Читать книгу "Сотрясающий землю - Евгений Гаглоев"

* * *

Он оказался на кладбище.

Холодея от ужаса, Никита медленно осмотрелся, узнавая это место. Летом он уже был здесь, девчонка по имени Санька приводила его на старый погост у деревни Ягужино, чтобы показать могилу Татьяны Федоровой – второго клона Инги Штерн. Именно у этой могилы, утопая по колено в снегу, и стоял сейчас Никита. В черном небе светила огромная круглая луна. Где-то вдали грохотал несущийся поезд. Никита не видел его, но отчетливо слышал звук гремящих по рельсам колес. Странно, но в реальности мимо кладбища не проходило железных дорог. Он хорошо это помнил. А здесь…

Никита оглядел себя. Он был совершенно голый, однако холода не ощущал, несмотря на окружающий его снег. Парень недоуменно покрутил головой по сторонам. Его страх немного притупился, теперь ему стало любопытно, что же все-таки он здесь делает. Грохот поезда постепенно стих, воцарилось безмолвие. Его окружал только снег, покосившиеся могилы и мертвая тишина.

И в этот момент Никита услышал короткий смешок. Звук шел откуда-то сверху. Парень поднял голову к небу и обомлел.

Прямо над его головой в воздухе парила женщина. Ее лица он не видел. Она висела в трех метрах над землей, на фоне огромного желтого круга луны. Ее длинные черные волосы и широкие темные одежды медленно развевались вокруг нее, хотя никакого ветра Никита не чувствовал. Он видел лишь ее стройный силуэт, но почему-то был твердо уверен в том, что это Иоланда Медейра.

Она протянула к нему руку и поманила к себе указательным пальцем. Никита настороженно отступил назад, едва не повалившись в рыхлый снег, и отрицательно покачал головой. Она снова коротко рассмеялась.

– Все равно ты будешь моим, Наследник, – нараспев произнесла Иоланда. – Это твоя судьба, твой рок, и ты не в силах этого предотвратить!

Из ее пальца выдвинулся ноготь. Выскользнул почти на полтора метра, превратившись в изогнутый блестящий клинок. Его острие чиркнуло Никиту по подбородку. Парень охнул от боли и сделал еще один шаг назад, провел по лицу рукой. На пальцах осталось что-то липкое и горячее. Кровь!

Иоланда громко расхохоталась, а затем резко устремилась вниз. Она грянулась о могильную плиту Татьяны Федоровой и рассыпалась, превратившись в сотни живых ворон. Оглушительно каркая, птицы набросились на Никиту. Парень завопил от страха, замахал руками, отбиваясь от воронья, отмахиваясь от когтей и клювов.

Кто-то схватил его за плечо.

Никита с воплем подскочил на кровати и, запутавшись в простынях, свалился на пол.

– Никита, – мягко произнес Николай Павлович. Он стоял у кровати в теплом махровом халате и тряс внука за плечо. – Что же ты вертишься, как бес под кропилом?! Да еще орешь. Весь дом, наверное, перебудил!

– Я?! Я это… У меня плохой сон был, – выдохнул Никита.

Он вскочил на ноги и выпутался из обмотавшегося вокруг тела одеяла.

Дед покачал головой и потопал в свою комнату. Когда дверь за ним закрылась, Никита сел на кровать и промокнул простыней пот с лица. На белой ткани остался кровавый след. Никита в ужасе прижал руку к подбородку. Так и есть! В том месте, куда его ударил коготь Иоланды, был порез. И он кровоточил.

Никита отбросил одеяло в сторону и на цыпочках прокрался в ванную комнату. Там, перед зеркалом, он промыл рану водой и прижег дедовым тройным одеколоном.

– Что это было? – шепотом спросил Никита у самого себя.

Он осмотрел свои ногти. Они были чистыми. Значит, он не мог расцарапать сам себя. Произошедшее не на шутку напугало и встревожило его. Он вернулся к себе и расслабленно вытянулся на кровати – после всего увиденного уснуть уже вряд ли удастся. Никита просто лежал и смотрел на звезды. А потом одинокая туча на ночном небе чуть сдвинулась в сторону, и комнату залил голубой призрачный свет луны.

Парень внезапно ощутил сильное жжение. Голую грудь, живот, ноги и руки словно обдало огнем. Никита резко сел на постели и принялся растирать кожу, но жжение только усиливалось.

– А это что еще такое?! – прохрипел он.

Когда жжение стало просто невыносимым, Никита спрыгнул с постели и метнулся к двери. Но, как только он оказался в тени, жжение прекратилось. Стоя в полумраке, куда не проникал лунный свет, Никита поднял голову и со страхом уставился на круглую луну.

До него внезапно дошло, что происходит.

Полнолуние! Он начал реагировать на луну! Свершилось то, чего он так боялся. Оборотни могут контролировать свои превращения и трансформироваться в зверя в любой момент, особенно при сильной боли или ярости. Но в полнолуние немногие умеют сдерживаться. Из некоторых зверь просто рвется наружу, и ничего с этим поделать нельзя. В такие моменты оборотни способны на убийство. Поэтому тех членов стаи, которые не в силах противиться власти луны, в полнолуние запирают на всю ночь в крепкую клетку. Когда Никита впервые встретился с Тессой, дочерью погибшего вожака стаи Константина, она как раз сидела в таком заключении. Позже девушка научилась контролировать себя. Но научится ли Никита? К тому же он плохо представлял себя в облике гигантской пантеры. Что, если превращаться полностью больно?

Никита медленно опустился на пол возле двери, оперся спиной на стену и подтянул колени к голой груди.

– Мне хана! – обреченно выдохнул он.

Дверь вдруг тихо скрипнула, и в комнату заглянула Ксения. Она стояла в потешной шелковой пижаме, расшитой чебурашками, вот только Никите сейчас было не до смеха. Увидев, что он сидит на полу, Ксения вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

– Что с тобой? Я услышала какой-то шум и сразу подумала о тебе…

– Извини, что разбудил.

Ксения приложила прохладную ладонь к его лбу.

– Ты весь горишь! – испугалась она. – Не заболел?

– Я начал реагировать на луну…

– Что? – не поняла девушка.

– Я начал реагировать на луну, – терпеливо повторил Никита. – Сегодня полнолуние. Когда я попадаю на открытый лунный свет… меня жжет.

– Господи! – Ксения села рядом с ним. – Когда ты это понял?

– Только что. Когда туча ушла.

– Бедняга, – сочувственно сказала она. – Но ведь к этому все и шло… Ты сам это знал.

– Знал, – кивнул Никита. – Но я все же надеялся, что проскочу.

– Почему? – просто спросила Ксю.

– Потому что болван!

Ксения взглянула на луну.

– А кроме жжения, в чем это выражается? – тихо спросила она.

Никита молча пожал плечами. Затем подполз на коленях к тонкой черте, разделяющей свет и тень, и вытянул кисть, подставляя ее под лунный свет. Рука тут же начала гореть огнем. Никита стиснул зубы и терпел.

– Тесса говорила, что под луной никто из оборотней не может контролировать свое превращение. В обычное время ты можешь сдерживаться или оборачиваться по своему желанию. Но при полнолунии от тебя ничего не зависит. Просто превращаешься, и все.