Читать книгу "Золотая судьба - Патриция Мэтьюз"

Белинда ощутила укол ревности. Аннабел гораздо красивее и значительно искуснее в тех играх, в которые играют мужчины и женщины. А что, если Аннабел понравится Джошу больше, чем она?

Теперь он стоял прямо перед ними, улыбаясь.

— Вижу, ты нашла ее, — сказал он, кивком указывая на Аннабел.

— Да, слава Богу. Носильщики вон там, за сугробом, так что, похоже, все в порядке.

— Хорошо. — Он повернулся к Аннабел: — А это, насколько я понимаю, и есть твоя очаровательная сестра?

— Да, — взволнованно ответила Белинда. — Это моя сестра Аннабел. Аннабел, это Джош Роган.

Аннабел, улыбаясь и хлопая густыми ресницами, шутливо присела в реверансе.

— Рада познакомиться с вами, мистер Роган. Не каждый день доводится встретить мужчину, который дважды вел себя как герой.

— Я рад, что вы оценили мои достоинства, мисс Ли, — усмехнулся Джош. — Надеюсь, время от времени вы будете напоминать о них вашей сестре. Боюсь, она считает, что мои манеры лишены необходимого блеска.

Он бросил на Белинду ласковый взгляд, и она отвернулась, испытывая огромное облегчение. Он был вежлив с Аннабел, но, похоже, она не произвела на него особого впечатления.

— Ну ладно, дамы. Дни еще короткие, и если мы сегодня намерены пройти хоть немного, пора в путь. Прошу прощения, мисс Ли. — Он кивнул Аннабел. — Мне нужно сказать несколько слов вашей сестре наедине.

Аннабел улыбнулась и махнула рукой.

— Даю вам свое разрешение, сэр! Только не задерживайте ее слишком долго. В конце концов она моя младшая сестра, и я обязана присматривать за ней.

Джош взял Белинду за руку и отвел в сторону, где их никто не мог услышать. Там он взял ее ладони в свои.

— Белинда, — проникновенно сказал он. — Я хочу сказать тебе, что прошлая ночь — самая лучшая ночь в моей жизни и я всегда буду помнить ее.

Она с внезапной тревогой взглянула на него. Почему он так говорит? К чему он клонит?

— Это было… — Она колебалась, подыскивая подходящие слова. — Это было чудесно и для меня, Джош, но почему твои слова звучат так, как будто мы больше никогда не увидимся?

— Некоторое время не увидимся. — Его губы сжались, лицо напряглось. — Белинда, я сейчас не могу остаться с тобой, как бы мне этого ни хотелось. Я должен ехать в Доусон один.

— Но… — Внезапно неяркое солнце исчезло, и холод забрался под ее парку, коснувшись кожи, а затем проник внутрь, в самую середину груди, туда, где было ее сердце. — Но я думала… Я имею в виду прошлую ночь… Я думала, что она что-то значит для тебя.

Белинда попыталась вырвать руки, но он крепко сжал их и негромко застонал.

— Конечно, значит! Как сделать, чтобы ты поняла? У меня нет выбора, Белинда. Поверь мне. Если бы я мог, я бы поехал с тобой в Доусон, там бы мы поженились и больше никогда не расставались. Но сейчас это невозможно. Я должен отправиться в Доусон один и пока не имею права давать никаких обещаний.

— Но почему? — Ее вопрос прозвучал как крик боли. Джош поморщился:

— Сейчас я не могу ответить на твои вопросы. Я могу лишь просить тебя верить мне.

— Верить тебе? И ты просишь об этом теперь? — вскрикнула она, вырывая свои руки. — С этого момента я больше никогда не поверю ни одному мужчине!

Решительно сглотнув грозившие хлынуть из глаз слезы, Белинда побрела по снегу к ожидавшей ее Аннабел.

Глава 6

Лестер Пью раздвинул плюшевые занавески на окне своей комнаты, расположенной над принадлежащим ему салуном «Золотой кошелек», и взглянул на главную улицу Доусона — «Золотого города», или, как некоторые называли его, «Прямоугольника на болоте».

Половина верхнего этажа здания была превращена в апартаменты Пью, где он останавливался во время редких визитов в Доусон. Это были довольно удобные комнаты, даже роскошные по северным меркам, и теперь Пью решил проводить здесь все свободное время.

Новичку растущий город мог показаться унылым поселком, состоящим из наскоро сооруженных построек и пыльных тропинок, которые служили улицами, но Пью видел нечто иное — он видел открывающиеся перед ним возможности. Доусон рос с невероятной быстротой, и самые предприимчивые могли быть уверены, что очень скоро станут миллионерами, если правильно разыграют выпавшие на их долю карты.

Хорошо, что он не стал ждать и приехал в Доусон теперь. Возможно, федеральный агент оказал ему неплохую услугу, заставив стряхнуть с себя ленивое оцепенение.

Громкий стук в дверь отвлек его от размышлений.

— Войдите! — крикнул он.

Дверь распахнулась, и вошел Чет Хартер. Улыбка его была натянутой, глаза ярко блестели. Он снял шляпу и бросил ее на диван.

— У меня для вас новости, Эл Пи. Есть хорошие, есть плохие.

— И что это за новости? — Пью достал золотой портсигар, извлек из него сигарету, аккуратно вставил в мундштук и зажег. Нельзя было показывать Хартеру, что он волнуется.

Хартер подошел к столу с остатками завтрака, поднял кофейник и, обнаружив, что он пустой, поставил на место.

Пью мысленно отметил его манеру держаться. Хартер опять был преисполнен чувством собственной незаменимости. Настало время поставить его на место.

— Я задал тебе вопрос, Чет, — тихо произнес Пью. Хартер, прищурившись, посмотрел на него.

— Я прекрасно слышал, Эл Пи. Просто я проверял, не осталось ли здесь кофе, но, похоже, нет.

Он улыбался, но тон его был высокомерным, и Лью мрачно нахмурился, рассматривая тлеющий конец сигареты. Пора осадить наглеца!

Пью неторопливо взял трость и слегка покачал ее в руке. Хартер смотрел на него с улыбкой. Вдруг с неожиданной для его грузного тела кошачьей ловкостью Пью вскочил на ноги и вытянул руку с тростью вперед. Он нажал кнопку — и раздался щелчок.

Глаза Хартера широко раскрылись, лицо побледнело — он почувствовал у своего горла острый клинок. Пью усилил нажим, и маленькие капельки пота проступили на лбу Хартера.

— Какого черта, Эл Пи? — хрипло спросил он, боясь пошевельнуться. — Эта проклятая штука достаточно острая!

На губах Пью появилась злорадная ухмылка.

— Неужели? Эту маленькую штучку я приобрел у проезжего торговца, который привез ее из Франции. Трость с вкладной шпагой — так они ее называют. Думаю, это идеальное оружие для джентльмена.

Хартер шумно сглотнул.

— Но в чем дело, черт возьми?

Улыбка Пью стала шире, и он слегка надавил на трость, отчего лицо Хартера стало еще бледнее, а пот струйками стал стекать со лба.

— Дело в том, мой друг, что пора было привлечь твое внимание. Кажется, у меня возникли некоторые проблемы. Я много раз говорил тебе, Чесли, что меня нельзя назвать терпеливым человеком и что тебе следует это учитывать. Я говорил тебе это?