Читать книгу "Сон в заснеженном саду - Элизабет Бартон"

Издав болезненный вскрик, Мэгги убрала руки от заплаканных глаз и бросилась к Сандре. Подруга приняла ее на свое плечо и сомкнула руки. Она гладила Мэгги по золотым шелковистым прядям и думала… Впрочем, по таким глазам, какими обладала Сандра, никогда нельзя догадаться наверняка, о чем она думает.

– Убиваться бессмысленно, – сказала Сандра, бросив беспокойный взгляд на входную дверь галереи. – Ты должна перешагнуть через эту потерю и жить дальше.

– Это так ужасно, Сандра, – прошептала Мэгги, чувствуя, как все ее существо сжимается от неизвестности, – но я тут подумала, хорошо, что папа не может сейчас войти сюда и заглянуть мне в глаза, как раньше. Я бы не знала, что ему сказать. У меня нет оправданий.

Колокольчик звякнул, и, впустив с улицы свежий зимний холодок, в галерею вбежал посыльный. В руках у него был длинный сверток. Из-за шарфа, обильно обмотанного вокруг его шеи и подбородка, женщины не сразу разобрали, чего он хочет.

– Миссис Ма… Сле…, – пробубнил он в шерстяные складки.

– Мэгги, – Сандра тронула подругу за плечо, – это к тебе, кажется.

Мэгги стояла неподвижно, глядя поверх головы посыльного и ожидая, что вслед за ним в уютное тепло галереи войдет другой мужчина. Но ничего подобного, конечно, не произошло.

– Цветы для Маргарет Слейд. – Посыльный сверился с карточкой и произнес имя четко, чуть ли не по слогам.

Она улыбнулась, промокнула платком слезы и подошла к пареньку.

Ее покрасневшие глаза привели посыльного в легкое замешательство. Ему вдруг захотелось сделать для этой красивой печальной женщины что-нибудь приятное, и, нарушив правила, он сам развернул бумагу и вложил в руки Мэгги семь роскошных белых роз. Она удивленно ахнула.

– Там есть послание, – с заговорщической улыбкой подсказал посыльный, ткнув пальцем внутрь букета.

Мэгги осторожно просунула руку между стеблями и достала карточку. Едва взгляд пробежал несколько коротких строк, ее глаза снова наполнились слезами. На этот раз это были слезы счастья. Мэгги прижала цветы к сияющему лицу.

– Подождите минутку, – сказала она посыльному и, не выпуская букета, убежала вверх по лестнице.

Вернувшись, Мэгги вложила в руку посыльного двадцать долларов. Но, даже если бы она совсем не дала ему чаевых, он бы не обиделся. Одна встреча с женщиной такой сказочной красоты стоила всех чаевых, которые он заработал бы за год.

– Благодарю, мэм, – улыбнулся он на прощание.

Когда за ним закрылась дверь, Мэгги подпрыгнула от радости и, целуя нежные лепестки цветов, закружилась в танце. Насмешливо вскинутые брови Сандры выражали удивление странным поведением подруги и непостижимой, непозволительной щедростью в тех стесненных условиях, в которых они оказались по причине чрезмерной доверчивости и непрактичности Мэгги.

У нее вот-вот отберут все, а она сорит деньгами, как сумасбродная богачка, подумала Сандра, но сказать об этом Мэгги в лицо не решилась. Слишком счастливой выглядела ее подруга.

– Что случилось? От кого цветы? – спросила Сандра с напускным безразличием.

Румянец залил нежную кожу на скулах Мэгги. Она раскрыла ладонь и протянула карточку Сандре.

– «Мэг, я буду ждать тебя, пока не увянут эти цветы. Прошу тебя, приезжай», – прочла она выразительным тоном и закатила глаза. – Как романтично! Ты поедешь? Я бы непременно поехала.

Мэгги очень боялась, что радость выплеснется из ее глаз раньше, чем она успеет солгать Сандре. Замужней женщине неприлично принимать от симпатичного холостяка приглашение провести уик-энд… Мэгги буквально раздирали противоречия. Стало совершенно ясно, что ей просто необходимо с кем-либо посоветоваться. Сандра для этого не годилось. Оставался только один человек. Джудит Тидвелл, мать Мэгги.

