Читать книгу "Месть Гиппократа - Марина Серова"

Я согласно кивнула. А что? У Гали так у Гали. Деньги целее будут.

У Ильи тоже была «девятка», только вишневого цвета. Илья пояснил мне, что автомобиль нам лучше оставить на автостоянке у вокзала.

— Там дорога мерзкая. Только машину гробить.

— Понятненько, — горестно вздохнула я, не уточняя, что дорога тамошняя мне уже знакома, а заодно и паскудная собачонка во дворе. Маленький монстр, так сказать.

* * *

У калитки я остановилась и спросила Илью:

— А собаки у Гали нет?

— Да есть, кнопка. Но ты, Танечка, ее не бойся. Она ласкушка такая.

Ставить Илью в известность, что эта ласкушка вынудила меня тратиться на новые джинсы, я тоже, разумеется, не стала. Я просто сказала Илье:

— Тогда ты лучше придержи ее. С детства собак боюсь.

Он открыл калитку и вошел. Я шагнула за ним.

Псина опять вынырнула из ниоткуда, по всей видимости нацеливаясь на мои новые джинсы. И я, пытаясь упредить новый материальный ущерб, лопухнулась. Совершенно неожиданно для самой себя подхалимским голоском я пропела:

— Му-у-нечка, — и тут же прикусила язык.

Собачонка, видно, сочла, что друг ее хозяина — ее друг. Она завиляла хвостом и закружилась под ногами.

— Ах ты, умница. Умница. — Илья потрепал собаку по спине. А меня спросил: — Как ты догадалась, что ее Мунькой зовут?

Я сделала глаза ноликами:

— Ты же только что сам это сказал. У калитки. Забыл, что ли?

— Разве? — удивился Илья. — По-моему, я не говорил.

Я надула губы:

— Ну, не говорил так не говорил. Значит, я обладаю даром провидения.

Аргумент был веским, а инцидент исчерпанным.

* * *

Галя уже была готова идти на работу. На ней были те же брюки, в которых я ее вчера видела, и длинный черный свитер с малиновыми розами на груди. В доме вкусно пахло кофе и чем-то жареным.

— Привет, Галя. Это мы, как и обещали, — весело сказал Илья. — И мы не прочь у тебя позавтракать.

Женщина, улыбаясь, жестом пригласила нас к столу:

— Садитесь. Вы очень вовремя. Я еще тоже не завтракала.

Домишко состоял из двух комнат: прихожей, которая одновременно выполняла функции кухни, и зала, комнаты, которую обитатели частного сектора величают горницей.

Мы сели за массивный круглый стол у окна. Галя подала нам омлет и налила кофе.

Знакомство наше состоялось во время завтрака. Илья по-простецки представил нас друг другу, поочередно указав на обеих:

— Это — Таня, а это — Галя.

Мы с Галиной Николаевной заверили друг друга в том, что нам несказанно приятно.

Илья вкратце изложил мои проблемы.

Галя ненадолго задумалась, потом спросила:

— А где живет ваш дядя?

— На Московской.

— Тогда это несколько упрощает дело. — И пояснила: — У меня на Московской живет клиентка. Пока придется совмещать. А в «Маму-плюс» вы не обращались, Таня?

— Обращалась. Только на моего старика угодить очень трудно. Это совершенно невозможный человек. А уж болезнь еще ухудшила его и без того скверный характер. Я и раньше с ним с трудом ладила.

— А чем болен ваш дядя?

Поскольку в моих мыслях и во сне и наяву последнее время кружились проблемы, связанные с инсультом, то и Венчика я, разумеется, определила в парализованные. Придется бродяге постараться.

— А он одинокий, как я поняла?

— Да. У него, кроме меня, — никого. А я постоянно занята. В школе работаю.

— Думаю, Таня, все будет в порядке. Я постараюсь поладить с вашим дядей.

Я кивнула, а Галина Николаевна, размешивая сахар в кофе, добавила:

— В случае чего Илья поможет, он у нас тоже медик. Правда, несостоявшийся.

Я сразу решила про себя посетить учебные заведения, в которых они учились. Поэтому развила эту мысль дальше. И вообще, за время завтрака я очень многое узнала об их жизни.

Домишко-развалюха им остался от рано умерших родителей. Галина Николаевна, закончившая к тому времени медучилище, пошла работать. Она хотела дать брату возможность получить образование.

— Горя мы с Илюхой, конечно, хватили. Я на него, можно сказать, лучшие годы угробила, а он, стервец, бросил институт.

Илья взглянул на часы и попытался перевести разговор в другое русло:

— А тебе, Галя, не пора?

— Ничего, я предупредила, что немного задержусь. Видите, Танечка, он об этом даже слышать не хочет. А у меня из-за того, что пришлось ему быть вместо матери, и личная жизнь не сложилась.

Галине Николаевне явно хотелось излить душу. Илье этот разговор не нравился. А я, мечтая поселить в этом доме «клопа», с вожделением поглядывала на сумочку Галины Николаевны на вешалке вместе с одеждой. То есть наши интересы разошлись. Разговор постепенно иссяк.

Я поднялась и поблагодарила хозяйку за завтрак.

— Где нам лучше встретиться, Татьяна…

— Александровна, — подсказала я Галине Николаевне. — Думаю, что лучше всего прямо у дядиного подъезда.

И я назвала адрес своей конспиративной квартиры, той самой, что осталась мне в наследство от бабушки. Она у меня пустует, но обменивать две квартиру на одну двухкомнатную я не собираюсь. Очень удобно человеку с моей профессией иметь жилплощадь, где можно укрыть клиента, к примеру, от несправедливого преследования. Или же самой, при необходимости, залечь на дно.

Галина с Ильей тоже поднялись из-за стола. Хозяйка принялась убирать посуду, а ее брат закурил, приоткрыв дверь и облокотившись на косяк.

Я лихорадочно вентилировала в мыслях способы внедрения «клопа».

Меня выручила Мунька. Умница собачка. Точнее, для меня хорошая, и именно на данном этапе. А для пушистого белого малыша, пожаловавшего в гости на Мунькину территорию, вряд ли.

Мы обратили внимание на эту катавасию лишь тогда, когда ворвавшаяся во двор женщина принялась истошно ругаться на Муньку. Оказалось, что это соседка Галины Николаевны.

Галина Николаевна опрометью бросилась во двор.

Женский галдеж, яростный лай Муньки и истеричные кошачьи вопли заставили Илью влиться в процесс восстановления порядка.

А я получила доступ к сумочке Галины Николаевны.

Ох и благодарна же я была в этот момент Муньке за ее паскудный характер!

Провернув задуманное, я тоже вышла посмотреть, в чем дело.

Женщина прижимала к себе белого котенка. Шерсть его была мокрой и взъерошенной, а необычные для семейства кошачьих голубые глаза — испуганными. Котенка била дрожь. Соседка возбужденно рассказывала сочувственно кивающим Илье и Галине о варварском поступке их собаки.