Читать книгу "Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик"

Проводя исследования в области этики, биологи часто обращаются к теории игр и применяют математические модели, чтобы рассчитать, какие стратегии более выигрышны в долгосрочной перспективе. Таким образом они могут заранее спрогнозировать развитие поведенческих типов. Многие животные обманывают друг друга и позволяют обманывать самих себя. Например, обезьяны, когда находят что-то вкусненькое, нередко испускают крики, предупреждающие об опасности, — тем самым они отгоняют от находки всех остальных. Игнорирование сигнала об опасности может привести к тому, что теоретики называют «важными потенциальными последствиями» (хотя честнее было бы назвать это смертью), поэтому остальные обезьяны предпочитают убежать. Однако, если подобных фальшивых сигналов чересчур много, возникает эффект перенасыщения и сигнал теряет убедительность. По этой причине обезьяны обманом не злоупотребляют и прибегают к нему не очень часто.

В Западной Африке обитает семейство ядовитых бабочек, состоящее из пяти видов. Но там же распространен еще один вид бабочек, съедобных и совершенно безобидных. Чтобы защитился от птиц, эти бабочки развили способность имитировать своих ядовитых собратьев, причем все пять их видов. Самка безобидных бабочек может откладывать пять различных видов яиц, причем размеры кладки соответствуют кладке одного из пяти видов. Удивительно! Только зачем имитировать все ядовитые виды, когда достаточно было бы скопировать лишь один из них? Подобное поведение объясняется частотностью выбора. Дело в том, что в выбранном ареале одновременно сосуществуют представители всех пяти видов ядовитых бабочек. Если бабочки-хамелеоны начнут имитировать лишь один из них, со стороны будет казаться, будто представителей этого вида развелось чересчур много, и тогда птицы могут научиться опознавать среди них неядовитых притворщиков. Совсем как в военной маскировке: объект поиска должен оставаться неизвестным.

Этот пример обнадеживает и напоминает об одном из приведенных Кантом аргументов против лжи: если все начнут лгать, ложь будет невыгодной, ведь мы перестанем друг другу верить. Поэтому обман регулирует сам себя. Но верна и обратная закономерность: чем больше людей говорит правду, тем большую выгоду приносит ложь — именно потому съедобные африканские бабочки освоили не одну, а целых пять обманных тактик. Блеф — это игра, в которой приветствуются инновации.

Поскольку обман в истории нашей эволюции — явление крайне частое, в животном мире сформировалось множество стратегий борьбы с ним. Многие из них в человеческом мире назвали бы моральным возмущением. Обнаружив еду, макаки-резусы подают сигнал остальным. Однако время от времени они умалчивают о добыче. Биолог Марк Хаузер установил, что к такого рода уловке прибегают около 55% изученных им обезьян. Вот только не всем это сходит с рук: если соплеменники обнаруживают хитрость, они жестоко наказывают виновников — колотят их и отнимают еду. Когда тебя обманывают, это неприятно. Даже если ты обезьяна.

Детектор блефа

В 1984 году биолог Джеральд Уилкинсон провел ряд экспериментов, в ходе которых ему пришлось провести несколько дней, сидя в дупле большого дерева и наблюдая за кровососущими летучими мышами. В дневное время эти недружелюбные создания забиваются в дупла крупных деревьев, а ночью отправляются на охоту. Подобно темной туче, они поднимаются над землей в поисках коровы, у которой можно было бы насосаться крови. Затем возвращаются в дупло, цепляются лапками и повисают вниз головой, дожидаясь следующей ночи, сытые и довольные. Кровь переваривается и капает, уже в виде похожих на смолу испражнений, на дно дупла. Вот в таком дупле и сидел перепачканный в крови Уилкинсон. Наблюдая в бинокль за летучими мышами, он обнаружил вдруг, что они не только спят. Третья часть времени, проводимого в дупле, уходит у них на нечто, напоминающее общение. Летучие мыши трогают друг друга и ласкаются, прямо как обезьяны. Порой их жесты напоминают объятия и долгие поцелуи.

Вскоре Уилкинсон понял смысл этих жестов. Да-да, у «поцелуев» имелась вполне практичная цель. Летучие мыши делились друг с другом едой. Если кто-то из особей не смог добыть себе пищи, он обращался к своему более удачливому соседу, и тот срыгивал кровь и кормил голодного. Среди животных, не состоящих друг с другом в родственных связях, такая форма альтруизма ранее не наблюдалась, и Уилкинсон решил подробнее изучить механизм этих взаимоотношений. Сперва он предположил, что летучие мыши делятся таким образом едой только с собственными детьми. В этом случае движущей силой таких поступков является эгоизм, ведь, если не накормить голодное потомство, оно может умереть, и тогда продолжения рода не последует. Однако в ходе экспериментов выяснилось, что помогают друг другу не только родственники. А позже Уилкинсон установил еще одну закономерность: те, с кем одной прекрасной безлунной ночью поделились едой, запоминают своего благодетеля и впоследствии тоже согласны его накормить. Более того — летучие мыши запоминают и особей, отказавшихся им помочь, и в дальнейшем платят отказом за отказ.

Способность выявлять обманщика привлекла внимание многих психологов. Существует версия, что именно эта способность делает возможным дальнейшее сотрудничество и вынуждает к честности. В 1992 году психолог Леда Космидес и антрополог Джон Туби выдвинули гипотезу о существовании в мозге специального «модуля» для обнаружения паразитов. Эта гипотеза основана на следующем предположении: в обществе, члены которого на протяжении долгого времени сотрудничают друг с другом, большим преимуществом была бы способность выявлять тех, кто пытается паразитировать на других. Тогда логичным будет сделать вывод, что тысячелетия эволюции позволили мозгу развить эту способность. Свою гипотезу Космидес и Туби проверили при помощи задачи выбора Уэйсона — логической задачи, придуманной Питером Кэткартом Уэйсоном в 1966 году и позволяющей выявить индивидов, способных хорошо решать логические задачи при помощи дедукции. В классической версии этой задачи фигурируют четыре карты. Нам известно, что с одной стороны на карте написано число, а с другой стороны у нее цветная рубашка. Кроме того, мы знаем правило, согласно которому только карты с четными числами имеют красную рубашку. На картинке нарисованы четыре карты, две перевернуты рубашкой кверху, а на двух других написаны числа 4 и 7. Рубашки у перевернутых карт — красного и желтого цвета. Задача испытуемого — ответить на вопрос: сколько карт и какие именно нужно перевернуть, чтобы доказать истинность правила?

К удивлению Уэйсона, большинство участников эксперимента оказались очень скверными логиками: правильные карты выбрали всего 10% испытуемых. Космидес и Туби решили немного изменить формулировку. Что, если логическую задачу сформулировать как общественный договор и создать ситуацию, в которой участники будут охотиться за нарушителями? Допустим, что алкоголь могут употреблять только лица старше 18 лет; на одной стороне карты указывается возраст, а на другой — тип напитка. На первых двух картах изобразили числа 16 и 22, а на других написали «пьет пиво» и «пьет газировку». Это значительно упростило задачу. Теперь у участников появилась возможность сформулировать вопросы иначе. «Он пьет пиво. А ему больше восемнадцати лет?» «А этому всего шестнадцать. Что же он тогда пьет?»