Читать книгу "Свадебный рэп - Виктор Смоктий"

— Так ты думаешь, что все истории, кроме этой, упомянутой тобой, — с неожиданной осторожностью выразился Леонид, — от лукавого?

— Лень, ну чего ты меня мучаешь? Откуда я знаю? Но похоже на то. Все эти твои истории — мутняк и заморочка, а про Христа никто не смог еще сказать, что он был привезен в Иудею в пломбированном вагоне и действовал на немецкие деньги. У тебя выпить в машине есть? — взмолился Саша.

— Конечно.

Верный друг достал из бардачка фляжку виски «Шотландские братья» и с облегчением выдохнул. Ему совсем не хотелось в пять утра размышлять о такой серьезной материи, как история, особенно история России. Она всегда представлялась емугиблойтопью, не имеющей верных спасительных троп и вешек, где никогда заранее нельзя сказать, куда выйдешь, даже идя по указаниям академиков-болотоведов. Кроме того, болотина эта была заминирована, и роль мин играли те самые «неизвестные страницы». Время от времени взрываясь — то на газетной полосе, то под книжной обложкой, не то открывая, не то скрывая истину, — они обдавали всех правдой, от которой тошнотворно несло тиной, мертвечиной и серой.

Оглушенная история в очередной раз всплывала вверх брюхом, алюдидумали, что они постигли истинный смысл исторического события, не подозревая, что эти откровения про прошлые негодяйства служат не назиданием, а тайным оправданием негодяйствам сегодняшним, о которых узнают только будущие поколения, когда придет срок обсирать дела нынешних правителей. Хорошо, что Саша соскочил с этойтемы, потому что Леня не знал, что говорить ему дальше; до сегодняшнего утра он был уверен, что правда — это всегда хорошо, но Саша подтолкнул его к мысли, что правда, может быть, так же относительна, как пространство и время, соотношение валют, индекс Доу-Джонса, оценки в фигурном катании за художественность — короче, как и все в этом мире. Шутить не хотелось, для серьезного разговора было маловато выпивки, но потребность в нравственной опоре была.

— Ты, может быть, считаешь, что и Бог есть? — спросил он друга.

— Есть, — убежденно ответил Саша, глотнув добрую четверть фляги.

В постели с…

Вечером этого же дня, после того как Саша хорошенько выспался и пришел в себя после изнурительного марафонского диалога с Викторией Грайдент, Леня отвез его еще по одному адресу из пришедших в ответ на объявление.

— Ты не суетись, но сразу сориентируйся, — напутствовал Леня Сашу, словно тренер боксера перед боем, — пойми, чего она от тебя хочет, а то видишь, какие аномалии случаются? Посмотри на обстановку, оцени достаток. Хотя сейчас по мебели судить нельзя, всяких понтов, наворотов много, а все — пластик. Лучше бы, конечно, в банковский счет заглянуть, но это как смерть Кощеева, не доберешься.

Саша нетерпеливо посмотрел на часы.

— Презерватив взял? — спросил Леня тоном командира, отправляющего бойца в разведку.

Саша достал и показал яркий пакетик.

— Один? — удивился Леня.

— А сколько же еще надо? — недоуменно пожал плечами Александр.

— На два, на всякий случай, — положил Леня в ладонь Саши еще пару пакетиков с японскими иероглифами. — Мало ли как дело пойдет, может, и этих не хватит. Да, — спохватился Леня, — с сексом не затягивай, на вопросы отвечай, а сам ручонками тянись, имитируй страсть. Может, виагру примешь?

— Зачем? — испугался Саша. — Я и без допинга могу пока.

— Ну, чтоб об этом вообще не думать и сосредоточиться только на духовном, — оправдался Леня. — Ну, ни пуха ни пера.

— К черту, — сказал Саша и решительно шагнул в подъезд, лестницы которого были устланы синтетическими коврами.

Женщина оказалась блондинкой неопределенного возраста (хотя Леня с ходу дал бы ей лет сорок и ошибся бы года на два). Блондинка, молча улыбаясь, провела Сашу по лабиринту полутемных комнат и коридоров, делающих самые неожиданные повороты, так что он не то что не увидел мебели, но даже планировку квартиры представлял себе с трудом.

Наконец Блондинка привела его в комнату с широкой плоской кроватью посредине, лишенной какой бы то ни было другой мебели, если не считать таковой музыкальный центр со специальным концертным устройством для световых эффектов.

Блондинка взяла с сервировочного столика пульт, щелкнула им во все стороны — и комната ожила.

Свет стал постепенно гаснуть, как в кинотеатре, музыкальный центр ожил и передернул винчестер компакт-дисков.

Зазвучала томная, страстная музыка, в такт которой световой автомат начал выдавать свои эффекты.

По полу повалил безвредный эстрадный дым.

Блондинка начала медленно раздевать Сашу. Саша залпом допил виски и стал помогать девушке раздеваться.

Он обнимал и, гладя ее, сдирал с нее одежду, как старую кожу со змеи. Но вдруг он заметил, что, кроме его рук, над девушкой хлопочет еще чья-то. Потом еще одна. Следующая рука погладила уже самого Сашу. Живот девушки уже гладили четыре руки. Саша отшатнулся от Блондинки и оглянулся: комната, а главное, постель были полны полуобнаженными мужиками с атлетическими фигурами. Одни из них копошились в кровати вокруг Саши и Блондинки, другие общались между собой — поглаживая друг друга по бицепсам и трицепсам, улыбаясь и тихо разговаривая.

Саша чертыхнулся сквозь зубы и полез из кровати, довольно бесцеремонно расталкивая непрошеных помощников.

Девушка, не обращая внимания на исчезновение Саши, уже плыла в других объятиях.

Подхватив свою одежду, Саша, как был в трусах, стал на ощупь искать выход. Световые сполохи не давали разглядеть эту проклятую дверь. Наконец Саша ее нашел, но, очевидно, это была не та дверь, через которую он сюда попал.

Саша очутился на кухне. Там никого не было. На столе стояли открытая бутылка «Абсолюта» и три бокала. Саша налил себе полбокала и выпил водку как воду. Вместо закуски он быстро достал из кармана брюк сигарету и глубоко затянулся.

Оглядевшись кругом и успокоившись, он включил небольшой телевизор, стоявший на буфетной стойке, переключил наугад несколько каналов и вдруг попал на трансляцию какого-то футбольного матча.

Саша взял пепельницу и сел перед телевизором, намереваясь досмотреть матч до конца, чтобы как-то убить время до того момента, когда прилично будет выйти к Лене, не вызывая лишних вопросов.

На мокром поле шла упорная мужская жесткая игра… двух женских команд. Трибуны пестрели клубными стягами и ходили волнами.

Один из игроков — высокая белокурая девушка — классным дриблингом обошла нескольких игроков и метров с семи вколотила мяч мимо опешившей вратарши.

Трибуны всколыхнулись.

Девушка выбежала за кромку поля и международным жестом «Я их трахнула» показала публике, как она это сделала.

На нее налетели подруги и, страстно обнимая и целуя, свалили на землю. Она стояла на коленях на дорожке стадиона и продолжала показывать рукой, как она их трахнула.