Читать книгу "Большая книга ужасов. 58 - Елена Усачева"

– Ах ты негодник! – взмахнула бабка клюкой.

В трамвае что-то звякнуло, старушка замерла, а потом рассыпалась по асфальту множеством белых косточек.

«Ага!» – мгновенно блеснула мысль в Колиной голове. Он перемахнул через низкую ограду детской площадки и по клумбам побежал прочь от странного состава. За его спиной раздался победный звонок и хруст. Мельком глянув через плечо, он увидел, что трамвай смог развернуться, сломать ограду и, все быстрее выкидывая рельсы, пересечь детскую площадку. В какой-то момент Семенову показалось, что это не трамвай за ним едет, а мчится под всеми парусами пиратское судно и на носу у него развевается черный флаг с изображением мертвого ворона и черепов.

Не могло такое происходить сейчас в центре современного города. Просто не могло. Не веря своим глазам, Вафел остановился.

Трамвай уверенно ехал прямо на него.

И тогда Коля совершил самый неожиданный поступок, какой только мог совершить, – он все же решил посмотреть, что с трамваем происходит сзади. На принятие этого решения у него ушли последние драгоценные секунды. Железная громада уже нависала над ним. Ему показалось, что на месте машиниста он видит дивной красоты светлую девушку в белом платье. Она улыбалась ему и манила к себе.

Семенов сделал шаг в сторону. Трамвай прошуршал мимо. Из окон ему грозили кулаками скелеты. Трамвай еще какое-то время по инерции шел вперед, прежде чем внутри сообразили, что надо тормозить и разворачиваться.

Но Коля уже увидел все, что хотел. За трамваем рельсов не было. Они исчезали сразу же, как только с них съезжало последнее колесо состава. Следов они тоже не оставляли – ни на клумбах, ни в песочнице. Даже ограда оказалась целой.

«Так вот оно что!» – неожиданно быстро решил Коля. Он проследил взглядом за проносящимся мимо составом, зачем-то сосчитал торчащие в окнах черепушки – их оказалось тринадцать, – пересек детскую площадку и вошел в первый же подъезд.

Хлопнула дверь.

Семенов поднялся на третий этаж и выглянул в окно. Трамвай стоял около подъезда, вокруг него уже собирались мальчишки. Из кустов вылетел камень. Зазвенело стекло. Трамвай дернулся и задним ходом стал выбираться из опасного района. Но было уже поздно, потому что в него полетело еще несколько камней. Из-под трамвая, как из-под паровоза, пошел пар, он заухал, заклокотал и стал рывками уходить назад. Наверное, в этом направлении рельсы выбрасывались не так быстро, как вперед, потому что двигался он мучительно медленно.

Когда вдалеке смолкли крики провожающих трамвай мальчишек, Коля глубоко вздохнул и упал на ступеньку лестницы. Оказывается, все это время он сжимал в кулаке медальон. Его острый край врезался в ладонь, часть рисунка отпечаталась на вспотевшей коже.

Он еще раз рассмотрел рисунок. Зловещий ворон-мертвец взмахнул крыльями, с одной стороны грозящие морской волной, а с другой – острыми ножами. Семь оскаленных черепов. Корабль.

– Не может быть! – прошептал Семенов.

Неужели за ним охотятся моряки с «Летучего голландца»? Им нужен медальон? И если они его получат, то мир перевернется, горы сдвинутся со своих мест, реки потекут вспять. А иначе зачем в наше время появляться проклятому кораблю, вестнику беды и горя?

Медальон отдавать нельзя. Показывать тоже нельзя. Неизвестно, что может с ними сделать это чудовище. Если оно, конечно, есть, а не померещилось Семенову.

После получасового размышления Коля вспомнил все подробности сегодняшнего утра и решил пока не спешить с выводами, а посмотреть, как будут дальше развиваться события.

Он зашел в булочную, купил батон белого хлеба. Оттуда с толпой бабушек обошел вокруг церкви, увидел фонтанчик с надписью «святая вода» и незаметно опустил в него медальон. Ничего необычного не произошло – он не зашипел, не растаял и не загорелся бесовским пламенем, а остался таким же, как был. Капельки воды искрились на его отполированной поверхности.

Из церкви Коля сразу отправился домой, засел за книги, но, видимо, события утра до того утомили его, что он незаметно для себя уснул.

Проснулся Семенов оттого, что над его ухом пилили.

Он поднял голову, и первое, что увидел, был пустой оконный проем, без рамы. Ее осторожно вынули, не оставив на самом окне никакого следа. В образовавшейся дырке сидела, свесив ноги на улицу, девушка в белом платье, неземной красоты.

Под подоконником стояло целенькое стекло. Высокий тощий человек в грязном длиннополом сюртуке смахивал невидимые пылинки со стекла.

– Эх, – грустно вздохнул он. – Хорошая вещь. А если отточить, то он и резать хорошо станет. Можно легко так – вжжик… – И он быстро провел рукой над своим запястьем. – Ржаветь опять же не будет.

Остатки рамы стояли на полу, и гигант без руки, зажав раму между ног, отпиливал от нее основание, превращая в букву «П». Рядом три скелета дружно рвали Колькину простыню на тонкие полоски, а двое других длинными костяшками пальцев плели из нее веревку. Еще один скелет, чего-то ожидая, как жонглер, перекидывал с руки на руку кусок мыла.

На Колькиной кровати, вальяжно развалившись, лежал толстяк в линялой тельняшке, такой короткой, что она еле прикрывала его здоровенный живот. Почерневшая от времени трубка, казалось, приросла к его губам и стала продолжением уродливого шрама, идущего через все лицо.

Увидев здоровяка, Коля стал что-то вспоминать. И недавний рассказ Валентина, и причитания влюбленной в него Подгорновой, и рассказ о «Летучем голландце».

– Вы капитан Ван дер Декен? – осторожно спросил он толстяка после десятиминутного разглядывания происходящего вокруг.

– Садись, малява, – вместо ответа хрипло произнес Болт, поведя концом трубки в ноги кровати. – Чего стоять? Время еще есть.

– На что? – Семенов осторожно сел на указанное место.

– Сейчас мои ребятки все доделают, ты и увидишь. – Он противно усмехнулся.

В это время скелеты довязали веревку и, растянув ее во всю длину, стали натирать мылом. Однорукий гигант оставил пилу и вовсю орудовал молотком – прибивал к основанию рамы дощечки для устойчивости. Тощий тип, встав на стул, красной гуашью выводил на верхней перекладине буквы.

«Перекладине?»

Семенов нахмурился. Он внимательно на всех посмотрел, сначала слева направо, потом наоборот, и все равно ничего не понял.

– Послушайте, а как вы здесь оказались? – решил удивиться Вафел. – Вас мама пустила?

Тощий захохотал и, потеряв равновесие, упал со стула, разбрызгав красную краску по полу.

– А паренек-то забавный, – прошипел он.

– Весельчак, – поддакнул однорукий.

Радостно заклацали челюстями скелеты.

– Все-таки живые – они какие-то не такие, – философски изрек Болт. – С мертвыми попроще. Они и посговорчивее, и вопросов лишних не задают. Понимаешь, малец, – повернулся он к Семенову, – нас пускать не надо, мы без помощи являемся. Один раз нас позвали, мы пришли, дальше сами ходим.