Читать книгу "До смерти здоров. Результат исследования основных идей о здоровом образе жизни - Эй Джей Джейкобс"

Поэтому я стараюсь хотя бы стоять, когда не двигаюсь. Как пишет Джадсон, «стоя (а не сидя) на месте, вы совершаете тяжелую работу. Чтобы стоять, вам нужно напрячь мышцы ног; кроме того, задействованы мышцы спины и плечевого пояса. Стоя, вы часто переминаетесь с ноги на ногу. Все это требует затрат энергии».

Вчера вечером мы с Джули ходили смотреть «Молодую Викторию». Через сорок минут я извинился и продолжил просмотр, стоя в дальней части зала.

Я чувствовал свое превосходство. Сидеть во время зрелища? Это для немощных и слабых. Я представлял себя наследником крепких граундлингов – простолюдинов, которые платили пенни, чтобы стоять в грязном партере шекспировского «Глобуса».

– Свободных мест много, – прошептал мне билетер.

– Спасибо, все в порядке.

Я услышал монотонный шум прожектора, который обратил на меня бдительное око.

Пишу на скорости

Теперь… к столу. Именно за письменным столом происходит большинство злоупотреблений, связанных с сидячим образом жизни.

С этим нужно что-то делать. Неделю я работал стоя. Чтобы приподнять ноутбук, я водрузил на стол три картонные коробки. Теперь я мог стоять и набирать письма. Я как-то слышал, что Набоков писал романы стоя, поэтому надеялся, что мои электронные письма будут не хуже «Бледного огня».

Это было совсем не плохо. Я постоянно переминался с ноги на ногу. Я был чем-то похож на ортодоксального еврея у Стены Плача, но с MacBook вместо Торы. Я положил на пол две энциклопедии, чтобы время от времени ставить на них ногу (секрет комфорта при длительном стоянии).

Но настоящий прорыв произошел, когда я объединил письменный стол и движение.

Я все время вспоминал «Упражнятель» из «Бананов» Вуди Аллена. Это было блестящее изобретение – стол, объединенный со спортивным комплексом. Телефонная трубка крепилась к эспандеру, и, отвечая на звонок, можно было прорабатывать бицепс. Что-то в этом духе.

В Интернете я не нашел ничего подобного. Но то, что нашел, немногим хуже. Автор идеи – доктор Джеймс Левин, исследователь из клиники Мэйо. Он считает, что перед письменным столом должна стоять беговая дорожка. Во время работы нам всем нужно ходить. У Левина есть немногочисленные, но преданные последователи. На своих сайтах они обмениваются советами и историями, изобретают термины вроде deskercise[68]и iPlod[69].

Вы можете купить специально изготовленный стол – беговую дорожку за 400 долларов – или смастерить собственный. Я выбрал последнее.

Я поступил так, потому что у меня уже есть беговая дорожка, которая стоит без дела из-за жалоб соседей снизу. Если я хожу по дорожке, никто не возражает. Это так культурно, так тихо. Я хожу со скоростью 1,5 км/ч.

Я водрузил ноутбук на деревянный ящик, а поперек дорожки поместил длинную перекладину для локтей. Это сооружение, кстати, пришло на смену полудюжине развалившихся конструкций из словарей, картотечных шкафчиков и скотча. И оно работает.

Кстати, сейчас я на дорожке. При написании этой главы я прошел около 2,5 км. Я хочу, чтобы эта книга стала первой книгой, написанной преимущественно на беговой дорожке.

Есть и скептики. Тетя Марти меня пожурила. Она сказала, что я распыляюсь, не могу сосредоточиться на текущем моменте. Это совсем не по-буддистски.

Джули спросила:

– Ты не отвлекаешься от работы?

Но, в конце концов, мне это нравится. Вначале было немного странно. Мне пришлось преодолеть зов стула, влекущий, как пение сирен. Но сейчас я думаю, что именно совмещение работы и движения помогает мне достичь идеальной концентрации. Сижу я очень беспокойно. Мне все время хочется встать, чтобы перекусить, сходить в туалет, полить цветы – что угодно, только бы не работать. Стол-дорожка помогает мне избавиться от лишней нервной энергии. Плюс при ходьбе не уснешь, что немаловажно.

Я задаюсь вопросом: изменил ли стол-дорожка мою манеру письма? Стали ли фразы более энергичными? Не знаю. Но могу сказать, что, шагая по дорожке, я чувствую себя увереннее и позитивнее и отвечаю на письма с особым энтузиазмом («Да! С превеликим удовольствием покатался бы на горном велосипеде в Коннектикуте, несмотря на то что обещают грозу»). В общем, нужно быть осторожнее.

Стоять в присутствии старших

Сегодня в гостях у деда я провел какое-то время стоя. Не сидеть было почти естественно. Ветхий Завет велит нам стоять в присутствии пожилых людей, так что это было милым отголоском моей «библейской жизни». Дед сидит в своем уютном коричневом кресле, я стою позади.

Сегодня мы смотрим кино. Бывший коллега деда завершил работу над документальным фильмом и хочет, чтобы дед посмотрел его. Тетя Джейн (она юрист) вставляет DVD и нажимает на кнопку. Это фильм о художнике Христо и его «Воротах» в Центральном парке. Может быть, вы помните эти металлические рамы, на которые была натянута оранжевая ткань; они появились в парке в 2005 году. Дед был адвокатом Христо.

Я видел этот фильм раньше, но рад посмотреть его вместе с дедом. Для него такое удовольствие видеть себя молодым и дерзким.

Фильм начинается с первой встречи деда и Христо более тридцати лет назад. Мы слышим нарочито громкий стук пишущих машинок и видим, как Христо и его жена Жанна-Клод входят в кабинет деда. Он обсуждает по телефону что-то важное («Хорошо», «Да», «Давайте убедимся, что протокол оформлен правильно») и кивает посетителям, когда они устраиваются на стульях.

Наконец он вешает трубку и, приставив указательный палец к виску, слушает эксцентричного болгарина с вьющимися волосами и его жену-француженку, которые поверяют ему свой безумный план. Они хотят установить в Центральном парке 18 000 ворот.

В 1979 году дед пришел в крайнее изумление. В 2010 году, глядя на это из своего кресла, он смеется.

– До этого я ни разу их не видел, – рассказывает он. – Я едва слышал что-то о них. Я подумал, что они сумасшедшие.

В конце встречи дед соглашается вести их дела. Объясняет, что следующим шагом должна быть петиция в департамент паркового хозяйства. Говорит:

– Вы должны думать, как они [департамент паркового хозяйства]. Они думают: «Что может пойти не так? Что скажут евреи? Что скажут ирландцы? Что скажут поляки?»

Дед работал с Христо и Жанной-Клод 26 лет, на его счету сотни собраний, комитетов, прошений и мероприятий по сбору средств. «Я знаю, однажды это произойдет», – всегда говорил он. И однажды это действительно произошло: Центральный парк захлестнуло море шафрановой ткани, странное и прекрасное.