Читать книгу "Фиаско 1941. трусость или измена? - Дмитрий Верхотуров"

До 1939 года транспортная сеть позволяла быстро развернуть на польской границе армию, снабжать ее, маневрировать силами, и это позволяло достаточно легко отразить возможное нападение Польши. И вот в 1939–1940 годах вся эта большая работа по подготовке в войне с Польшей оказалась в значительной степени не нужной и даже вредной, поскольку бывшие пограничные станции и перегоны к ним имели значительно меньшую пропускную способность, чем у ближайших к ним узловых станций. Они превращались в «бутылочное горлышко» в случае массовых воинских перевозок. Перегоны и станции, железнодорожные узлы вдоль старой границы быстро забивались бы составами, превращаясь в удобную мишень для бомбардировки.

Дальше нужно было войска и воинские грузы везти по бывшим польским и прибалтийским железным дорогам, и тут транспортных проблем было еще больше. Даже общая колея не решала всех проблем. На бывших пограничных станциях с Эстонией и Латвией поезда приходилось переформировывать. Советские железные дороги прошли серьезную реконструкцию в годы предвоенных пятилеток, и в 1936 году был установлен стандарт веса состава в 1800 тонн (в 1920 году было 573 тонны), а возможности локомотивов допускали вес поезда до 3300 тонн[74]. В Эстонии технический уровень резко снижался. Если в 1925 году средний вес состава был 214,9 тонны, то в 1938 году он составил 187,5 тонны[75]. Таким образом, чтобы провести воинский эшелон по железным дорогам Эстонии и Латвии с русской колеей, приходилось каждый стандартный советский эшелон расцеплять на десять частей. Нельзя было на эстонских и латвийских железных дорогах использовать также мощные советские паровозы, поскольку их рабочий вес превышал средний вес всего поезда. В СССР также к 1940 году 38 % подвижного состава было переведено на автосцепку, и для перевозок по территории Латвии и Эстонии приходилось собирать вагоны с винтовой сцепкой. В общем, проблем в перевозках даже при одинаковой колее было более чем достаточно. «Воинский эшелон мог, например, пройти тысячи километров со станций Урала до границы с Литвой, Латвией или Эстонией без всяких переформирований, но как только он попадал на территорию этих республик, возникала надобность в перегрузке состава или в смене колесных пар, в изменении веса состава и т. п. Таким образом, самые важные для сосредоточения и развертывания войск участки сети оказались наиболее слабыми и уязвимыми», – писал об этой проблеме И.В. Ковалев[76].

Для перевозок в Западной Украине и Западной Белоруссии приходилось перегружать эшелоны в вагоны для европейской колеи. Это была серьезнейшая проблема, которую кардинально можно было решить только перешивкой на советскую колею. Однако речь шла не об одной магистрали, а о целой железнодорожной сети протяженностью 6,7 тысячи км. Для полной перестройки всей этой сети потребовалось бы около 10 млрд рублей, и для обеспечения работы потребовалось бы выделить 2 тысячи паровозов и 120 тысяч вагонов. Между тем освоить столь крупную сумму капитальных вложений в краткие сроки было невозможно, а подвижного состава для новых железных дорог не было. Остальные дороги в СССР сами испытывали нехватку подвижного состава.

Ситуация на железнодорожном транспорте складывалась катастрофическая. Через эти присоединенные к СССР территории было очень трудно перевезти войска и необходимые для снабжения военные грузы. И.В. Ковалев приводит пример, что на Украине к старой границе и рокадной дороге Овручь – Коростень – Шепетовка – Каменец-Подольский можно было подать 259 пар поездов в сутки. Дальше пропускная способность составляла 108 пар поездов в сутки. Суточные перевозки в Восточной Пруссии достигали 228 эшелонов, а в Литве – только 84 эшелона[77]. Для разрешения этой транспортной ситуации требовалось большое железнодорожное строительство, без него нельзя было даже рассчитывать сражаться с Вермахтом на равных. В полном виде ситуацию можно представить в следующей таблице[78]:

Таким образом, в силу самых объективных обстоятельств довоенного развития железных дорог в Польше и Прибалтике сложился не только огромный перевес в транспортных возможностях в пользу немцев непосредственно на границе, как и в Первую мировую войну, причем больший, чем раньше (в Первую мировую войну перевес в пользу противника составлял 1,8 раза, во Вторую мировую войну – 2,3 раза), но и возникло новое явление – сильно ограниченный транспортный доступ вообще на театр военных действий, лежащий к западу от старой границы СССР.

Интересный факт состоит и в том, что железные дороги западных приграничных районов СССР перед войной были частично заняты перевозками в интересах Германии. Между СССР и Германией шла интенсивная торговля, на запад шло советское сырье, на восток шло германское оборудование и промышленные продукты. Эти перевозки, которые, по немецким данным, составляли 15 поездов в день, отнимали часть и без того невысокой пропускной способности дорог Западной Белоруссии. Основной поток грузов советско-германской торговли проходил через станцию Малашевице близ Бреста и через Перемышль, где проходила перестановка вагонов с советской на европейскую колею. В Перемышле шла перегрузка советской нефти, поставляемой в Германию, из советских в немецкие цистерны. Были и более интересные факты. Румынская нефть после июля 1940 года шла в Германию по советской территории, по железной дороге Орасени – Коломыя – Станиславув – Дрогобыч – Перемышль[79]. Эти перевозки объясняются очень просто. Во-первых, поляки взорвали железнодорожные тоннели в Верхней Силезии, а во-вторых, Венгрия имела крайне напряженные, на грани войны, отношения с Румынией, и пропуск эшелонов с нефтью был невозможен. Немцы в сентябре 1940 года даже ввели свои войска в Румынию на случай обострения румынско-венгерских отношений, чтобы охранять нефтепромыслы. Потому немцы прибегали к советской помощи. Это еще один, дополнительный кол в версию Виктора Суворова о том, что Германия якобы напала на СССР из-за Бессарабии и угрозы румынской нефти. Факты доказывают совершенно обратное, что не только не было никакой угрозы румынской нефти со стороны СССР, но и вообще воспользоваться этой нефтью Рейх не мог без советской помощи.