Читать книгу "Юная Невеста - Алессандро Барикко"

– Нет?

– Попробуй еще раз.

Юная Невеста попробовала еще раз.

– Милая, ты смотришь на меня? Посмотри. Так вот, единственная цель, ради которой следует убрать волосы наверх и уложить их на затылке, это чтобы у всех, кто в данный момент находится рядом, захватило дух и они бы вспомнили, попросту покоряясь силе жеста, что любое дело, каким бы ни занимались они сейчас, до ужаса неуместно, и осознали в тот самый миг, когда увидели, как ты укладываешь волосы на затылке, что единственное, чего они желают от жизни, это предаться любви.

– Правда?

– Конечно: ничего другого они и не желают.

– Нет, я имею в виду: правда, что волосы убирают наверх, чтобы…

– О боже ж ты мой, ты можешь это делать так, будто завязываешь шнурки на ботинках, многие так делают, но мы-то говорили о другом, разве нет? О том, как стать красивой.

– Да.

– Вот именно.

Тогда Юная Невеста распустила волосы, постояла немного в молчании, потом взяла их в руку, медленно подняла наверх, закрутила и завязала скользящим узлом, в завершение жеста заправив за уши две пряди, выбившиеся из прически с обеих сторон. Потом сложила руки на животе.

– В общем и целом.

– Я что-то забыла?

– У тебя есть спина. Пользуйся ею.

– Когда?

– Всегда. Начни сначала.

Юная Невеста слегка наклонила голову и подняла руки к затылку, чтобы распустить волосы, которые только что собрала.

– Стой. У тебя что, чешется затылок?

– Нет.

– Странно, голову наклоняют, чтобы почесаться.

– А как надо?

– Голову немного откинуть назад, так, спасибо. Вот-вот, молодец. Теперь помотай ею два-три раза, горделиво, руки тем временем распускают узел, так тебе неизбежно придется выгнуть спину, а это для любого мужчины, который находится поблизости, прозвучит как послание или обещание. Теперь замри. Ты чувствуешь спину?

– Да.

– Теперь поднеси руки ко лбу и собери все волосы, очень тщательно, как можно более тщательно, потом откинь голову назад, проведи руками по волосам и оттяни их к затылку, чтобы они легли как следует. Чем сильнее ты их оттягиваешь вниз, тем больше выгибается спина, и ты принимаешь правильную позу.

– Так?

– Еще раз.

– Больно.

– Глупости. Чем дальше назад ты заводишь руки, тем сильнее выдается грудь и изгибается спина. Вот-вот, именно так, смотри вверх, стоп. Ты сама себя видишь?

– Когда смотрю вверх…

– Я хочу сказать, ты чувствуешь себя, чувствуешь свою позу?

– Да. Думаю, да.

– Это не абы какая поза.

– Неудобная.

– В такой позе женщины получают наслаждение, если верить фантазиям мужчин, весьма ограниченным.

– Ах так.

– Дальше – проще. Не ленись, верти побольше шеей, займись волосами, укладывай их как заблагорассудится. Словно бы у тебя распахнулся халат и ты его запахиваешь, очень просто. Халат на голое тело, само собой.

Юная Невеста запахнула халат с горделивой осанкой.

– Не забывай, что несколько прядей всегда должны выбиться из прически: ты поправляешь их в самом конце немного неловким движением, каким-то девичьим, ребячливым, и это их ободряет. Мужчин, не волосы. Так, так, хорошо, это тебе идет, должна признаться.

– Спасибо.

– Теперь все сначала.

– Сначала?

– Речь о том, чтобы ты это делала не так, будто поднимаешь на кухне квашню, а так, будто это тебе нравится больше всего на свете. Ничего не получится, если ты сама не возбудишься первой.

– Я?

– Ты знаешь, о чем мы говорим, правда?

– Думаю, да.

– Возбуждение. Надеюсь, с тобою это случалось.

– Только не тогда, когда я делаю прическу.

– Именно эту ошибку мы пытаемся исправить.

– Верно.

– Готова?

– Не уверена, что вполне.

– Полагаю, тебе поможет повторение пройденного.

– В смысле?

Мать едва заметно пошевелила рукой, и гребень Долорес замер, а она сама отступила на два шага. Если она и раньше была почти невидима, то в этот миг исчезла совсем. Тогда Мать слегка вздохнула, потом просто забрала волосы наверх и очень медленно уложила их на затылке, за время, которое Юной Невесте показалось мгновением, растянутым до невероятности. У нее возникло безумное впечатление, будто Мать раздевалась перед ней, причем, как долго это длилось, оставалось тайной: достаточно, чтобы пробудить желание, но не достигая того предела, который остается в памяти. Будто бы она всегда являлась перед тобой нагая и никогда перед тобой не снимала одежд.

– Разумеется, – добавила Мать, – эффект будет еще сокрушительнее, если, выполняя эти действия, у тебя хватит присутствия духа болтать о всяких пустяках типа копчения колбас, смерти родственников или состояния дорог в сельской местности. Не нужно, чтобы возникало впечатление, будто мы стараемся нарочно, понимаешь?

– Да.

– Ладно, теперь твоя очередь.

– Не думаю, что…

– Глупости, начинай, и все тут.

– Минутку…

– Начинай. Вспомни, что тебе восемнадцать лет. Ты уже победила заранее. Они хотят тебя по меньшей мере три года. Осталось только напомнить им об этом.

– Хорошо.

Юная Невеста вспомнила, что ей восемнадцать лет, что она победила заранее, что они хотят ее по меньшей мере три года и что даже сюжет «Дон Кихота» вылетел у нее из головы. Прошло мгновение, растянутое непостижимым образом, и вот она здесь, волосы собраны на затылке, подбородок слегка приподнят, а во взгляде нечто такое, чего раньше никогда не было.

Мать долго молчала, разглядывая ее.

Она думала о Сыне, о его долгом молчании, о том, как он сказал: ее губы.

Чуть-чуть склонила голову набок, чтобы лучше ее рассмотреть.

Юная Невеста стояла неподвижно.

Губы были полуоткрыты.

– Тебе понравилось? – спросила Мать.

– Да.

– Теперь остается понять, насколько тебе понравилось.

– Это как-то можно выяснить?

– Да. Если тебе взаправду понравилось, ты сейчас очень хочешь заняться любовью.

Юная Невеста углубилась в себя в поисках ответа.

– Ну и как? – спросила Мать.

– Думаю, да: хочу.

– Думаешь?

– Да, я очень хочу заняться любовью.