Читать книгу "Девятый конвой - Александр Тамоников"

Проплыли разрушенные автомастерские. Их недавно обработали «Грады». На месте бывшей парковки зияла гигантская воронка, всосавшая в себя несколько легковушек и грузовик. Экскаватор пытался расцепить ковшом две боевые машины десанта. Одну из них не взяли бы даже в металлолом, зато вторая выглядела вполне сносно.

Автобус вошел в поселок, казавшийся вымершим. Окна в домах были перекрещены изолентой. На площади перед зданием сельсовета стояла колонна армейских «Уралов». Они еще не доехали до линии фронта. Под капотом головной машины возился водитель, рядом с ним нетерпеливо подпрыгивал офицер, что-то резко выговаривал. Он махнул рукой водителю «пазика», пылящего мимо, но тот лишь прибавил газ, покачав головой. Офицер злобно сплюнул.

Навстречу шла армейская техника. Вездеходы тащили пушки, мощные грузовики перевозили боеприпасы. Автобус миновал блокпост. Солдаты, увешанные оружием, не стали его останавливать. Водитель просмотрел глубокую рытвину, «пазик» резко тряхнуло. Пассажиры недовольно загудели.

– Первый раз за рулем, сержант? – проворчал офицер, устроившийся на переднем сиденье.

Он единственный из всей компании был в годах, изрядно за сорок, с густыми бровями, с серым лицом, в которое намертво въелась пыль. Рядом с ним сидел еще один офицер, заместитель командира, светловолосый, скуластый, моложе первого. Он укоризненно покачал головой, потянулся, чтобы размять кости. Затрещал камуфляж.

Водитель резко затормозил, чтобы не попасть в очередную дорожную неприятность. Навстречу, едва не зацепив левый борт, протарахтел джип с камуфляжными разводами на кузове. Пассажиры снова заворчали. Не хрусталь, понятно, перевозится, но вроде и не дрова.

В салоне было жарко, невзирая на отсутствие стекол. Над востоком Украины много дней висел безжалостный антициклон. Ни ветерка, ни облачка, температура под тридцать, хорошо хоть, что не под сорок.

Молодой боец с нервно дрожащим глазом и желанием всех убивать, впечатанным в физиономию, стащил с себя защитную куртку и принялся расстегивать лямки бронежилета, чтобы облегчить дыхание.

– Ну и правильно, – проворчал голубоглазый сосед с выпяченным подбородком. – Все равно контрафактная подделка. В вышиванке бы лучше поехал.

– Сам ты контрафактный! – бросил молодой и постучал костяшками пальцев по кевлару. – Нормальный броник, не стыдно надеть. Товарищ майор, чего мы тут как рыцари сидим? – обратился он к затылку начальника. – Уже в тылу, повсюду наши, разрешите рассупониться?

Сосед отрывисто гоготнул. Его почему-то сильно развеселило слово «наши».

– Отставить, боец! – проворчал бровастый майор. – Ты солдат, а не капуста. Нечего тут пузом сверкать.

– Вот на бабу полезешь, тогда снимешь, – буркнул под ленивые смешки его светловолосый заместитель, подумал и добавил: – Если захочешь еще когда-нибудь на нее забираться.

Автобус въезжал в Скворечники, депрессивный малоэтажный городок, помеченный войной. Прохожих почти не было, но над домами развевались украинские флаги. Бомбежка обошла городок стороной, но близость фронта отмечалась повсеместно – в мрачной атмосфере, в быстро перебегающих людях, в изобилии камуфляжа на квадратный метр.

Проезжую часть тоже не бомбили. Она и так была разбитой, а после прохода тяжелой техники и вовсе выглядела пашней. Водитель ругался, лавируя между ямами, посылал всех за тридевять земель. Навстречу проехали несколько танков, жутко грохоча и распространяя удушливый смрад. На броне сидели пехотинцы. Кто-то помахал пассажирам автобуса. В ответ те тоже изобразили приветственный жест – дескать, слава Украине, все такое.

