Читать книгу "Сын менестреля - Диана Уинн Джонс"

— Дадим, — пообещал Дагнер, чем страшно ее удивил. — Отец сказал, чтобы мы обязательно дали представление в Нитдэйле, и, по-моему, мы будем там как раз завтра. Ты его нашел? — спросил он у Киалана, который хмуро рассматривал карту.

Карта была довольно плохая. Кленнен знал Дейлмарк как свои пять пальцев и держал карту только на случай непредвиденных происшествий.

— Если эта деревня Синдо, то Нитдэйл находится довольно далеко на северо-западе, — ответил Киалан. — Стоит ли? Это же все равно, что тащиться через Топи.

— Да, стоит. И он сказал, что мы обязательно узнаем там новости, — ответил Дагнер. — Давайте трогаться. И, — добавил он, — думаю, что этим вечером нам надо будет немного прорепетировать.

Когда Олоб двинулся по дороге, Морил со вздохом взял старую квиддеру. Когда он поклялся больше на ней не играть, он представлял себе беззаботную жизнь в Маркинде (если он вообще думал о будущем), но теперь, будет ли Дагнер играть на флейте или на дискантовой квиддере, а Брид — на флейте или пангорне, кому-то все равно нужно будет вести теноровую партию. А это означало, что Морилу придется взять большую квиддеру. Он всегда побаивался этого инструмента, а теперь — в особенности. Чтобы как-то с ней свыкнуться, он положил ее к себе на колени и принялся полировать, как его научил Кленнен. Потом Брид дала ему тон на пангорне, и Морил начал настраивать квиддеру. И снова начал. И еще раз. Стоило ему натянуть струну до нужного тона, как она тут же снова расстраивалась. Ему удавалось извлечь из ослабевших струн только стонущий звон.

— Кажется, колки ослабели, — беспомощно сказал он.

— Дай-ка я попробую, — уверенно предложила Брид, однако и она не смогла настроить квиддеру.

— Давай я взгляну на колки, — сказал Киалан.

Он проверил их — и похоже было, что действует он со знанием дела, — однако не нашел никаких отклонений. Киалан передал инструмент Дагнеру. Дагнер, который был самым опытным музыкантом, зацепил вожжи ногой и полчаса пытался настроить квиддеру. В конце концов он вынужден был отдать ее Морилу в прежнем состоянии.

— Только этого нам и не хватало! — воскликнула Брид. — Может, у нее траур? Нам-то точно следовало бы сейчас быть в трауре, а посмотрите на нас!

— Попробуй сыграть плач, — сказал Киалан.

— Зачем? — удивился Морил. — И потом, я терпеть не могу старинные песни.

— Любой плач, — сказал Дагнер. — Ты ведь играл над могилой на своей квиддере, да?

Морил попробовал. Он запел «Плач по графу Водяной Горы», и после первой строки стал аккомпанировать себе на квиддере — как можно тише. Диссонанс получился ужасный, Так что Брид содрогнулась. Но Дагнер подхватил песню, и квиддера словно повела мелодию за ним. К великому изумлению Морила, к концу первого куплета квиддера уже была настроена. Он запел припев, и к ним присоединились сначала Брид, а потом и Киалан:

Равного нету ему!

Граф Канарт, граф Канарт!

Не сыскать второго такого, брат:

Равных нету ему…

Квиддера пела — так же нежно, как для Кленнена. По лицу Брид текли слезы. Морилу тоже хотелось плакать. Они громко пропели всю песню — и хотя она заставила их грустить, но одновременно они почувствовали и воодушевление. Но самое странное действие плач оказал на Олоба. Конек перешел на медленный ритмичный шаг, и можно было подумать, будто он везет не яркую повозку, а катафалк.

— Убери ее, — попросил Дагнер, — а то мы так никогда не доберемся до Нитдэйла.

Морил бережно убрал на место квиддеру, и они смогли ехать быстрее. Как и накануне, Дагнер не разрешил Олобу остановиться на ночлег в привычное время и выбрать для стоянки одно из тех мест, которые они предпочитали обычно. Незадолго до заката Дагнер съехал с дороги на пустынное поле, усыпанное крупными камнями, откуда открывался хороший обзор.

— Но от Ганнера ведь нет ни слуху ни духу! — запротестовал Морил.

— Ну, так и не будет, пока мы не увидим, как он подъезжает, так ведь? — отозвался Киалан.

Они быстро расправились с колбасой и начали репетировать. К великому облегчению Морила, большая квиддера теперь вела себя безукоризненно. Однако у музыкантов появились новые проблемы. Оказалось, что без Кленнена и Линайны они не могут исполнять половину песен так, как привыкли. Им пришлось аранжировать все по-новому. И Дагнер даже не пытался занять место Кленнена. Он отказался петь больше трети песен — и только на этом настаивал решительно. В остальном он просто высказывал предложения и был вполне готов уступать Брид и Морилу. Младшие брат и сестра растерялись. Они привыкли к тому, что Кленнен добродушно, но совершенно четко говорит им, что следует делать. Иногда поведение Дагнера их раздражало, а несколько раз они даже испытывали соблазн повести себя совершенно глупо. Но от того, как они подготовят выступление, зависела их следующая трапеза, и это удерживало их от громких ссор или не менее громкого хохота. Морил, как никогда, остро чувствовал, что очень не хватает Кленнена.

Однако почти сразу же он вспомнил слова Дагнера насчет того, что Кленнен всегда поступал по-своему. Морил вдруг задумался — а не вышло ли так, что несгибаемая воля отца заставила их слишком сильно от него зависеть. Может быть, именно поэтому им и кажется, что обходиться без него так трудно.

Пока они репетировали, Киалан улегся на камень, под которым они сидели: он слушал их и, как подозревал Морил, одновременно нес дозор. Эта чрезмерная бдительность уже начала раздражать Морила. В конце концов, это он и Брид пострадают, если Ганнер их разыщет, а вовсе не Дагнер и Киалан. Утром он с досадой заметил, что старшие опять сторожили всю ночь. У обоих был очень усталый вид.

Брид пришла в ярость:

— Дагнер, как ты собираешься давать представление, если у тебя глаза слипаются? До сих пор на моей памяти ты еще не вел себя так глупо! Мы же на тебя рассчитываем!

— Ладно, — устало согласился Дагнер, — ты правь повозкой, а я лягу и посплю. Но разбудите меня, если… если…

— Если что? — рявкнула Брид.

— Если что-нибудь случится, — ответил Дагнер и со стоном улегся рядом с винной бутылью.

Киалан растянулся по другую ее сторону, и оба заснули раньше, чем Олоб успел тронуться с места. В результате Брид и Морилу пришлось самим искать дорогу в Нитдэйл. И они ее нашли, испытывая одновременно досаду и самодовольство. Карта им мало помогла. Им пришлось чутьем отыскивать нужные проселки, выбирая те, которые шли на северо-запад, и надеясь на удачу. Один раз они заехали на хутор, и им пришлось выбираться обратно под лай собак и отчаянное кудахтанье кур. Киалан с Дагнером даже не пошевелились.

— Безнадежные дурни, — сказала Брид.

Они все еще спали, когда повозка преодолела подъем перед Нитдэйлом.

— Мы это сделали! — воскликнул Морил.

— Если только Олоб не знал дорогу, — добавила Брид ради справедливости. — Но я не думаю, чтобы ему случалось приезжать сюда с этой стороны.