. Кто-нибудь непременно вызовет милицию, поднимется шум. Найдутся охотники позубоскалить на тему сожительства богатого и пожилого соседа с молоденькой девушкой.

Он открыл дверь, и Вениамин скользнул в квартиру, как ядовитая змея, проник в спальню дочери, и перед его взглядом возникла та же самая картина, что и перед Борисом: освещенная лампой пустая постель.

– Аля? – Вениамин медленно обвел глазами комнату и чуть задержался на стуле со сложенной на нем одеждой. – Она что, ушла раздетая?

– Она дома, уверяю тебя. Успокойся, может, она в ванной комнате или на лоджии… Может, дышит свежим воздухом, а ты переполошился.

– Ты меня за идиота принимаешь? Я здесь устроил такой шум, а она ничего не услышала?

Они вместе обошли всю квартиру, но Алю так и не нашли. Вениамин кинулся к телефону. Схватил трубку.

– Ты сейчас увидишь, на что способен оскорбленный отец… Вот скотина, отдал мою девочку на растерзание другим таким же скотам… Я звоню в милицию.

– Подожди. Что тебе от меня надо? – И тут он все понял: – Ведь это же ты сам все подстроил, так? Отвечай, ты? Она была здесь. Только что. Буквально полчаса тому назад. Она выпила молоко и пришла ко мне в кабинет пожелать мне спокойной ночи… Аля исчезла, и сразу же появляешься ты, дрянь, и пытаешься представить все дело таким образом, будто бы это я ее куда-то дел? Я не заплачу тебе ни рубля, ты понял? И если с Алей что-нибудь случится, то сам найму адвокатов и упеку тебя за решетку за то, что ты торгуешь своей дочерью. У нас с Алей прекрасные отношения, она дорожит тем, что имеет, она – замечательная девушка, она хороший человек, не то что ты. А теперь убирайся! Если хочешь, звони в милицию. Пожалуйста! Мне тоже будет что рассказать о тебе. – И тут новая догадка осенила его: – Мне кажется, что я даже знаю, кому принадлежит эта идея – моей отчаявшейся найти денег, проигравшейся в пух и прах сестрице! Я отказал ей, не дал денег, вот она и отправилась к тебе. И ты рассказал ей, что девушка, которая живет у меня, – твоя дочь. Представляю, как она была разъярена. Вы каким-то образом договорились и выманили девочку из квартиры, а теперь ты ждешь, что я раскошелюсь и выложу тебе деньги за то, что ты поднял здесь такой шум и украл свою же дочь?

В порыве ненависти Борис бросился на Вениамина и схватил его за грудки. Он вдруг почувствовал в себе такую силу, такую мощь, что даже сам испугался того, на что способен сейчас.

Вениамин, прочтя в его взгляде, быть может, близкую смерть, вырвался из рук Бориса Ефимовича и бросился на кухню. Он не помнил, как в его руке оказался нож. Одно движение – и обыкновенный кухонный нож, которым резали хлеб, плавно вошел в шелк халата и утонул в его мягкости. Что-то жирно хлюпнуло внутри тела, которое рухнуло на пол, а у Вениамина в руках остался нож, по самую рукоять залитый темной густой кровью.