Читать книгу "Врата жизни - Брэм Стокер"

И вот тут она увидела новый аспект проблемы! Возможности! Самая большая, горькая и беспощадная беда женщин – отсутствие равных возможностей. Стивен почувствовала, что может проверить свою теорию на практике, испытать свои силы. Они – «они», как некие безликие, абстрактные ее оппоненты, готовые возражать и осуждать, – еще увидят, что женщина способна действовать не хуже мужчины! И результаты ее будут отличными.

Значительная часть удовлетворения от этой мысли – возможно, самая опасная его часть – состояла в том, что она придавала Стивен решимости. Желание деятельности само по себе – колоссальная движущая сила. А в сочетании с молодой, горячей энергией оно обретает еще большую мощь. До сих пор желания Стивен в отношении Леонарда и ее чувства к нему были весьма неопределенными, но теоретические размышления, связанные с рассказами тетушки о том, что женщина не может быть инициатором отношений и должна молча страдать, подхлестывали фантазию. Впервые Стивен задумалась о том, что значит для нее прекрасный сосед. Мысль спровоцировала фантазии о возможном развитии отношений. Фантазии созревали, обогащались деталями и постепенно обрели весомость настоящих чувств.

Стивен все чаще думала о судьбе мисс Летиции. О том, что произошло в ее далекой юности. Романтическая влюбленность… неспособность высказать свои чувства… молчаливые страдания и в итоге разбитая жизнь, одиночество и личная драма. «Любить без надежды, ждать, ждать и молчать, когда сердце пылает в огне».

Стивен ценила заботу тетушки: хлопоты о ее здоровье, желание поддержать и утешить, нежное внимание. Но молодость эгоистична и легко приспосабливается, молодость склонна действовать в своих интересах и всему находить оправдания. Довольно скоро Стивен научилась тому, как скрывать от тетушки некоторые мысли и чувства, избегать опасных тем, которые могли спровоцировать спор, расстроить или насторожить пожилую даму. Сработал защитный инстинкт, и Стивен, сама того не замечая, приобрела типично женское свойство: уклончивость и умение уклоняться от нежелательного обсуждения. Если бы ей сказали, что так поступают те самые «слабые и зависимые» дамы, которых она в душе осуждала, Стивен была бы шокирована. Но угадать в ней это новое свойство и указать на него было попросту некому.

О да! Стивен превратилась в молодую женщину, обладающую всеми прелестями возраста и пола, соблазнительную и уверенную в себе, обладающую мягкими манерами и отличными инстинктами. И все это спонтанно и без специальной цели. Тут уже брала свое природа, а не логика. И в этой природе таилась главная ее сила и беспощадное оружие.

Когда девушка пришла к выводу, что влюблена в Леонарда, пару недель она обдумывала это открытие, не предпринимая никаких действий и ни с кем не обсуждая планов. Со стороны невозможно было заметить происходящую в ней душевную работу: так тихи бывают глубокие и мощные воды. На самом деле Стивен останавливал страх. Не опасение быть неправильно понятой, но девичий инстинкт неопытного в житейских делах существа, едва вступающего в реальную жизнь. Кто знает, из каких потаенных чувств и представлений он рождается? Как инстинкты управляют нами? Так или иначе, Стивен замерла в нерешительности, но испытывала сильнейшее волнение и потребность в действии.

Глава X. Решение

В течение следующих нескольких дней Стивен была необычайно беспокойна. Она была решительно настроена проверить свою теорию о равенстве полов на практике и предложить Леонарду Эверарду жениться на ней, но трудность состояла в том, как это сделать. Она не хотела полагаться на случайную встречу. В конце концов, вопрос был слишком серьезным, чтобы пускать дело на самотек. Порой она думала, что следует написать ему и признаться в нежных чувствах таким образом, однако каждый раз немедленно отвергала этот вариант. Однако затем ей стало казаться, что в нем есть свои преимущества. Отсутствие окончательного решения все больше выводило ее из себя, Стивен начала по-настоящему нервничать. Наконец однажды вечером она осталась наедине со своими мыслями. Мисс Летиция уехала в Норвуд, чтобы проверить, как идут дела в поместье, и намеревалась переночевать в своем прежнем доме. Стивен увидела в ее отъезде возможность сосредоточиться и обдумать практический план действий. Именно поэтому она в последний момент отказалась сопровождать тетушку, сославшись на головную боль. Мисс Летиция обеспокоилась и даже предложила перенести поездку, но все же, после заверений Стивен, что ей не грозит внезапная и неминуемая болезнь, уехала.

