Читать книгу "Ярмарка невест - Кэндис Герн"

– Смотри сюда, – сказала Верити, срывая лист и растирая его между пальцами, – у вас есть все, что нужно. Это иссоп, который используется в теплом настое. Только я заваривала сухие листья. Если вы будете брать свежие, то надо удваивать количество. Ты запомнишь?

– Честно говоря, сомневаюсь, – с грустью вздохнула Гонетта. – Может, вы все-таки останетесь? Тогда у вас будет больше времени на то, чтобы научить нас и убедиться, что мы ничего не путаем. Мы люди простые, не такие образованные, как вы. Нам нужна ваша помощь, особенно сейчас, когда у нас нет врача.

Верити тяжело было выносить жалобный тон девушки. Она хотела помочь, действительно хотела, потому что вопреки своей рассудительности обнаружила, что Гонетта ей все больше нравится. И еще Верити не могла забыть благодарные, полные доверия глаза миссис Ченхоллз. И все-таки она не могла сделать так, как им хотелось. Это было невозможно.

– Я не могу остаться, Гонетта, – пробормотала Верити, не глядя на девушку. – Я уезжаю из Пендургана, как сказала тебе. Сегодня, если успею уложить вещи и договориться с его милостью.

– Но вы не можете уехать! По крайней мере не сейчас. Останьтесь хотя бы до тех пор, пока Дейви не станет лучше.

– О, Гонетта! – Верити едва хватало решимости устоять перед страдальческим взглядом девушки. Она должна уехать из Пендургана. Она должна уехать от лорда Харкнесса, рядом с которым непонятно по каким причинам она чувствовала себя неуютно.

– Пожалуйста, мэм! Дейви умер бы, если бы вас здесь не было. Вы нам нужны, миссис Озборн. Пожалуйста, не уезжайте!

– Гонетта...

– Пожалуйста, мэм, останьтесь. Его милость не будет возражать. Правда, ваша милость?

Верити напряглась.

– Нисколько, – услышала она низкий голос у себя за спиной.

Джеймс смотрел на Верити: ее напряженные плечи начали немного расслабляться с того момента, как она осознала свое замешательство. Даже со спины ему было видно, как надменно вздернулся ее подбородок, совсем так же, как прошлой ночью. Когда она повернулась, он не смог сдержать насмешливую улыбку.

Однако улыбка тут же сползла с его лица, а рот удивленно приоткрылся. Джеймс впервые видел ее при дневном свете, без капора, затеняющего лицо, без тяжелого плаща и нелепого вороха одежд. Раньше он не замечал, насколько Верити привлекательна. Ее можно было даже назвать красивой, хотя это была не та испорченная красота, что у его светловолосой хрупкой жены.

Волосы Верити, насыщенного цвета черного кофе, были уложены глубокими волнами, полностью открывая лицо. Несколько непослушных прядей выбились на ее длинную тонкую шею.

«Такую прекрасную шею, – думал Джеймс, – не следует прятать под капорами или стягивать кожаным ошейником».

У Верити были красивый чувственный рот, прямой нос и чистая, нежная кожа, напоминающая девонширскую сметану. Пока Джеймс стоял, как школьник, разинув рот, на него смотрели большие карие глаза Верити с длинными ресницами, над которыми двумя ровными дугами изогнулись тонкие иссиня-черные брови, такие же, как у тех прекрасных испанок, которые много лет назад ездили с их полком.

Джеймс с трудом сглотнул и попытался не думать о том, как долго у него не было женщины.

– Следует ли это понимать так, что твоему брату стало лучше? – спросил он у Гонетты, пытаясь делать вид, что не замечает Верити, хотя его кровь разогрелась при одном взгляде на нее.

– Похоже на то, ваша милость, – ответила Гонетта. – Миссис Озборн подлечила его.

– В самом деле?

– Она приготовила для него лекарство. И оно уже подействовало.

– Еще слишком рано говорить... – начала Верити.

– Дейви чувствует себя намного лучше, – перебила Гонетта. – Я знаю, ваша милость. Миссис Озборн почти вылечила его.

– Прекрасно, – сказал Джеймс, – это хорошая новость. Я послал в Бодмин за врачом для Дейви. Может быть, когда он приедет, мальчику будет уже не так плохо. Мы вам очень благодарны, кузина.

Услышав слово «кузина», Верити прищурилась, но ничего не сказала. Она, по-видимому, не умела хитрить. Но, Боже правый, если она останется под его крышей, она будет жить здесь на правах родственницы. Слуги не станут сплетничать о ней как о любовнице лорда Харкнесса, хотя именно так они, несомненно, и думают.

– В любом случае, – продолжал Джеймс, – мне будет спокойнее, если врач все-таки осмотрит его. Я уверен, что Дейви надо будет пустить кровь, чтобы он полностью выздоровел. Я сомневаюсь, что миссис Озборн умеет...

– Даже не думайте пускать ему кровь! – воскликнула Верити.

Джеймс удивленно взглянул на Верити. Значит, несмотря на явное беспокойство, которое она испытывала в его присутствии, некоторые вещи почти непроизвольно заставляли ее взрываться. Интересно.

– Мальчик слишком слаб, – продолжала Верити более сдержанно.

Она нервными движениями мяла пальцами какое-то растение и старалась не встречаться с Джеймсом взглядом.

– Если пустить ему кровь, это его только ослабит, заберет у него силы, и их не хватит на то, чтобы справиться с жаром.

Джеймс недоверчиво посмотрел на Верити. Что за чушь она городит?

– Прошу прощения, кузина, но все-таки я думаю, что Дейви надо пустить кровь.

Верити подняла на Джеймса глаза.

– Я... я не согласна, – ответила она дрожащим голосом. – Он поправится быстрее, если его поить крепкими настоями и обойтись без кровопускания.

– По-моему, вы несете какой-то вздор! – заявил Джеймс. – Чистейшее знахарство!

Ее познания в целительстве стали для него большой неожиданностью. Несмотря на эту небольшую вспышку, он скорее склонен был считать Верити здравомыслящей, чем упрямой. Однако ее ночная выходка, когда она пыталась удрать из Пендургана в жуткий ливень, нацепив на себя несколько слоев тяжеленной одежды, заставила Джеймса сомневаться в ее уме. Может быть, у нее не все в порядке с головой и иногда случается, что она теряет рассудок? Проклятие, только этого ему не хватало.

– Всем известно, что кровопускание необходимо, чтобы удалить из организма испорченную жидкость, – продолжал он, и тон, которым он говорил, даже самому ему казался слишком нравоучительным. – Врачи несколько веков пускают пациентам кровь.

– И большинство пациентов умирают, – возразила Верити.

– Не от кровопускания.

Она снова глянула на него и спросила:

– Откуда вы знаете?

Напряжение было в ее лице, в наклоне спины и в руке, вцепившейся в стебель растения, как в оружие.

– Откуда вы знаете, умирает ли больной от болезни, или от слабости, которая одолела его после кровопускания и не дает бороться с болезнью? Моя мама... – Верити на минуту замолчала, потом глубоко, прерывисто вздохнула и продолжила: – Моей матери исполненные благих намерений врачи пускали кровь до тех пор, пока не уморили. У нее было воспаление легких, и ей не давали восстановить силы, а пускали кровь снова и снова, до тех пор, пока от бедной женщины ничего не осталось. Да, она, наверное, все равно умерла бы, но никто не сможет меня убедить в том, что постоянные кровопускания не ускорили ее смерть.