Читать книгу "Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами - Олег Козинкин"

В книгах М. Барятинского «Т-34. Лучший танк второй мировой» и «Т-34 в бою» говорится, что в 1937 году Харьковскому паровозостроительному заводу, где с января 37-го главным конструктором одного из трех танковых КБ (КБ-190) был М.И. Кошкин, была поставлена задача разрабатывать модификации все того же БТ-7 — танка легкого и колесно-гусеничного, сделанного по лицензии с американского «Кристи», танка абсолютно тупикового, не имеющего перспектив ни в увеличении толщины брони, ни в увеличении калибра пушки. Кошкин стал упираться и эту работу сорвал, доказывая, что необходимо разрабатывать более мощный и в то же время простой в изготовлении и эксплуатации средний танк на гусеничном ходу Необходимо было создать для Красной армии танк принципиально новый, а не пытаться бесконечно модернизировать все те же легкие БТ, пытаясь сделать из них «средний». Тем более что БТ показал себя в Испании как танк, совершенно не способный противостоять противотанковым пушкам Германии с калибром всего 37 мм. И как показали бои в июне 1941 года, броня БТ вообще пробивалась чуть ли не крупнокалиберными пулеметами немцев.

Как ни «странно», но Кошкина за «саботаж» и срыв госзаказа не посадили и не расстреляли в том «самом страшном» 37-м. Также Кошкин «сорвал» работу по разработке модификации легкого танка БТ — БТ-ИС, которую проводила на этом же заводе группа адъюнкта ВАММ им. Сталина военинженера 3-го ранга А.Я. Дика, прикомандированного к КБ Кошкина на ХПЗ. Видимо, у Кошкина нашлись грамотные «покровители» в наркомате среднего машиностроения? Или он изначально действовал по заказу сверху? Похоже, шла подковерная борьба между сторонниками вечной модернизации легкого БТ (а по сути, топтание на месте и пустая трата «народных» государственных средств) и сторонниками принципиально нового (прорывного) танка среднего класса, отличавшегося от монстров с тремя башнями, типа «среднего» Т-28, имевшего противоснарядную броню, но сложного при производстве и в эксплуатации, и к тому же этих «средних» танков было в РККА всего около 500. Кроме них в СССР был еще один уродец с таким же бронированием — Т-35, и всего 56 машин на всю страну.

В итоге в сентябре 1937-го Харьковскому паровозному заводу было предложено изготовить к 1939 году образцы все того же, колесно-гусеничного типа, танка БТ-20 (А-20), с «усиленной», по сравнению с БТ-7, броней на 3-5 мм и тяжелее на тонну. (Отличался этот танк, как и БТ-ИС, от БТ-7 только внешним видом корпуса, имел наклонные листы лобовой и бортовой брони, был уже похож «издалека» на будущую тридцатьчетверку но движитель оставался все тот же — колесно-гусеничный.)

Для этого на ХПЗ сформировали отдельное усиленное ОКБ во главе с А.Я. Диком, подчиненное непосредственно главному инженеру завода, в которое для работы прикомандировали 40 с лишним военных слушателей-дипломников из ВАММ и АБТУ и привлекли конструкторов завода во главе с А.Л. Морозовым. Кошкина в этом ОКБ не было (сам отказался работать с колесно-гусеничной машиной или его отстранили?).

Дальше история темная. После того как в ноябре 37-го это ОКБ прекратило свое существование и по заводу прошла волна арестов «саботажников и вредителей» вплоть до директора завода И.П. Бондаренко, главного инженера, главного металлурга, начальника дизельного отдела и прочих специалистов, М.И. Кошкин уже с новым руководством завода организовывает новое КБ. Практически с тем же составом конструкторов. (Хорошо бы полистать те уголовные дела. Но в результате такой странной чистки от «врагов народа» завода, получившего госзаказ на новый танк, работы по техническому проекту этого БТ-20 были сорваны на полтора месяца. А может, на заводе просто убирали всех тех, кто препятствовал разработке новой машины Кошкина? Возможно, что НКВД оказалось инструментом конкурентной борьбы разных групп конструкторов в борьбе за госзаказ. Но есть и другой вопрос: какие на самом деле цели преследовали эти группы? Сегодня мы знаем точно одно — победивший в этой борьбе Кошкин и его команда дали армии лучший танк в мире — Т-34. А вот то, что предлагалось конкурентами, было топтанием на месте, а значит, отставание в дальнейшем от той же Германии в будущей войне.)

