Читать книгу "Небо над Дарджилингом - Николь Фосселер"

– Невилл? – Ричард Картер наморщил лоб. – Ни о чем не говорит.

– Ах да, вы же никогда не пьете с нами чай! – вспомнил его собеседник. – Вероятно, из патриотических соображений?

Лорд Уильям намекал на знаменитое Бостонское чаепитие, со дня которого минуло без малого сто лет.

В 1763 году, после подписания Парижского мирного договора, означавшего завершение Семилетней войны между Англией и Францией, королевская казна была пуста. Тогда, в 1765 году, парламент принял закон, облагающий товары, прибывающие из Англии в американские колонии, непомерно высоким налогом, что привело к бойкотированию торговли с метрополией. В конце концов парламент упразднил налог на все товары, кроме чая. Американцы были возмущены: ведь они платили налоги Британии, не имея даже своих представителей в парламенте! В результате дорогостоящему британскому чаю предпочли контрабандный голландский. Ост-Индская компания несла убытки и в конце концов вынудила парламент наделить ее монополией на торговлю чаем в американских колониях. Отныне импорт чая из любой другой страны объявлялся незаконным и карался крупным штрафом. В декабре 1773 года в бостонский порт прибыли первые после принятия закона корабли Ост-Индской компании, однако отгрузка так и не состоялась. Переодетые индейцами мужчины поднялись на борт и под аплодисменты собравшейся публики побросали ящики с чаем – в общей сложности на десять тысяч фунтов! – в море. Акцию назвали Бостонским чаепитием, и она стала началом борьбы американских колоний за независимость.

Приятели заулыбались.

– В том числе, – кивнул Ричард. – Хотя, по правде говоря, я всегда предпочитал иметь дело с более солидными предметами, нежели набитые сухой травой коробки.

– Невилл на этой траве сделал себе состояние, – заметил лорд Уильям. – И если чай из Дарджилинга – шампанское среди чаев, то его плантации – «Моэт и Шандон» среди чайных компаний.

«Дарджилинг», – повторил про себя Картер. Это индийское название словно бы имело металлический привкус, который Ричарду немедленно захотелось нейтрализовать хорошим глотком из бокала.

Лорд Уильям задумчиво почесал висок, на котором уже серебрилась ранняя седина.

– Не мое дело, но все-таки… я не советовал бы вам становиться Невиллу поперек дороги, – осторожно проговорил он.

Ричард поднял густые брови.

– Да? И что же такого опасного в этом человеке?

Лорд Уильям глубоко вздохнул и, словно для храбрости, глотнул из бокала.

– Все, – ответил он наконец. – Этот человек пьет, как последний забулдыга. Он в жизни не проигрывал в карты, и каждый, кто посмел бросить ему вызов, дорого поплатился за это. Никто не знает, откуда он взялся. Однажды он прибыл из Калькутты с кучей денег и лучшим чаем, который когда-либо продавали на Минсинг-лейн. Он бесстрастен и неуязвим, и, быть может, здесь нет ни одного джентльмена, – лорд Уильям обвел рукой зал, – не имеющего по его милости рогов, однако никому еще не удавалось поймать его с поличным.

– Однако его принимают! – удивился Ричард.

Лорд Уильям кивнул.

– И это самое странное. Похоже, он имеет какую-то власть над людьми, просто не оставляющую им выбора. Его как будто… боятся… Страшно, правда?

Ричард улыбнулся.

– Такое впечатление, будто в нашем обществе появился нечистый.

Некоторое время лорд Уильям молча смотрел в толпу.

– Многие думают, что так оно и есть, – наконец вздохнул он.

Картер весело рассмеялся.

– Боже, как до сих пор суеверен Старый Свет!

И повернулся, намереваясь куда-то идти.

– Вы что-то задумали, Ричард? – остановил его лорд Уильям.

– Полагаю, вы не намерены знакомить меня с господином Невиллом. Придется сделать это самому.

Лорд Уильям испуганно округлил глаза.

– Вы с ума сошли!

– Просто мне так хочется, – пожал плечами Ричард.

Он подмигнул приятелю и исчез в толпе лордов и леди, коротающих время в оживленных беседах на галерее.

Больше всего на свете Хелене хотелось стать невидимой. Но это было невозможно: ее платье сияло даже на фоне переливающегося всеми цветами радуги бального зала.

Алая юбка словно обтекала бедра и в то же время походила на цветочную чашечку, а стянутая талия казалась хрупкой, как стебелек. И без того яркий шелк отсвечивал золотым, и кожа Хелены будто светилась. Вырез в форме сердца приоткрывал собранную корсетом грудь; похожие на крылышки рукава оставляли плечи открытыми. Задрапированная спереди на манер греческой туники ткань ниспадала сзади мягкими складками.

Распущенные волосы струились по спине, однако пряди с боков были собраны на затылке, где красовался букетик живых красных роз. Туалет дополняло тяжелое рубиновое колье, которое Ян надел ей на шею, прежде чем, ни слова не говоря, вывести из комнаты. Как вещь, аксессуар, игрушку.

Хелена стиснула зубы. На память ей пришла сцена, имевшая место в комнате наверху за два часа до бала, и в лицо снова бросилась кровь.

Маргарет и Джейн она сказала, что споткнулась и упала, однако по их глазам поняла, что они не поверили ни единому ее слову. Невилл принес из кухни лед, и через некоторое время лишь легкое покраснение да неестественный блеск в глазах напоминали о предшествовавшей балу ссоре.

Трудно сказать, что в это время чувствовала Хелена. Ее руки, обтянутые красными перчатками до локтей, были потными от страха и в то же время холодными как лед. С тех пор, как она под руку с Невиллом переступила порог дома Честертонов, за ней неотрывно следили десятки и сотни глаз. Даже сейчас, стоя в углу, в стороне от суеты, Хелена чувствовала на себе их любопытные взгляды. Скольким джентльменам и леди она была сегодня представлена! Хелена с застывшей полуулыбкой пропускала мимо ушей их вежливые комплименты. Всех, кроме одной дамы, которую Ян назвал Ирен Фитцуильям. Она подплыла к ним вместе с другими леди, сияя бриллиантами, в надушенном розовом облаке с черными кружевами. Пококетничала с Невиллом и только потом смерила Хелену оценивающим взглядом.

– Так вот какое сокровище вы от нас так долго скрывали! Ну, миссис Невилл, как вам наше блестящее лондонское общество?

– Я… – Хелена смутилась и, ища поддержки, подняла глаза на мужа. Однако тот смотрел куда-то в другой конец зала. – Боюсь, я еще не так много видела…

Хелена почувствовала, что покраснела, и растерялась еще больше.

– В самом деле? – Дама нетерпеливо захлопнула черный веер из страусовых перьев. – Ян, негодник, вы нарочно так долго держали свою очаровательную жену вдали от Лондона? Где же это?.. – Дама вопросительно склонила к Хелене бледное лицо, окруженное темными волосами.

– Ко… Корнуолл, – запинаясь, ответила Хелена и опустила глаза.

– Точно, Корнуолл, – кивнула миссис Фитцуильям. – Вы еще что-то рассказывали о живописной ферме, верно, Ян?