После ужина она устроилась за столиком в будуаре и взялась за сочинение письма Леонарду. Она решила высказать в нем не все сразу, а ограничиться признанием в чувствах. В глубине души она надеялась, что, получив письмо, Леонард не только откликнется на него, но и сделает сам следующий шаг. От этой фантазии сердце девушки начало учащенно биться. «Следующий шаг» – это звучало так маняще и в меру неопределенно. Она воображала, как он поспешит к ней со словами любви, расскажет о давно затаенной страсти, томившей его душу, а потом поведает, как старался быть рядом с ней, всматривался в ее жесты и выражение лица, чтобы угадать, разделяет ли она его пылкие чувства. И тогда она бросится в его объятия и все-все расскажет ему о своей любви. Стивен трудилась над письмом несколько часов, отбрасывая неудачные варианты и составляя новые, отказываясь от фразы прежде, чем успевала закончить ее. Она не ожидала, насколько мучительным будет маятник между чрезмерной откровенностью и заведомой холодностью. Иногда у нее выходило такое формальное, равнодушное письмо, что оно само по себе могло охладить любой пыл. Затем на свет являлся текст, от которого ей становилось неловко – так что приходилось сразу сжигать исписанный лист.

Наконец, она сдалась. Так бывало в раннем детстве, когда Стивен вдруг понимала, что противодействие слишком сильное, а потому изящно выходила из положения, сделав вид, что ей не особенно хотелось. В случае с письмом буквально так поступить было невозможно. Зато нашелся отличный способ решения проблемы: написать Леонарду коротко и дружелюбно, попросив его о встрече. А уж там, когда они увидят друг друга, в спокойной обстановке, без помех, она сможет изложить ему свои взгляды и открыть душу.

Вздохнув с облегчением, Стивен начала новое послание:

«Дорогой мистер Леонард…» – но внезапно остановилась, встала и прошлась по комнате и решила: «Я не должна торопиться. Надо поспать, а потом, на свежую голову, напишу ему!» Стивен взяла книгу – она привыкла после ужина читать романы – и увлеклась ею, пока не пришло обычное время, когда она ложилась в постель.

Однако этой ночью ей никак не удавалось уснуть. Не то чтобы она была в особенном возбуждении. Скорее она даже успокоилась, приняв решение, и теперь чувствовала себя лучше, чем в последние дни и даже недели. Но она никак не могла прекратить обдумывать возможное развитие событий и рисовать себе различные картины объяснения с Леонардом. Так что бессонница вовсе не была мучительной. Она не столько не могла, сколько не хотела засыпать. Стивен лежала в постели, размышляла, мечтала и уносилась в воображении так далеко, как позволял ей возраст и представления об интимной стороне жизни.

Наутро ее намерения не изменились. Когда тетушка Летиция вернулась к ланчу, Стивен охотно расспрашивала ее о пустяках, с интересом выслушивала рассказы обо всех событиях минувшего дня в Норвуде. Разговоры затянулись вплоть до послеполуденного чая, и только затем Стивен осталась одна и вернулась к реализации придуманного накануне плана. За ночь она успела тщательно продумать все, что напишет Леонарду, а поскольку теперь, по прошествии нескольких часов, стало ясно, что замысел выдержал испытание дневным светом, она была вполне удовлетворена им. На пару минут она задумалась о вводных словах. При имеющихся обстоятельствах писать «Дорогой мистер Эверард» было бы глуповато и нелепо. Следовало обратиться к нему как к другу детства, напомнить о прежней близости и непринужденности общения. Ведь тогда они прекрасно понимали друг друга и проводили время вместе. Стивен очень понравилась такая мысль. Затем она решила, что отсылать письмо лучше регулярной почтой, а не с нарочным, это позволит сохранить переписку в тайне.