Читать книгу "Духи и сигареты - Юлла Островская"

Тот ответил на рукопожатие.

— Видите ли, Виточка, тут такое дело, — замялся режиссер. Мимо прошел уже переодевшийся блондин, сказал «до свидания», не обращаясь ни к кому конкретно, и удалился. — Так вот, я говорю, такое дело…

— Да, расскажите нам, а лучше покажите, — засмеялась Вита. — Покажите нам наш рекламный ролик. Вы умничка, дорогой Иван Григорич, все время в трудах. Как вами не восхищаться?

— Видите ли, Виолетта, как-то так внезапно вышло, что в самый последний момент мне в голову пришла восхитительная идея, восхитительная. Реклама моментально привлечет потенциального и даже непотенциального клиента. Но мне нужна ваша помощь. Сутки. — Режиссер прочел непонимание в глазах собеседницы. — Дайте мне сутки. Всего сутки. Я вам сделаю конфетку, не рекламу — конфетку!

— Так, Иван Григорич, золотце, я что-то не пойму. — Вита огляделась по сторонам, ища поддержки в глазах окружающих. — Ролик еще не готов, что ли?

— Виолеточка, как не готов? Ролик готов! Готов, но в моей голове. Я все продумал, осталась самая малость — запечатлеть это на камеру. Сутки, Вита, сутки.

— Иван Григорич, это несерьезно.

— Понимаю. Лара, быстренько всем кофе. Пойдемте ко мне в кабинет, все обсудим спокойно…

— Иван Григорич, вы не поняли. У нас с понедельника уже проплачен эфир. А у нас еще даже нет рекламного ролика. Вы хоть представляете, сколько стоит одна минута телеэфира?

— А как же? Вита, положитесь на меня. Сутки. Да, кстати, я все продумал. Необходимо, чтобы вы, — он сосредоточил внимание на Виолетиной спутнице, — именно вы были в кадре. Значит так, вы скачете на белоснежном коне по берегу Невы, камера смотрит вам вслед…

— Подождите, — вмешалась Вита, принимая принесенный Ларисой кофе. — Мы же условились, что в кадре обязательно должен быть мужчина. Понимаете, наш комплекс верховой езды рассчитан, разумеется, на любой контингент, но прежде всего на состоятельных дам, чьи удовольствия оплачивают мужья, а сами работают с утра до ночи и не могут уделить благоверным достаточно внимания. Богатые дамы приезжают к нам, и у нас есть для них мини-отель, бассейны, массажисты и главное, ради чего они собственно и приезжают, — услуги красивых инструкторов по верховой езде, которые не только обучают их управлять лошадью, но также предлагают экзотические конные экскурсии на двоих.

— Гениально. Вита! Я немедленно зову оператора, и мы вместе едем к вам, девочки, снимать ролик прямо на территории комплекса с вашими инструкторами. И уже завтра, а не в понедельник, вы сможете нажать кнопку на пульте и увидеть по телевизору рекламный ролик, и как результат — толпы клиентов…

— Нет, нам нужно, чтобы в кадре находился профессиональный актер, чтобы была изображена неподдельная страсть, погоня, мужская сила. Этакий рыцарь, понимаете?

— Ну, Вита, актер нынче на вес золота…

— По-моему, вы выбрали очень даже неплохого актера. Лично мне нравится. — Кристина улыбнулась и подошла к Алесандру. — Привет. Как дела?

— М-м, я не против. Типаж что надо, — согласилась Вита. — Иван Григорич, собирайтесь, едем снимать наш рекламный ролик. А то сами знаете, — она вынула из сумочки прозрачный файл с бумагами, — договор дорог по деньгам.

Съемки, как и пророчил режиссер, продлились почти сутки. Виолетта такого графика не выдержала и уехала домой, Кристина же осталась. Чтобы поддержать себя, она пила крепкий кофе одну чашку за другой. Режиссер постоянно кричал на всех, кто попадал в его поле зрения, грозился уволить оператора и заставил гримеров и костюмеров несколько десятков раз изменить образ Алесандру, пока не нашел тот, что идеально воплощал его замысел. За приличным гонораром Алесандр должен был подъехать в офис рекламного агентства утром в понедельник.

Он уходил после съемок вечером следующего дня, вместе с Кристиной. Оба были уставшими и сонными.

— Спасибо, ты практически вытащила меня из нищеты, — рассмеялся Алесандр. — Я как раз искал работу, поскольку сейчас на мели. Так что извини, я даже не могу пригласить тебя на чашку кофе, хотя ты и так сегодня выпила его достаточно.

Кристина улыбнулась.

— Что ж, в таком случае, я могу пригласить тебя на чашку кофе. Он на меня все равно уже не подействует — я очень хочу спать. Но надо же отметить то, что мы наконец сняли эту рекламу.

— Может, завтра? У меня уже будут деньги. Я просто реально устал. Мне еще до этого не удалось выспаться.

— Хорошо. Как хочешь.

— Давай тогда завтра созвонимся. Ты, кстати, сейчас куда?

— Средний проспект. Это на Васильевском.

— Нам по пути.

— Давай на метро, у меня как раз на карточке осталось две поездки.

— ОК, — ответил Алесандр и открыл двери метро, пропуская Кристину вперед.

* * *

Была ли это ирония судьбы или закономерность, но вторым языком после французского в институте у Валеры оказался испанский. Преподавал его столетний седой профессор, скучный и нудный доктор каких-то неизведанных наук. Он постоянно рассказывал истории из своей практики, задавал кучу домашних заданий и каждый месяц устраивал проверочные тесты в виде конференций на испанском языке. Валера ненавидел этого старика. И был не одинок в своей ненависти. На третьем курсе испанского не было целый месяц. Профессор получил очередной гранд и уехал на полгода на Кубу. Вся группа была счастлива. Но в октябре испанский язык вновь появился в расписании, а рядом — странная фамилия загадочного нового педагога. Валера пришел только ко второй паре, обосновался на задней парте, разложил на коленях журнал, включил плейер и для вида положил на парту учебник и раскрытую тетрадь. Какая разница: если не старый профессор, так обязательно какой-нибудь другой зануда. То ли дело французский — там хоть молодая преподавательница, сама недавно окончила вуз, ей хоть можно мозги пудрить. Хотя в одиннадцатом классе, увидев однажды Жанну — он так и не забыл о ней, — Валера очень хотел стать переводчиком с испанского. Тогда он смог бы поехать в Испанию и снова увидеть ее. Так думал Валера два года назад. А сегодня после пары его ждала Люба: высокая, веселая, на личном авто, в узкой мини-юбке и без труда получающая зачеты у преподавателей-мужчин.

Она вошла в аудиторию через сорок минут после звонка и сказала, что ее задержали в деканате. Она села на стул и прочла список присутствующих-отсутствующих. Ее голос был таким же, какой он услышал, когда с шоколадом и грецкими орехами она вошла в палату. Светлые волосы и голубые глаза.

Валера не поверил своим глазам. Откуда, почему, как? Она — здесь? Зачем? Что делает эта женщина в кресле преподавателя института, в Москве? Ведь она в Испании, она во Франции, она где угодно, только не здесь. Она сон, мираж, героиня из книг — только не преподаватель испанского. Она сказала, что учебник не нужен, что они будут читать неадаптированную литературу на языке оригинала, что уже к следующему разу нужно принести такую книгу, а именно: роман, рыцарский любовный роман. Валера не сводил с нее глаз, держа в руках бессмысленный глянцевый журнал, не слушая плейер… Он смотрел на нее. Он не мог ошибиться. Это она, Жанна.