Читать книгу "Каган русов - Сергей Шведов"

- Маловато у тебя мечников, - согласился с Аристархом княжич Олегаст, к которому он обратился со своей печалью. – Любая разбойная ватажка запросто может вас испятнать стрелами, что на море, что на суше. Ладно, боярин, дам я тебе человека в сопровождающие и полсотни викингов. Но мой тебе совет, обо мне с саксами не заговаривай и даже имени моего не упоминай. Тебе же хуже будет. Рогволд проводит тебя сначала морем в Волынь, а потом сушей в Мерзебург.

Обрадовавшийся было Аристарх при виде Рогволда приуныл. Уж больно юн был его проводник, не старее боярина Юрия, с которым патрикий уже хлебнул лиха в чужой стороне. Если два эти молодца столкуются меж собой, то почти наверняка Аристарх не доедет с ними не только до Мерзебурга, но и до Волыни. У них же только бабьи подолы на уме. Смутило патрикия и несомненное сходство Рогволда с княжичем Олегастом.

- Рогволд сын Мечидрага Полоцкого, - пояснил Олегаст. – За ним ты будешь как за каменной стеной, боярин.

Мечидраг Полоцкий был убит в Киеве четырнадцать лет тому назад, во время замятни, устроенной кудесником Рулавом. Его удел великий князь Ингер прибрал к рукам, а вот о семье Мечидрага с тех пор не было ни слуху, ни духу. Впрочем, жена Мечидрага, кажется, умерла при родах, а ребенка, выходит, Олегаст взял с собой. Удивляться этому не приходилось, так как оба князя были сыновьями Олега Вещего, хотя разница в возрасте у них была существенной. Мечидраг лет на сорок был старше Олегаста, первый сын его сгинул в последнем Олеговом походе, второй погиб в битве с печенегами, третий был убит в Крыму хазарами, а о самом младшем в Киеве уже думать забыли и, выходит, напрасно. А ведь у этого Рогволда большой зуб на великого князя. Ни за что, ни про что тот отнял у него отцовское наследство. Патрикию Аристарху следует присмотреться к младшему сыну Мечидрага, глядишь, при случае пригодится.

До Волыни патрикий Аристарх и княжич Рогволд дошли без приключений. Все-таки две ладьи – не одна, и не каждый викинг рискнет охотится за такой добычей. Стольный град лужичей превосходил Аркону и размерами, и числом обывателей. А разноплеменной толпой и неутихающим гамом Волынь напомнила патрикию Константинополь, город ставший ему почти родным. Впрочем, Волынская пристань показалось Аристарху пустоватой, да и торг, кажется, был не слишком богат. Похоже, город переживал далеко не лучшие времена. Причину этого запустения гостю открыл всезнающий рабби Иегуда, к которому патрикий отправился прямо с пристани. Уважаемый Иегуда годами хоть и не на много, но превосходил Аристарха. Дом его не выделялся в ряду таких же купеческих особняков, но изнутри производил весьма пристойное впечатление и без труда вместил в себя почти сотню мечников, прибывших вместе с патрикием.

- Руги, - коротко пояснил Иегуда, после того как гость и хозяин обменялись всеми положенными по ряду приветствиями. – Они блокировали не только Волынь, но и Микельбор и другие портовые города. По всему выходит, что ими руководит опытная рука.

Патрикий Аристарх мог бы назвать уважаемому Иегуде имя человека, которому принадлежит эта самая рука, перехватывающая торговые суда в Варяжском море, но торопиться с этим не стал.

- А мне каган Селибур показался миролюбивым человеком, - закинул наугад удочку Аристарх.

Худой и желчный Иегуда пыхнул было гневом, но быстро овладел собой:

- Где это ты, уважаемый патрикий, видел миролюбивого руга. Каган Селибур нисколько не лучше других. Да и какой он каган, одно звание только и осталось.

- А десять тысяч ротариев? – напомнил Аристарх.

- Твоя правда, уважаемый патрикий, - вздохнул Иегуда. – Но ротарии не столько Селибуру подчиняются, сколько волхвам. Ты о викинге Олегасте слышал?

