Читать книгу "Яблоко раздора - Лилиан Дарси"

— Разрешение увидеть Эми не имеет никакого отношения к тому, что ты думаешь обо мне как о человеке. Ты просто считаешь, что в долгу передо мной после того, что я сделала, — бросила она в ответ, но со стороны Адама не последовало никакой реакции.

Мэг ждала, что он взорвется, скажет что-нибудь злое, резкое, оскорбительное. Это доставило бы ей удовольствие. Сидеть в машине и орать друг на друга — о, какое это удовольствие! Напряжение последних дней сняло бы как рукой!

Вместо этого Адам уставился на дорогу. Может, он не слышал ее? О чем он думает, этот доктор? Ну и характер!

— Мама предложила сказать сегодня Эми, что ты ее тетя и что у нее есть еще бабушка и дедушка, — прервал он молчание.

— О, правда? — Мэг обрадовали его слова. Ей стало тепло при мысли, что у нее появился союзник в лице Бет Кэллахан, хотя они видели друг друга всего пару минут две недели назад, да еще при таких сложных обстоятельствах.

— Это ничего не значит, напрасно ты ликуешь, — продолжал Адам, заметив ее радость. Тетя, бабушка и дедушка — это только слова.

Пока Эми любит только тех людей, которых знает. Это особенности ее возраста.

— Я знаю, Адам.

— Да?

— Если проблема в том, что я сказала вчера о каникулах с бабушкой и дедушкой… Хорошо, тебя никто не заставляет это делать. Конечно, они хотят, чтобы она узнала и полюбила их. Но это не значит, что ее следует немедленно посадить в самолет.

— Правильно. — Это слово упало между ними как камень, и он опять сжал губы.

Мэг охватило разочарование. Что ей нужно сделать, что бы пробиться нему сквозь барьер недоверия, воздвигнутый им? Неужели он не понимает, что они созданы друг для друга? Почему они говорят на разных языках?

Они подъехали к больнице и поднялись наверх.

— Смотри, как я мою руки, — сказал Адам.

Мэг никогда не думала, что у мужчины могут быть такие потрясающие руки, как у Адама: ухоженные, сильные, мускулистые, покрытые волосками. К ним хотелось прикоснуться и замереть в их объятиях.

— Твоя очередь, — сообщил он, закончив, и отошел в сторону, наблюдая за ней. — Не забудь про ногти.

— Слушаюсь. — Она вымыла руки, как он показал, и взглянула на него. Но Адам остался недоволен.

— Еще раз.

— Как мне выключить воду?

— Вот так. — Он наступил ногой на педаль под раковиной, при этом его нога на мгновение прижалась к ее ноге.

Через минуту он завязывал на ее спине халат и демонстрировал, как надевать шапочку и тапочки, затем надел ей стерильную маску на лицо. Для него ни одно из этих действий не было интимным — врач, он делал это сотни раз. Для нее же прикосновение его пальцев к затылку или талии вызывало дрожь во всем теле, которую она всячески старалась скрыть. Ее тело вопило от желания прижаться к его крепкому телу, слиться с ним в одно целое.

Но когда они прошли через пару двойных дверей, ведущих в детское отделение, по коридору, заполненному медицинским оборудованием и сверкающему чистотой, она сразу забыла обо всем, стремясь увидеть маленькую девочку, ждущую их в стерильной, пахнущей антисептиком палате.

— Папочка! Папа!

— Сиди спокойно, малышка! — попросила Бет Кэллахан. Эми все еще была подключена к капельнице. Она лежала, окруженная белыми подушками, в розовой ночной рубашечке с яркими диснеевскими картинками.

— Привет, привет, моя девочка, — сказал Адам, и Мэг услышала, как задрожал его голос, а дыхание стало прерывистым. Это было заметно даже через маску.

Она осталась стоять у двери, чувствуя себя здесь лишней, и одновременно разрываясь от желания стать частью жизни Эми и ее отца…

— Я так счастлив, что вижу мою малышку. Но я болел и не мог прийти. Теперь папа здесь, моя милая. — Он обнял ее и прошептал: — О господи, я так хочу поцеловать ее! Только не через маску!

— Через две недели, Адам, она будет дома, сказала Бет. — Потерпи, осталось немного!

— Как я могу ждать, мама! — воскликнул он, сжав кулаки от боли и разочарования. — Кто знает, что может случиться за эти недели!

— Ничего! — заверила его мать. — Твоя здоровая маленькая девочка будет с тобой, и ничто и никто не помешает нам заботиться о ней и любить ее.

— Сколько же я могу ждать? — простонал Адам. Мать подошла к нему и поцеловала его щеку через стерильную повязку.

Мэг отвернулась, чтобы скрыть слезы. Какую роль она будет играть в счастливом будущем Эми? Мать и сын забыли, что она здесь. Она понимала это и не могла винить их, но ей было больно. Ребенок Шерри. Родная плоть и кровь.

Но тут Бет Кэллахан улыбнулась и подозвала ее.

— Мэг, иди сюда.

Сегодня она держалась дружелюбнее, чем во время их первой короткой встречи.

— Здравствуй, Эми. — Мэг подошла к девочке, протягивая подарок — набор игрушечных домашних животных из пластмассы.

Она смотрела, как Бет Кэллахан помогает малышке развернуть подарок, чувствуя себя неловко, не зная, что сказать, и все время ощущая на себе взгляд Адама, что ужасно нервировало ее. Видимо, придется доказывать, что она сможет заботиться об Эми и подружиться с малышкой. Но чем больше она старалась расслабиться и вести себя с племянницей легко и непринужденно, тем тяжелее ей становилось.

Бет Кэллахан поняла, Мэг трудно.

— Ребенку тяжело находиться в палате целый день. Ей надоели игрушки, даже новые. Мэг поможет тебе расставить игрушки на кровати, милая?

Эми отрицательно покачала головой:

— Я сама.

— Ну ладно, — пожала плечами Бет. — Я пою ей песенки, — обратилась она к Мэг, — рассказываю сказки, и мы играем в разные игры. Ее любимая — отбивать пальчиками ритм песен.

— Это доктор Таннер, — показал Адам на человека в голубых тапочках, белом халате, шапочке и стерильной повязке, появившегося за стеклянной дверью. — Я хочу поговорить с ним, мама, на тот случай, если у меня больше не будет такой возможности.

Он вышел из палаты, заканчивая фразу на ходу, и Мэг не расслышала, о чем он хотел спросить врача. Но, исходя из того, что их беседа на девяносто процентов состояла из медицинских терминов, она все равно ничего не поняла бы. Доктор внимательно слушал Адама, кивая время от времени головой. Судя по отчаянной жестикуляции, Адам просто засыпал врача различными вопросами.

Она была сейчас с его дочерью и его матерью, ей казалось, она тоже становится частью его жизни. Как бы она была счастлива, если бы он престал ненавидеть ее.

— Врачу еще труднее в таких ситуациях, — заметила Бет Кэллахан, и внимание Мэг снова переключилось на девочку.

— Почему? — откликнулась она, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора. — По крайней мере, ему должно быть все понятно: и симптомы, и лечение, и поведение выздоравливающего.