Читать книгу "Две ночи в Лондоне - Джессика Гилмор"

Кем же была она сама, если разобраться? Послушной дочерью и подругой, которая старалась реже открывать рот, чтобы ненароком не показаться примитивной. Затем перепуганной робкой невестой, нервной, как лань в сезон охоты. Сегодня судьба дала ей шанс почувствовать себя другой. У нее нет четкого плана, но достаточно времени и возможностей ощутить себя свободной. И ничего страшного не случится, если они заблудятся.

– Что поняли?

– Что самое главное для туриста.

Элли взяла Макса под руку, надеясь, что это выглядит естественно. По-дружески. Он ведь не знает, что она старалась никогда не прикасаться к людям, предпочитая держать безопасную для себя дистанцию, как физически, так и эмоционально.

Беззаботная Элли может себе позволить взять его за руку и потащить вниз по ступенькам. Беззаботная Элли даже может вспомнить те ощущения, которые испытывала, когда он прижал ее к себе, чтобы сделать фотографию, о том, как ей стало приятно чувствовать рядом его сильное тело. Захочет ли он еще раз ее обнять? Макс подчинился, спустился вслед за ней с Вестминстерского моста, и ей стало радостно, что он не сделал попытки заставить ее поступить по своему усмотрению.

– Признавайтесь, не мучайте меня, куда вы меня ведете?

– У вас ведь есть глаза? Воспользуйтесь ими.

Макс огляделся. На южном берегу Темзы было, как всегда, оживленно. Туристы фотографировались, дети со скейтбордами мчались к знаменитому парку, прохожие спешили: кто в галерею Тейт Модерн, кто в театр «Глобус», кто в Ройал-Фестивал-Холл. Некоторые останавливались у киосков перекусить. Неподалеку начиналась очередь в Лондонский аквариум. Здесь царила оживленная атмосфера предвкушения и восторга, хотя и не такая нервозная, как рядом с Ковент-Гарденом или на Оксфорд-стрит, и более приветливая, чем в Найтсбридж. Элли с удивлением поняла, что ей бы понравилось жить в этом городе. Разумеется, ничего общего с ее убежищем у моря, но и тут можно встретить дружелюбных и внимательных людей.

– Э-э-э… – Макс смотрел на нее во все глаза. – Мы будем плавать на катере?

– Нет. По крайней мере, не сейчас. Возможно, завтра, а?

– Идем смотреть на пингвинов?

– Я их обожаю, мы просто обязаны на них полюбоваться. Но нет. Я ведь дала вам подсказку, когда предложила воспользоваться глазами.

Элли переминалась с ноги на ногу, озадаченная его недогадливостью. Неужели не видит колесо обозрения? Эта штука высотой более ста метров, неужели ее сложно заметить?

Наконец карие глаза хитро сощурились.

– Театр «Глобус»? Вы говорите о постановке Шекспира?

Каждое его предложение ей очень нравилось, но она с сожалением покачала головой.

– Последняя попытка.

– Да? И что должен сделать проигравший? Без этого неинтересно? Сердце ее неожиданно забилось. Может быть, поцелуй? Или такое предлагать неприлично?

Она ясно представила, как поднимается на цыпочках, а его голова склоняется ниже. Их губы будут совсем рядом, ей захочется, чтобы это мгновение длилось вечно. Как прекрасен вкус ожидания, когда знаешь, что в любую минуту можешь исполнить желание.

У Элли закружилась голова. Как давно она последний раз целовалась.

– Элли?

Макс усмехнулся, словно прочел ее мысли. Она покраснела и сделала шаг назад.

– Проигравший купит победителю сувенир, который будет напоминать об этом дне. Но не дороже пятерки. Это, кстати, усложняет задание.

Макс смотрел на нее со спокойной улыбкой.

– Видимо, ребенком вы не часто спорили, верно, Элли? Хорошо, ваше условие принимается.

– Значит, не пингвины, не Шекспир и не прогулка по реке. Каков же ваш ответ?

Макс расплылся в улыбке и хитро подмигнул. Черт, а ведь он все сделал специально.

– Вам повезло, что я не боюсь высоты, дорогая.

Вскоре Элли стало ясно, что Макс не привык к роли простого туриста, неудивительно, учитывая его происхождение. Он случайно проговорился, что каникулы проводил в роскошных апартаментах на Багамах или в семейном поместье в Кейп-Коде. Жил в мире частных самолетов, дорогих автомобилей и отдельных входов для особо важных персон. Она догадывалась, что он никогда в жизни не стоял в очереди.

Макс нервничал, переминался с ноги на ногу и со стороны напоминал нетерпеливого ребенка.

– И долго нам еще здесь торчать? – Вытянув шею, он оглядел очередь. – Почему же так медленно?

– Потому что в каждую кабинку помещается определенное количество людей. – Элли с улыбкой посмотрела на девочку перед ними, та стояла спокойно и крепко сжимала руку матери. – Потерпите.

– Я мог бы заплатить за всю кабинку только для нас, чтобы пройти без очереди и не видеть перед собой соседей.

Элли покачала головой, не в состоянии сдержать улыбку.

– Могли бы, но обычные туристы так себя не ведут. Они стоят в очереди. Терпеливо ждут. Иногда фотографируются. Если будете хорошо себя вести, поиграю с вами в слова.

Макс скривился, но рассмеялся. Сердце подпрыгнуло от радости, что ему понравилась шутка. С Саймоном она себе не позволяла шутить, слишком озабоченная тем, чтобы показаться ему умной и эрудированной.

Ей всего двадцать пять, еще не поздно измениться. Элли оглядела людей в очереди: семьи, громко болтающие и жестикулирующие компании друзей, настоящие терпеливые туристы и парочки. Почему они все обнимаются? Руки обвивают талии, плечи, головы склоняются друг к другу; шепот, поцелуи, смешки.

Неожиданно грудь сдавило от боли. Она так радовалась, когда смогла уйти от Саймона, наслаждалась свободой и возможностью быть самой собой, и не подозревала, что малейшее напоминание о партнерских отношениях будет столь болезненным. Впрочем, с Саймоном они никогда не были партнерами в этом смысле. Он бы не стал стоять в очереди и нашептывать ей на ухо всякие нежные глупости, ни за что бы не позволил себе прилюдно ее поцеловать или как-то по-другому продемонстрировать, что они пара.

Интересно, приятно ли это, стоять обнявшись с любимым человеком? Элли украдкой посмотрела на Макса. Он прислонился к металлическому ограждению и, задрав голову, разглядывал колесо обозрения. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы это был Макс Лавдей?

Первые поцелуи, бесцельные прогулки по городу без малейшего представления, где они закончатся, первые свидания и смущенные взгляды, ужины вдвоем, когда не видишь никого вокруг. Скольких простых, но необходимых вещей она была лишена в жизни? А скольких лишила себя сама?

Может, она слишком долго зализывала раны в Корнуолле?

Элли молчала в задумчивости. Макс не решился ее побеспокоить. Наконец они вошли в кабинку, и она оживилась. Вокруг было столько детей, что казалось, они единственные взрослые люди в этой небольшой, но шумной толпе.

– Наверное, я много грешил в прошлой жизни, – прошептал он, морщась от криков, явно превышающих по децибелам все допустимые ограничения.