- Не только слышал, но и за столом сидел, как сейчас с тобой, - усмехнулся Аристарх.

- Быть того не может, - ахнул Иегуда. – Это же самый страшный разбойник на Варяжском море. После того, как он вчистую разорил город Валслебен и разрушил тамошние церкви, король Генрих назначил цену за его голову в пятьсот тысяч денариев. Я сам бы охотно дал двести тысяч, только бы увидеть этого негодяя в петле.

Патрикий от души порадовался за то, что за столом сейчас нет ни княжича Рогволда, ни боярина Юрия, а потому и некому сейчас ухмыльнуться на слова пострадавшего от набега викинга честного купца.

- А имя кудесника Рулава тебе известно? – осторожно спросил Аристарх у расходившегося Иегуды.

- Этот опаснее всех, - кивнул головой рабби. – Не знаю, каким ветром занесло его в Европу, но наследил он здесь изрядно.

- Насколько я знаю, - вздохнул Аристарх, - он родился в Париже. Отцом его был король Людовик Заика. О матери ничего не скажу, но, по слухам, она была ведуньей Макоши высокого ранга посвящения. Зачат он был во время мистерии Белтайн, и зачат, как ты понимаешь, не для добрых дел. В Руси он был карающей десницей Олега Вещего.

- Страшный человек, - охотно согласился с гостем хозяин. – Теперь понятно, как ему удается действовать с таким размахом. Мы несколько раз посылали наемных убийц по его следу, но ни один из них не вернулся, чтобы нас порадовать. Влияние Рулава распространяется не только на славянские, но и на франкские земли. Среди саксов у него тоже немало почитателей.

- Например? – насторожился Аристарх.

- Мне известны двое. Это граф Вихман, один из дальних родовичей короля, и граф Танкмар. Последний бастард Генриха. Мать Танкмара епископы объявили колдуньей и заточили в монастырь, где она вскорости умерла. Так что у молодого человека есть все основания люто ненавидеть и епископов, и своего брата Оттона, считающегося ныне наследником Генриха.

- По-твоему, они готовят мятеж? – насторожился Аристарх.

- Есть все основания так полагать, - развел руками Иегуда. – А сигналом к восстанию послужит смерть Генриха, который, по моим сведениям, совсем плох.

Приезд в Мерзебург графа Видо насторожил капитана Геро. Видо был едва ли не самым близким к герцогу Оттону человеком. И уж конечно появился он на границе Восточного франкского королевства неспроста. Маркграф Зигфрид был болен и честь встречать гостя выпала графу Танкмару и Геро. Видо сопровождал архиепископ Майнцский, сухой и надменный старик, и пышная свита, состоящая из светских и церковных сеньоров. Капитану пришлось затратить немало усилий, чтобы разместить гостей согласно их высокому положению. Сам граф Видо остановился в замке Зигфрида, расположенном в самом центре Мерзебурга. Предосторожность далеко не лишняя, если учесть тревожные слухи, идущие из соседних славянских земель. Маркграф Зигфрид нашел в себе силы, чтобы подняться с ложа и поприветствовать знатных гостей.

- Как здоровье короля Генриха? – спросил он хриплым голосом.

- Увы, - печально вздохнул граф Видо, - нам остается надеяться лишь на милосердие божье.

Зигфрид поник головой и покачнулся. Слуги подхватили его обмякшее тело и на руках отнесли в спальню. Присутствующим оставалось только выразить сожаление по поводу болезненного состояния маркграфа и приступить к трапезе, столь необходимой гостям после долгого путешествия. За обеденным столом граф Видо ничего существенного не сказал, а все больше рассуждал о погоде и видах на урожай. Капитан Геро такому поведению гостя не удивился. Ну хотя бы потому, что по правую руку от королевского посланца сидел граф Танкмар, которому у близких к герцогу Оттону людей не было полного доверия. Серьезный разговор состоялся много позже, когда знатные гости удалились в покои, отведенные им расторопным капитаном.