Читать книгу "В Тридевятом царстве. Часть первая - Валерий Квилория"

Все посмотрели на Курочку.

– Кудахтай.

– Курочка нахохлилась, растопырила крылья и удивлённо оглядела присуствовавших: – Не могу.

– Как не можешь? – изумился Шурка.

– Кудахтай! – рассердился Лера. – Времени нет! Нам ещё Красную Шапочку спасать!

Ряба помотала головой: – Не могу. Честная я. Врать не умею. Ничего не получится.

И безнадёжно повесила голову на грудь. Мышка, смотревшая на всё это, недолго думая, подбежала к гнезду, махнула хвостиком и сбросила яичко наземь. Яичко упало и разбилось.

– Что ты наделала?! – возмутилась Курочка и принялась так громко кудахтать, что у друзей в глазах потемнело.

Закрыв лапками свои крохотные ушки, Мышка-Норушка указала хвостом на ворота.

– Ах, да! – первым опомнился Лера и подтолкнул Рябу на выход. – Беги к воеводе!

Курочка выскочила за ворота. Мышка нырнула в норку. Друзья спрятались за ближайшим углом. А в приоткрытую калитку прошмыгнула рыжей тенью Лиса Патрикеевна. Подбежала к гнезду, потянулась к яйцу и зацепила верёвочку. Верёвочка вытянула гвоздик. Гвоздик освободил ведро. Ведро опрокинулось и обдало лису ледяной водой. Не успела ошеломлённая Лисафья понять, что происходит, как ведро упало и нахлобучилось ей на голову. Следом полетел камень и так стукнул по донышку, что крепко-накрепко насадил ведро на лисью морду.

– Я буду жаловаться в общество защиты животных! – закричала окончательно напуганная Патрикеевна.

Попыталась снять ведро и не смогла. А вспомнив, что вот-вот должна появиться Курочка в сопровождении воеводы, бросилась прочь со двора. Ударяясь ведром об углы и стены, она выбралась на улицу и побежала по ней, натыкаясь на растущие вдоль дороги деревья.

– Дзынь! Дзынь! – доносилось раз за разом.

Когда лиса выбралась из деревни, дзинькать стало тише, но чаще.

– По лесу побежала, – предположила Норушка. – Там деревья весьма густо растут. Дремучий лес, однако.

Дед Макей

В тот же день друзья отправились к деду Макею. Во-первых, надо было посоветоваться, как спасти Красную Шапочку. Во-вторых, узнать, как самим избавиться от преследования.

– Иванушка, – попросил Лера, выходя за ворота, – ты бы присмотрел за домом Красной Шапочки. Вдруг лиса появится.

– Будьте покойны, – заверил мальчонка. – Если явится, тотчас вас кликну.

Двор основателя деревни располагался через улицу по соседству с подворьем семерых козлят. Странное дело, калитки в частоколе, ограждавшем дворик с избой, не было. Но едва Шурка с Лерой приблизились, как высоченный забор расступился, словно живой.

Оказавшись на подворье загадочного деда, мальчишки обнаружили пышный благоухающий неземными ароматами цветник, за которым тянулась бесконечная лоза, прогибающийся под спелыми гроздьями винограда. Сбоку на лужайке наливались сладким соком десятка полтора полосатых арбузов. За лужайкой росли кустики мандарина, деревца лимона, апельсина и граната, чьи хрупкие ветки прогибались под тяжестью сочных плодов. И дальше шли какие-то необычные растения с причудливыми плодами. Но мальчишки не успели всего рассмотреть. Из-за кустов вышел сухонький, но весьма крепкий старичок с белой бородкой клинышком, весёлыми голубыми глазами и детским румянцем на щеках. Одет он был, как самый простой сказочный селянин: домотканая рубаха, такого же грубого кроя штаны, онучи[41], лыковые лапти и широкополая соломенная шляпа.

– Здравствуйте, ребятки, – приподнял он вежливо шляпу и указал на ранее не замеченную ими лавочку. – Присаживайтесь.

Друзья сели, а дед Макей топнул ножкой, и из-за кустов к ним выехал стол. На столе стояли крынка холодного молока, миска, наполненная до краев янтарным мёдом, и необъятный каравай белого хлеба.

– Вы, наверное, волшебник? – предположил Лера.

– Ни в коем случае, – отмахнулся дед и гордо выпятил грудь: – Я мастер.

– Мастер-золотые руки, – добавил он уже тихо.

Мальчишки невольно посмотрели на руки деда. Руки были обычные, даже следов позолоты на них не было.

Заметив их взгляды, дед Макей усмехнулся.

– Это потому так говорят, – пояснил он, – что своими руками я всё сделать могу, за что ни возьмусь. Вот и стол, – показал на стол, – сам выстругал и на колёса поставил. А выкатывается он, будто волшебный, потому, что возле лавочки тайная педаль установлена. Нажмёшь её, и специальный механизм тянет стол из кустов. И угощение не по щучьему[42]велению явилось. Молоко от моей коровки – утром раненько я её подоил. Мёд с моей пасеки и хлеб я самолично испёк. В моём хозяйстве и мельница для помола зерна имеется. Угощайтесь.

Проголодавшиеся мальчишки разом навалились на угощение и на время позабыли об опасности, нависшей над Красной Шапочкой.

– Куда это вы, ребятки, путь держите? – спрашивал между тем дед Макей.

– Сами не знаем, – признался с полным ртом мёда, хлеба и молока Лера. – Может, вы подскажете, куда нам путь можно держать, а куда нельзя?

– Сдаётся мне, – погладил бородку дед, – вы от пришельца инопланетного бегаете?

– Ага, – подтвердили друзья. – Бегаем. А вы откуда знаете?

– Земля слухами полнится, – усмехнулся дед и погладил бородку. – Вот какой вам совет дам: перво-наперво сил наберитесь, а после сами поймёте, в какую сторону нашего царства-государства идти. У нас имеются такие места, что не всякий богатырь одолеет, куда там пришельцам. Заберётесь поглубже, а затем кружным путём возвращайтесь. Вражина по следу вашему пойдёт. Если и не сгинет в наших дебрях, то надолго застрянет.

– А ваша сказка как называется? – спросил Лера, который никак не мог вспомнить, из какой истории их гостеприимный хозяин, а главное – добрый он персонаж или нет.

– Я сам по себе, – туманно ответил дед.

– Как это?

– А вот так, – улыбнулся Макей.

– И как же вы сюда попали?

– А вы как?

– Ну, мы, – начал Шурка и запнулся.

– Вот и я так, – вздохнул дед. – Только давно это было.

Вдруг дед Макей предостерегающе поднял руку.

– Тихо! Чуете?

Друзья прислушались и ничего не услышали. Дед лёг грудью на лужайку, приложил ухо к земле.

– Верно, кто-то скачет, – поднялся он на ноги. – Весьма буйно скачет. Не по ваши ли души?

– Если это Фэт-Фрумос, мы пропали, – признался Лера.

– А не надо было за мышью в нору лезть, – заметил на это Шурка. – По твоим преобразованиям он нас и вычислил.