Читать книгу "Бульон терзаний - Ольга Лукас"

Когда дверь за ним закрылась, Владимир сказал с восхищением:

– Просто готовый Скалозуб!

– Суровый человек, армейской закалки. Мог бы генералом стать, – шепотом пояснил Петр Светозарович, – но не поладил с кем-то из верховного командования. Мой свояк по линии первой жены.

Владимир взял со стола листок со списком действующих лиц и уверенно вывел напротив Скалозуба фамилию и инициалы несостоявшегося генерала.

После великолепного выступления армейского человека никто не желал читать: каждый боялся опозориться. Тогда, чтобы разрядить обстановку, Владимир пригласил к столу компьютерного гения Федю.

– А как же моя прическа? Ничего? Не смущает? – с вызовом спросил тот.

– На-ко вот, прочитай за графиню-бабушку, – велел Владимир. – Явление 19. Я – Загорецкий.

Федя хмыкнул. Просмотрел текст. Ссутулился, прищурился и прочитал, шамкая и периодически хватаясь за поясницу. Бабушка из него вышла не глуховатая, а просто вредная, но обаятельная.

В задних рядах захохотали, передние грохнули было, но осеклись, пытаясь уловить настроение босса.

– Клоунада какая-то! – фыркнул Петр Светозарович и, ожидая поддержки, взглянул на Владимира.

– Это все-таки комедия, – примирительно сказал тот и напрямик спросил у Феди: – Хочешь бабушку сыграть?

– Это смотря кто моя внучка.

– Вот она скорее всего, – Владимир указал на Нину.

– Хочу! – кивнул Федя и сделал шаг к столу. – Согласен, короче. А что с прической-то, а?

– Оставим как есть. Будет бабушка-хулиган. Она приехала на бал с фляжечкой и то и дело к ней прикладывается.

– Отличная роль! – оживился компьютерный гений. – А реквизит с собой нести или дадут на месте?

– Фляжку я лично принесу! И лично налью в нее воды из этой штуковины. – Владимир указал на кулер.

– А как же: «Мы – артисты, наше место – в буфете?» – начал торговаться Федя.

– Вы артисты? – с интересом переспросил Владимир. – Правда? А мне сказали, что вы мебель делаете. И предупреждаю всех. Перед репетициями, не говоря уже о спектакле, – чтоб никакого алкоголя. Лично всех обнюхаю! Каждого! Бабушку – в первую очередь!

Федя сделал вид, что ему очень страшно, и, мелко семеня, вернулся на свое место.

«Мальчик с дредами», – вписал Владимир в список персонажей.

Прошел час. Народу в кабинете поубавилось. Снова появился курьер, чтобы унести лишние стулья и вернуть их в кабинеты. Тут Нина припомнила, что он еще не прослушивался, и парень нехотя вышел к столу.

– Представьтесь и пару слов о себе, – повторил Владимир заученную фразу.

– Меня зовут Дмитрий. Можно Дима. Я работаю курьером. Работаю уже год. Мне нравится. Еще я учусь. В физкультурном. Занимаюсь легкой атлетикой. Имею юношеский разряд по прыжкам через коня. Все вроде.

– Через коня? – повторил Владимир. – Это может быть… А сможете на сцене художественно прыгнуть через коня, а потом художественно с него свалиться?

– Э… – сказал курьер и посмотрел на Петра Светозаровича.

– Вы уверены, что на балу у Фамусова должен быть еще и атлет? – насмешливо спросила какая-то женщина. – Думаете, танцев недостаточно?

– Нет-нет. Тут другое, – стараясь не упустить пришедшую ему в голову мысль, сказал Владимир. – Помните, у Грибоедова Молчалин падает с коня, и Софья обнаруживает свою любовь к нему. Там же не сказано, с какого он упал коня. А? Вот послушайте: «Молчалин на лошадь садился, ногу в стремя…» Так, тут лошадь. Сделаем вот что:

Молчалин на коня садился, ногу в стремя,

А лошадь на дыбы,

Он об землю и прямо в темя.

Сможешь это изобразить?

– Это чего, для спектакля? – спросил Дима у Петра Светозаровича. С такими интонациями плохой парень спрашивает у менее плохого: «Я тебе лох, что ли?» Директор на мгновение утратил дар речи.

– Ты же хочешь в следующем году из курьера вырасти в менеджера по продажам и получать отпуск на время сессии? – вкрадчиво спросил печальный Горюнин.

– Ну. Хочу, – кивнул Дима.

– Это для спектакля, – улыбнулся Горюнин.

– А. Да, я могу через коня. Только можно я ничего себе ломать не буду?

– Не-не-не! Никаких увечий, – быстро сказал Владимир.

– А, тогда ладно. Но коня у меня нет. Сами ищите.

– Нина, запиши! – распорядился директор.

«Найти коня!» – записала секретарша. Потом сделала примечание: «спортивного, чтоб Молчалин прыгнул, упал, но ничего себе не сломал».

– Теперь почитаем. Вот здесь. Явление 3. Вы – за Молчалина, я – Чацкий. Значит, Дима, слушай внимательно. Представь, что я такой человек, который хочет тебя сбить с пути. Ты мечтаешь стать этим… менеджером.

– Ну да, по продажам.

– Вот. А я, то есть Чацкий, сам не знаю, чего хочу, никакой должности не имею и… как бы это сказать… наезжаю на тебя не по делу.

– В рыло, – сказал Дима.

– Нельзя в рыло. Я – неплохой парень. Не лох какой-нибудь. Просто… лузер такой вечный.

– Ага, понятно. Я понял, – вдруг закивал Дима, – я такого знаю одного. Давайте.

Дали.

То ли Владимир хорошо объяснил, то ли у Димы были скрытые до поры таланты, то ли ему очень хотелось благодаря участию в спектакле стать менеджером по продажам, – но только Молчалин у него получился отменный. Может быть, слегка нагловатый, но на репетициях это легко удастся исправить.

«Молчалин – курьер (зачеркнуто) Дмитрий», – пометил Владимир в списке персонажей.

Тем временем длинноносый Пьеро слез, наконец, с подоконника и сел на освободившийся стул за столик Марии Антуанетты, аккурат между двумя молодыми девушками. Что-то шепнул шатенке в белой блузке и даже слегка подтолкнул ее. Потом повернулся к соседке слева и приобнял ее за плечо.

Шатенка нерешительно встала. Владимир ободряюще улыбнулся ей и сделал знак выйти к столу. Она повиновалась. Руки у нее тряслись, лицо было бледным, она кусала губы, казалось, еще чуть-чуть – и упадет в обморок или в страхе убежит прочь.

– Представьтесь и пару слов о себе, – сказал Владимир и стал перебирать страницы пьесы в поисках чего-нибудь попроще.

– Здравствуйте. Меня зовут Тольяна. Я из города Ульятти, – громко объявила шатенка. И закрыла лицо руками.

Публика грохнула.

– Ну-ка тихо! – прикрикнул Владимир. «Ихо-ихо-ихо!» – грозно прибавило эхо. Мебельщики примолкли.

– Когда долго готовишься, так часто бывает, – прибавил режиссер, чуть смягчившись. – У меня, например, на первом курсе была очень показательная ситуация. Наш мастер, его все звали Капитан, дал задание – сделать этюд на тему какой-нибудь строки из Есенина.