Читать книгу "Вкус соблазна - Кэт Шилд"

– Красивой, умной женщиной, умеющей добиваться своих целей.

– А если я не знаю, чего хочу?

– Я думал, ты собираешься стать генеральным директором «Отелей и курортов Фонтейна».

– Я больше не уверена в том, что имею к этому какое-то отношение. – Высвободившись из его рук, Харпер направилась к двери, ведущей в коридор. – Спасибо за вино и за плечо, на котором я смогла выплакаться. Мне надо идти спать. Завтра у меня много дел.

Догнав Харпер возле самой двери, Эштон схватил ее за руку. Повернувшись к нему, она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Когда ее теплые губы прикоснулись к его коже, он почувствовал, что по его жилам разлился огонь. Обняв за талию, он поднял ее лицо, ища губы.

Они были влажными и чуть солеными от недавних слез. Ее горькие слова пробудили в нем чувство, которое, как считал Эштон, он утратил много лет назад: сострадание. Что-то серьезное случилось с ней. Что-то, связанное с ее матерью. Их встреча выбила ее из колеи. Точно так же, как ее поцелуй чуть не сбил его с ног.

– Останься, – выдохнул он.

Она напряглась всем телом.

– Это плохая идея.

– Это великолепная идея, – уверил он ее.

– Я никогда не прыгну в постель к мужчине, которого плохо знаю.

– Считай, что это будет приключением на неизведанной земле.

– Боюсь, я не готова бросить все, что мне знакомо.

Еще одно загадочное высказывание.

– А зачем тебе бросать?

– Я же не спрашиваю тебя, что ты будешь делать, если не сможешь работать шеф-поваром. Ты уже и так сделал себе имя как медийная персона и ресторатор.

Сейчас, наверное, следовало сказать ей о том, что ему надо уехать в Нью-Йорк на несколько дней, это самый подходящий момент, но Эштону не хотелось нарушить зыбкую связь, возникшую между ними.

– Ты хочешь сменить карьеру?

Слабая улыбка показалась на ее губах.

– У меня возникла идея снять телепередачу о самых экзотических отелях мира.

– Хочешь, я скажу своему менеджеру об этом?

Глаза ее расширились.

– Ты серьезно?

– Похоже, ты ищешь свой путь. Может, тебе надо рискнуть, испытать себя. Сделай что-нибудь, что тебя ужаснет.

– Я уже сделала это. – Харпер горько усмехнулась. – Пришла сюда.

– И я тебя ужаснул?

– Нет, не ты. А то, что ты собой представляешь.

– И что же я собой представляю?

– Все, чего я избегаю.

Эштон не ответил на ее колкость. Пусть молчание между ними станет таким напряженным, что она не выдержит и скажет больше, чем собиралась. Это была техника интервью. Эштон не раз успешно использовал ее.

– Я не хотела тебя оскорблять, – сказала наконец Харпер. – Я просто люблю все организованное. А ты непредсказуемый.

– Но это делает жизнь интереснее. Некоторые из моих лучших рецептов основаны на совершенно несочетаемых, казалось бы, продуктах. – Черт, вся его карьера основана на необычных сочетаниях. – И я никогда не преуспел бы в жизни, если бы не ушел из дома.

Казалось, она не удивилась его словам.

– Я никогда не стремилась оказаться в отчаянном положении, поэтому никогда в нем и не оказывалась.

– А теперь ты гадаешь, чего тебе недостает?

– Я прекрасно понимаю, чего мне недостает. Все свои силы я отдавала на то, чтобы достичь своей цели.

– Стать главой компании.

– Да, чтобы выиграть или проиграть.

– И сейчас что-то изменилось?

– Неужели ты не догадался? Иначе я не пришла бы сюда и не стала бы плакать на твоем плече. – Отступив, Харпер судорожно сжала на груди тонкий свитер, который мгновенно обтянул ее стройное тело. – Сегодня я узнала нечто, что еще не готова обсуждать.

– Используй меня как отражатель звука. Считай, что меня нет.

– Наверное, я должна благодарить тебя.

– В этом нет никакой необходимости. Ты уже, наверное, поняла, что я отъявленный эгоист. И если красивая женщина приходит ко мне за утешением, я буду наслаждаться каждой минутой.

– А если она захочет, чтобы ты утешал ее всю ночь?

– Еще лучше.

– И как женщинам удается устоять?

– Обычно они не противятся.

– Значит, я ненормальная?

– В некотором роде – да.

Харпер снова взялась за ручку двери, и на этот раз Эштон не стал удерживать ее. Он научился медленно наслаждаться вкусом пищи. Спешка ни к чему хорошему не приводит, а он хотел сделать так, чтобы первая ночь любви с Харпер осталась в его памяти навсегда.

Харпер не могла заставить себя открыть дверь. Ее тело жаждало его прикосновений. Вчера вечером, когда они целовались, она еще могла сопротивляться ему, хотя и слабо. Но она переживала, что их увидят, и не позволила Эштону проводить ее в номер. Будет ли лучше, если кто-то увидит, как она выходит утром из его номера? Нет, но сейчас ее это почему-то не волновало.

Похоже, Эштон почувствовал ее смятение, поэтому, осторожно разжав ее пальцы, сжимавшие ручку двери, он нежно поцеловал ее ладонь. Она не стала противиться, когда он обнял ее за талию. Не стала она противиться и тогда, когда с тихим стоном он крепко прижал ее к себе.

– Попроси меня снова остаться, – прошептала она.

Ее груди налились, когда он крепче прижал ее к своей груди, дыхание его стало прерывистым и частым. Ей страстно захотелось раздеться донага, почувствовать кожей его обнаженное тело.

Она почти уже сошла с ума от желания, когда Эштон подхватил ее на руки и отнес в спальню. С нежностью, которой она от него никак не ожидала, он уложил ее на кровать и уперся руками в матрас по обе стороны от ее головы. Не зная, что он сейчас будет делать, Харпер смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

Подняв руку, она погладила ямочку на его щеке. Уголки его губ дрогнули в ответ на это прикосновение, и ямочка стала еще более привлекательной. Склонившись над Харпер, Эштон стал целовать ее, и она запустила руки в его волосы, целуя в ответ.

Они ласкали друг друга, все больше возбуждаясь. Харпер решила, что поцелуи Крофта в реальности гораздо лучше, чем в ее фантазиях. Она хотела бы вечно наслаждаться ими, но тело требовало большего. Она расстегнула рубашку и стянула с его плеч. Каким наслаждением было гладить его рельефные мускулы.

Встав с постели, Эштон сбросил рубашку, брюки и ботинки. Харпер, привстав на колени, стала стягивать с себя свитер, но в спешке запуталась в нем. Эштон помог ей снять его, и они упали на кровать. Каким-то образом Харпер оказалась сверху. Смеясь и задыхаясь, она поцеловала Эштона в шею. Он ухватил ее за ягодицы, прижав к своему восставшему мужскому естеству.