Читать книгу "Крот против оборотня - Сергей Зверев"

Горыня кивнул, нахлобучил шлем и снова перекинул ногу, вставляя ее в седло. Толкнув коня коленями, он отъехал, и тут же его зычный голос разнесся по полю боя, отдавая приказы. Путислав вытащил из-под седла тряпицу, смоченную конопляным маслом, и протер клинок своей сабли, прежде чем бросить ее в ножны. Он почувствовал на себе взгляд, покрутил головой и увидел, что у ближайшего воза, прислонившись спиной к колесу, сидит раненый воин в блестящей кирасе и глухом шлеме, закрывающем почти все лицо. Кираса была прорублена страшным ударом топора, а на шлеме видны были несколько зарубок от ударов мечей и сабель. Человек зажимал рану на бедре рукой в пятипалой грубой кожаной рукавице.

Увидев, что к нему подъезжает русич, наемник снял с головы шлем и бросил рядом с собой наземь. Гладко выбритое лицо было залито потом, длинные темные волосы спутались и прилипли ко лбу и щекам. Блестящие карие глаза смотрели весело и торжествующе.

– Вовремя ты подоспел со своим отрядом, киевлянин, – сказал раненый с чудовищным акцентом. – Я уже думал, что святому Петру пора открывать ворота небесной обители для нас.

– Вас было слишком мало, чтобы оборонить столько обозов. Лесные людишки, видать, давно пронюхали о караване, потому-то такую большую ватагу собрать сумели.

– Нам платят хорошо, но большой отряд стоит дорого, – пожал плечами наемник.

– Так то ж верная гибель, – спрыгивая с коня, сказал Путислав.

– А как же, верная, – рассмеялся иноземец и ткнул пальцем в небо: – Рано или поздно все мы будем там. А срок зависит от Бога. Рубить мечом и командовать в бою – это все, что я умею. Выживу – куплю дом в Кельне, поставлю мельницу с водяным колесом, женюсь, если буду еще в силе.

Путислав подозвал одного из своих дружинников и велел перевязать наемника. Рана оказалась от стрелы. Воин выдернул ее сам, но потерял много крови и не мог уже стоять.

– Как тебя зовут? – спросил русич, проникшись уважением к мужеству воина.

– Кристиан Иоахим Летов-Форбек! – с гордостью ответил наемник. – К твоим услугам, киевлянин. А как твое имя?

– Путислав. Я – сотник князя киевского Ярослава, а здесь, чтобы очистить дороги для торгового люда.

– Сегодня ты славно сражался, – похвалил наемник, – такую орду побил!

– Ты тоже славно сражался, – кивнул в ответ Путислав. – Из каких же ты краев… Кристиан? Какого роду-племени?

– Моя родина на западе, – задумчиво посмотрел в сторону леса наемник. – Всего два дня скакать до холодного моря, до его пенных берегов и чаек. Мох на скалах, чистые хвойные леса. Если бы я не стал воином, я стал бы моряком. Но я родился и вырос на суше, отец мой был ремесленником, а я подался за удачей. Был оруженосцем, потом заслужил звание рыцаря, но не заслужил замка, титула и богатства. А предки мои… говорят, что они пришли с востока на север германских земель и назывались вендами.

– Тебя отправят в Киев, – подавая руку и помогая взобраться на подведенного дружинниками коня, сказал Путислав. – Будешь моим гостем, храбрый воин Кристиан, тебя проводят в мои хоромы. Рану вылечат, а по вечерам ты мне за медовыми напитками расскажешь о жизни в ваших краях.

– Буду рад быть твоим гостем, Путислав, – подавая руку с коня, ответил наемник.

Когда отряд русичей, подгоняя пленников и увозя раненых, скрылся за холмом, к Путиславу подошел сухой высокий старик с морщинистым лицом и крючковатым носом.

– Я должен отблагодарить тебя, рыцарь киевский! – прижимая желтую руку к груди, заявил он. – Ты спас жизнь и мне, и слугам моим. И добро мое тоже. Я хочу отблагодарить тебя, храбрый русич. Прими от меня в дар и в память о твоем подвиге вот это украшение.