– Товарищ майор, горючее на исходе, – проворчал водитель. – Заправиться надо. Эта тварь бензин жрет, как голодный волк мясо.

– Так заправляйся, Ершевич, кто не дает? – отозвался командир. – От меня-то ты что хочешь? Может, денег? Нема, знаешь ли, грошей. На войну послали, а заплатят потом. Командировка называется.

Автобус остановился у заправочной станции. Водитель порылся в карманах, отыскивая бумажки, согласно которым он имел право заправляться за счет Министерства обороны. Здесь уже стояли несколько грузовиков, ругались люди в униформе и в штатском. Горючее вроде было, но что-то людей не устраивало.

Водитель Ершевич спрыгнул с подножки, потащился к колонке за заправочным пистолетом. Люди в салоне завозились, стали осматриваться.

Плечистый парень с обветренным лицом ткнул локтем спящего соседа и заявил:

– Подъем, Давыденко! Долго спишь, надоело на тебя любоваться.

– Ага, на этой войне надо спать быстро, – согласился боец с перевязанной рукой, сидящий сзади. – Глаза закрыл, пулей выспался и в бой!

Офицеры вышли из автобуса, чтобы размяться. За ними потянулись еще несколько человек. Бойцы кряхтели, тащили с собой оружие.

Вокруг заправки царило нездоровое оживление. Подъехал грузовик с отвалившимся бортом. В кузове на рваной подстилке лежали раненые с окровавленными повязками. Водитель пристроился в хвост «пазику», вышел и закурил, несмотря на предупреждающую надпись, красующуюся перед ним.

По дороге пылили бронетранспортеры. На каждом развевался украинский флаг. И сами боевые машины, и люди, сидящие на броне, выглядели подозрительно чистыми. Солдаты, столпившиеся возле «пазика», угрюмо смотрели им вслед.

В доме, стоявшем на другой стороне дороги, что-то происходило. Кричали люди, разбилось стекло. Двое здоровяков в форме выгнали на крыльцо щуплого мужчину средних лет, видимо, пособника террористов. Они сбросили его со ступеней и принялись смачно избивать ногами. Мужчина корчился, закрывал голову руками.

Из дома выбежала женщина, бросилась в гущу. Солдат схватил ее за волосы, отбросил, полоснул очередью под ногами. Она завизжала, поползла обратно. Громилы смеялись, на рукавах у них выделялись красно-черные шевроны с трезубцем.

Перекур не затянулся.

Ершевич прыгнул в машину и сказал:

– Можно ехать. Залил я какую-то бурду.

– Да садись же ты, Крюк! – Майор подтолкнул замешкавшегося бойца. – А то стоишь, как свидетель Иеговы под дверью.

Бойцы рассаживались, бренча оружием. Путешествие продолжалось. Ершевич дождался, пока по самому центру трассы пройдет очередная колонна, и вырулил на дорогу. Автобус снова затрясло, пассажиры все время подскакивали. Покрытие делалось все хуже.

Недалеко от выезда из Скворечников лопнуло колесо. Хорошо хоть, что автобус не успел разогнаться. Ершевич и два бойца начали ставить запаску, остальные сидели и хмуро смотрели в окно.

Украинские солдаты гнали по обочине пятерых пленных. Люди едва переставляли ноги, одежда – отнюдь не армейское обмундирование – висела на них клочьями. Один отстал, получил прикладом в спину и принялся догонять остальных, подволакивая ногу.

Бойцы только проехали границу городка, как наткнулись у осинника на военный патруль. Два грузовика фактически перекрыли дорогу, возле них толпились крепкие парни при полной амуниции и в масках. Один из них выступил вперед и сделал недвусмысленный жест – тормози, мол. Ершевич ругнулся. Шеврон в виде темно-красного мальтийского креста и вездесущего трезубца доходчиво извещал о принадлежности этого подразделения к национальной гвардии Украины.