Читать книгу "Любовь не предает - Вирджиния Спайс"

Встряхнув головой, чтобы отогнать невеселые мысли, Джейсон начал одеваться. Безусловно, он поступил правильно, уехав из Лондона. И ни за что не должен туда возвращаться. Пока не будет полностью уверен, что Катрин де Шатовье стала ему безразлична. Даже если Альфонсина права. Даже если он действительно влюбился в эту девушку, как последний глупец!

Застегивая золотистые пуговицы облегающего жакета, Катрин подошла к окну и отдернула розовые занавески. Как и ожидалось с вечера, на ясном майском небе не было ни облачка. День обещал быть теплым и спокойным.

Девушка встала очень рано: еще трава была мокрой от росы, а в Гайд-парке не успели собраться любители прогулок и верховой езды.

Дверь, завешенная мягкими портьерами, бесшумно приоткрылась, и в комнату, которую вот уже три недели занимала мадемуазель де Шатовье, вошла горничная. В руках она несла поднос с горячим кофе и сдобными булочками. Не без удивления оглядев почти полностью одетую сестру хозяйки, служанка на минуту задержалась у входа.

– Мисс Катрин, вы и в самом деле собираетесь отправиться на прогулку в такую рань?

– Да, Мэгги. Только вот выпью чашечку кофе и съем пару-тройку этих восхитительных пирожков, – с улыбкой подтвердила Катрин. – А почему тебя это удивляет?

– Потому что в такое время благородные леди обычно досматривают последние сны, – многозначительно заметила горничная. И прибавила с доброжелательной улыбкой: – Но вы не похожи на других, мисс Катрин.

Перекусив, Катрин подошла к зеркалу и придирчиво оглядела свое отражение. Сшитая Альфонсиной приталенная амазонка из фиолетового блестящего шелка выгодно подчеркивала стройность ее талии и оттеняла смуглый цвет кожи. Надетая под жакет белоснежная батистовая рубашка мужского покроя приятно освежала лицо. Девушка поморщилась, вспомнив, что Вирджиния раскритиковала ее наряд для верховой езды. По мнению леди Кемпбелл, темные тона подходят исключительно для замужних дам и не годятся для молодых девушек. Ну и пусть, подумалось Катрин, зато на фоне фиолетового ее каштановые локоны кажутся гораздо ярче, почти что медно-рыжими. Просто Вирджиния чуточку завидует ей, хотя ни за что в этом не признается. И особенно завидует тому, что лорд Стенфилд обращает на нее внимание.

Джейсон Стенфилд, граф Мелвернский… Последнее время ей не удалось побыть с ним наедине и пяти минут. Несколько раз они встречались в театре и во время верховых прогулок по Гайд-парку, но Катрин все время была окружена толпой разряженных и веселых молодых повес, к тому же ее постоянно сопровождала Вирджиния. Без сомнения, прошедшая неделя была самой насыщенной в жизни мадемуазель де Шатовье. Никогда еще ей не приходилось так беззаботно веселиться и находиться в центре всеобщего внимания. Но даже огромный интерес к ее персоне лондонских денди не мог вытеснить из сердца девушки образ графа Мелвернского и воспоминаний о тех часах, что ей довелось провести в его обществе на борту «Маргариты». Где бы ни появлялась Катрин, она первым делом пыталась отыскать в толпе высокую фигуру Джейсона. А если не находила, то весь вечер невольно оборачивалась в сторону входной двери или подъездной аллеи. Граф был первым, о ком она вспоминала, едва проснувшись, и последним, о ком думала, засыпая.

Невозможность остаться с Джейсоном вдвоем хотя бы на какое-то время с каждым днем становилась для Катрин все невыносимее. И именно потому она сегодня встала так рано, чтобы оказаться в Гайд-парке до того, как там соберутся остальные любители верховых утренних прогулок – вчера Катрин случайно услышала, как лорд Стенфилд рассказывал кому-то, что любит прогуливаться ранним утром.

От центральной аллеи расходились несколько дорог. Постояв минуту в раздумье, по какой из них направить Мерлина, гнедого жеребца, подаренного ей Энтони Кемпбеллом, и так и ничего не решив, Катрин не спеша двинулась прямо. Постепенно очарование весеннего утра захватило девушку, и она с восхищением созерцала пробуждающуюся природу. Мерлин, почуяв свободу, перешел на галоп. Катрин не стала его сдерживать, и на несколько минут череда высоких деревьев и зеленых лужаек слилась перед ее глазами в один сверкающий изумрудный поток.

Внезапно Катрин услышала позади себя мерный цокот копыт. Казалось, скачущий за ней всадник пытается ее догнать. Придержав поводья, девушка остановилась. Смутная надежда, что это может оказаться граф Стенфилд, тотчас сменилась разочарованием, как только Катрин обернулась.

– Мадемуазель де Шатовье! Вот так сюрприз! Клянусь честью, эта встреча настолько же приятна для меня, как и неожиданна.

«Не могу сказать того же», – вертелось на языке у Катрин, но она предпочла благоразумно промолчать и лишь внимательно разглядывала подъехавшего к ней всадника. Это был Симон де Водрель, французский эмигрант. Вирджиния познакомила с ним сестру пару дней назад на премьере в Ковент-Гарден. Несмотря на то что де Водрель был молод, хорош собой и очень любезен, он почему-то сразу не понравился Катрин. Объяснить эту антипатию девушка не могла. И сейчас, когда они встретились в уединенном месте парка, настолько сильно ощутила неприязнь к этому мужчине, что невольно направила Мерлина чуть в сторону, чтобы можно было ехать по одной дороге, держась поодаль. Де Водрель явно угадал чувства своей спутницы, в неприятном взгляде его зеленовато-голубых глазах Катрин уловила насмешку.

– Так вы, оказывается, любите прогулки по утрам, мадемуазель де Шатовье? – продолжал Водрель. – Как жаль, что я не знал об этом раньше, иначе бы давно воспользовался возможностью провести с вами несколько минут тет-а-тет, как говорят у нас в доброй старой Франции.

Он рассмеялся так нагло, что Катрин вспыхнула от возмущения. Поняв, что этот навязчивый тип может испортить ей все утро, девушка поспешила немедленно избавиться от него.

– Вы несколько заблуждаетесь, шевалье де Водрель, – подчеркнуто холодно произнесла она. ~ Если я и люблю прогуливаться по утрам, то исключительно в одиночестве. Иначе я бы непременно позаботилась, чтобы меня сопровождал кто-нибудь из друзей.

Взгляд де Водреля несколько секунд сверлил Катрин.

– Насколько я понимаю, меня вы не относите к числу своих друзей, мадемуазель де Шатовье? – уточнил француз.

Девушка холодно кивнула:

– Вы все правильно поняли, шевалье.

– В таком случае… – губы мужчины растянулись в издевательской ухмылке, – мне придется вас сильно огорчить мадемуазель. Как ни неприятно вам мое общество, а все же придется поговорить со мной несколько минут. Точнее, столько, сколько мне понадобится.

Катрин внимательно посмотрела на Водреля и побледнела. Она уже успела догадаться, что волшебная сказка закончилась и начинается жестокая реальность. Было трудно поверить, что шевалье де Водрель – тайный агент Директории! Почему именно он? Прирожденный аристократ, бежавший семь лет назад от ужасов революции, уважаемый в эмигрантских кругах, прекрасно принятый английским высшим обществом. Что заставило его предать интересы своего класса и пойти на сделку с Баррасом и Директорией?