Отвернув края чистого холста, иноземец протянул Путиславу красивое золотое колье. Витые проволочки драгоценного желтого металла создавали удивительной сложности кружево, а на подвесках покачивались красные, как кровь, капельки. Какой-то мастер очень искусно выточил из драгоценного рубина одинаковые капельки. Они светились красным огнем, играя на солнце.

– Это для твоей жены, русич. А если таковой ты не имеешь, то для дамы твоего храброго сердца. Такое только королевы носят. Прими от меня на счастье!

Путислав бережно принял в ладони украшение и залюбовался, приподняв и разглядывая его на солнце. Он уже знал, кому преподнесет эту красоту.

– Спасибо, купец, подарок и в самом деле царский…

Антон устал до чертиков. Он сидел уже в пятом, наверное, по счету кабаке и делал вид, что пьет. Лицо устало оттого, что приходилось носить маску угрюмой озлобленности, голова болела от шума дурацкой музыки и прокуренной атмосферы. Кабак, конечно, кабак! И не важно, что сейчас эти заведения называются милым европейским словом «кафе». У нас всё превращают в кабак!

Он настолько вошел в роль, что вполне сознательно рыкнул на местную проститутку, которая хотела подсесть к нему за столик. Девчонка прыснула в сторону, как испуганная птаха в кусты. Кажется, это все бестолковая затея. Вот если бы он имел квадратную физиономию с квадратным же подбородком и короткой шеей, если бы все его руки и грудь украшали наколки самых разных видов и назначений, колотых в различных колониях, вот тогда был бы смысл сидеть и ждать, когда на тебя клюнут. А имея тонкие черты лица, взгляд интеллектуала и осанку спортсмена-гимнаста, рассчитывать можно только на таких вот проституток да на скучающих девиц, ищущих приключений и сильных впечатлений.

Третьи сутки, и все безрезультатно. Хотя нет! Вчера Антон загремел в отделение полиции за драку. Единственное светлое пятно за трое суток. Такая же вот пьяная деваха попыталась сесть Антону на колени. Он вежливо ссадил ее на диван и, от греха подальше, отправился в туалет. Пусть девочка остынет или найдет себе новый объект для сексуальных домогательств. Лучше бы он в самом деле пошел в туалет, а не сделал вид, что пошел. Деваха проследила за Антоном и буквально зажала его в узком коридоре. Измазав слюнями, остатками приторной губной помады и блестками, она вдруг отшатнулась с коротким взвизгиванием и перед Антоном возникло разъяренное лицо с настоящей квадратной челюстью, лысым черепом и маленькими свинячьими глазками.

Бить себя Антон не дал, уложив претендента на пол тремя ударами. Но потом ему пришлось отдирать от себя пару дружков этого бугая, да еще деваха подняла визг, что он ее мужиков бьет. Хорошо, хоть бармен и уборщица подтвердили, что Антон только защищался. К тому же у избитой им компании имелась дурная слава и местная полиция знала их хорошо. Штраф, правда, заплатить пришлось.

Крашеная блондинка в белом переднике и с подносом снова протиснулась мимо Антона, виляя бедрами. Из-под короткого платья была видна верхняя часть ее колготок. Дура, подумал Антон, когда официантку в двадцать восьмой раз хлопнули по заду пьяные посетители. Она бы в эту гнусную среду еще бы пояс с чулками надела. Нравится такое – терпи, не нравится – увольняйся, к черту.

Официантка снова прошла мимо Антона, и тут сзади чья-то волосатая рука схватила ее за бедро и притянула к столику. Загремел поднос, упавший на пол вместе с пустым стаканом. Осколки стакана отлетели Антону на ботинок, а поднос, подскочив, ударил его в колено. Девушка наконец вырвалась и отпрянула в сторону, а неприятный тип неопределенного возраста с пятидневной щетиной на лице снова перегнулся с хохотом через стол, чтобы схватить ее. Антон не выдержал и, подхватив поднос, огрел посетителя по бритой голове.