Мэгги не любила свою мать. Вернее, не любила с таким жадным эгоистическим обожанием, какое с раннего детства проявляла по отношению к отцу. Ей были чужды интересы и мысли женщины, родившей ее, зато Мэгги с огромным удовольствием играла с отцом на бильярде, сопровождала его на охоте и рыбалке и устраивала конкурсы на лучший дружеский шарж, сделанный карандашом на кого-нибудь из общих знакомых или друзей.

Из юности Мэгги взяла во взрослую жизнь свитера толстой вязки и свободные брюки, которые позволяла себе дома и только в те дни, когда ее муж уезжал в командировки. Также в отсутствие Эрика Мэгги гоняла со своим сыном мяч на футбольной площадке и учила дочь правильно смешивать краски на палитре.

На те случаи, когда Мэгги приходилось отлучаться дольше, чем на сутки, у нее была няня. Миссис Макнот, несмотря на свой сварливый характер, проявляла чудеса педагогики и на удивление замечательно ладила с детьми. Мэгги неохотно оставляла малышей со своей матерью, всерьез опасаясь, что за несколько дней мать внесет хаос в их головы.

Мать Мэгги была настоящей красавицей, изнеженной и утонченной. С юности и до зрелого возраста, в который она вступила теперь, она была окружена поклонниками: поначалу – с многообещающим будущим, а ныне – с внушающим уважение и зависть настоящим.

Как случилось, что Фрэнк Тидвелл сумел внушить Джудит любовь, этого Мэгги никогда не могла ни понять, ни объяснить себе. Он не был ни богачом, ни красавцем. К тому же Джудит была намного моложе его. Но любовь выбрала их, и, повстречавшись, они полюбили друг друга с первого взгляда. Мэгги из рассказов отца знала, что он сразу же решил, что добьется расположения Джудит и женится на ней, и только на ней. Однажды и навсегда его пленили ее ласковые карие глаза, темно-золотистые волосы и нежная бархатистая кожа. Веселая и приветливая Джудит с такой легкостью ступала по земле, будто ее носил ветер.

Но с годами ее девичья легкость превратилась в смешную и опасную для стареющей женщины бездумную ветреность, которая заменила ей мысли и душевные переживания. Мэгги с горечью наблюдала, как тугой, надутый пустым самолюбованием и мечтами мячик жизни Джудит скачет по наклонной, в направлении, известном, может, одному только Богу. Дошло до того, что после смерти своего отца Мэгги все реже встречалась с Джудит, стесняясь появляться на людях со стареющей кокеткой.

Мэгги звонила Джудит раз в неделю и, каждый раз получая приглашения на обед или ужин, ссылалась на нехватку времени, неот-ложные дела или плохое самочувствие. А Джудит принимала неловкие отговорки дочери и приглашала в дом случайных знакомых, которые на два-три часа восполняли ей утраченное ощущение семьи.

Мэгги не была счастлива в браке, и Джудит, конечно, догадывалась об этом. Она предчувствовала это еще до свадьбы, отговаривала дочь от необдуманного шага, но Мэгги не послушала и поступила по-своему, а теперь…

Теперь, семь лет спустя, Мэгги захотелось поехать к матери и, положив голову ей на колени, спросить совета, как ей поступить. Да, никогда прежде она не просила совета у Джудит…

Сегодня в первый раз, сказала себе Мэгги. Мама, только бы ты была дома!

14

Дом, в котором некогда жило счастливое семейство Фрэнка Тидвелла, а ныне коротала одиночество его вдова, стоял на берегу озера. Это великолепное тихое место никак не вязалось с энергичной, деятельной натурой Джудит, и почему она не променяла свой дом на шикарную квартиру в центре города, чтобы целыми днями пропадать в клубах и на фитнесе, оставалось для Мэгги загадкой. Джудит не уставала жаловаться на безысходную скуку, называя Вермонт всеамериканским захолустьем, заповедником сельской тишины.