Проект все же утвердили в АБТУ и 30 марта 1938 года рассмотрели на заседании Комитета обороны, в протоколе которого записали: «Предложение т. Павлова (начальника АБТУ в это время и командующего ЗапОВО в июне 1941 года) о создании заводам № 183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия...» Однако 13 мая 1938 года Павлов утвердил уточненные ТТХ все того же колесно-гусеничного БТ-20 (А-20), правда, с утолщенной броней и с увеличенными углами наклона корпуса и башни. Масса танка доросла до 16,5 т, и он, наконец, стал «средним», при калибре орудия в 45 мм.

Но Кошкин, похоже, не переставал биться за гусеничный вариант среднего танка все это время. И в августе 1938 года Комитет обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения», где было сказано, что к июлю 1939 года необходимо разработать образцы танков, у которых пушка, броня и подвижность должны полностью отвечать условиям будущей войны. И вот тогда-то, в сентябре 1938 года, ХПЗ и получил официальное задание на разработку двух новых образцов: колесно-гусеничного А-20 с 45 мм пушкой и гусеничный вариант А-20Г с орудием 76 мм. Лобовая броня у этих машин была все еще 20 мм.

Таким образом, Т-34 (точнее, его прототип А-20Г) вовсе не строился «подпольно», а был заказан вполне официально. Другое дело, что заказ на прототип, А-20Г, был Кошкиным, видимо через его «сторонников» в наркомате, буквально выбит через Комитет обороны и «навязан» АБТУ и Д.Г. Павлову, который в итоге уже за июнь 41-го был расстрелян.

В начале 1939 года все три заводских танковых КБ были слиты в одно, и главным конструктором стал М.И. Кошкин. И уже через три (!) месяца, к маю 1939 года, первые образцы двух опытных танков были готовы. К 23 августа 1939 года танки прошли заводские и полигонные испытания. А-20Г назвали А-32, но бортовая броня его была уже 30 мм (при проектной лобовой 20 мм) — и вот это и была та самая самодеятельность команды Кошкина. Также А-32 отличался от А-20 более широкой гусеницей, более широким корпусом — на 15 см, имел на один опорный каток больше и, значит, имел более плавный ход и запас по весу. При этом за счет отсутствия на танке механизмов и приводов для движения на колесах, располагавшихся вдоль бортов, вес А-32 отличался от веса А-20 всего на тонну.

А-32 прошел положенный испытательный пробег на гусеницах в 3121 км, А-20 — в 2931 км (плюс еще 1308 км на колесах). Но в А-32, а потом и в Т-34 первых серий, оказался существенный порок — на него была поставлена практически точно такая же башня, что и на А-20, но вмонтирована пушка 76 мм вместо 45 мм. Что привело к тесноте в башне, от которой смогли избавиться только в 1942 году, поставив на Т-34 более просторную башню-«гайку». Об этой «тесноте» потом с таким умилением говорили «разоблачители» всех мастей...

23 сентября 1939 года эти образцы были показаны уже на полигоне в Кубинке. Присутствовали К.Е. Ворошилов — нарком обороны, Жданов, Микоян, Вознесенский, Д.Г. Павлов — начальник АБТУ и конструкторы танков. Тогда же представлялись и испытывались новые KB, CMK, Т-100 и модернизированные БТ-7М, Т-26. По результатам испытаний и в связи с тем, что А-32 имел приличный запас по весу и уже борта толщиной 30 мм, было предложено увеличить лобовую броню А-32 до 45 мм. На заводе спешно стали собирать новые, с усиленной броней Т-32. гусеница и корпус этих машин стали еще шире. И 19 декабря 1939 года уже вышло постановление КО при СНК СССР № 44Зсс «О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 году», в котором и появилась ставшая знаменитой буквица — Т-34.